— Смотри-ка, не теряет времени даром, — пробормотал Филип, сидевший рядом с Джоном.

— После того, как десяток лет отъедался в Париже, — добавил Адам, занимавший место с другой стороны от него.

Сам Джон промолчал.

По коридорам наверху важно расхаживали вновь объявившиеся соседи и придворные господа, которые требовали, чтобы подавальщики Квиллера, проходя мимо них, всякий раз снимали головные уборы, а садовники Мотта кланялись им, когда они изволят прогуливаться в Розовом саду. Скоро они потребуют, чтобы свиньи приседали в реверансе перед ними, раздраженно ворчал мистер Фэншоу.

Опять подавальщики Квиллера выстраивались в очередь по всей длине лестницы и таскали вверх-вниз подносы. Опять завтрак плавно перетекал в обед, который едва успевал закончиться к ужину. Каждое утро Джон колотил поварешкой по огромному медному котлу, поднимая с тюфяков поварят и призывая на рабочие места зевающих поваров. Он целиком погрузился в работу и даже в кухонном дворе почти не показывался, не говоря уже о доме. Но Лукреция все не шла у него из головы.

Она не принимает Пирса, докладывала Джемма Филипу. Ссылается на горе, всколыхнувшееся в ней с новой силой. Она не выходит из своих покоев и ни с кем не видится. Тем временем Пирс и его товарищи допоздна засиживались в летней гостиной, провозглашая тосты друг за друга. Он купил новую лошадь за счет поместья, сообщил мистер Фэншоу. Вдобавок из Каррборо и Саутона начали прибывать торговцы с неоплаченными счетами, пожаловался Бен Мартин.

Лишь по прошествии еще одной недели Джон столкнулся лицом к лицу со своим соперником. В кои-то веки он вышел по хозяйственной надобности во внешний двор и, завернув за конюшню, увидел Кэллока, которого хлопали по спине двое приятелей.

— Ай да Пирс, ай да молодец! — воскликнул один.

— Ну, наездник-то ты лихой! — подхватил другой.

— И фехтовальщик каких поискать! — вскричал первый, и все трое расхохотались, но при виде старого знакомого Пирс переменился в лице.

Его нос, прежде красный, теперь приобрел синюшный оттенок, заметил Джон. По щекам расползлись сосудистые сеточки. Он был в жакете с вышивкой герба Фримантлов — скрещенных факела и топора. Несколько секунд Пирс неловко бегал глазами, но потом овладел собой.

— А, Джон Сатурналл! — весело воскликнул он. — Надеюсь, ты хорошо кормил обитателей усадьбы в мое отсутствие? — Пирс повернулся к своим товарищам. — Этот малый с виду простой повар. Но на самом деле он бывалый солдат, такой же храбрый, как я. Хорошо проявил себя, скажу прямо. Даже оказал мне услугу. В битве при Нейзби, да, мастер Сатурналл?

— Услугу, ваша светлость? — едко переспросил Джон. Он ощущал кислый запах перегара, исходящий от Пирса. — Да вы никогда не нуждались в моих услугах. Ведь именно при Нейзби, не так ли, состоялся знаменитый «Прыжок Кэллока»?

Последовало короткое молчание.

— Он что, насмехается над тобой, что ли? — спросил Пирса один из приятелей.

— Огрей-ка его саблей плашмя, — посоветовал другой.

— Да нет, у него просто такая манера разговаривать, — быстро сказал Пирс. — Оставьте нас, пока мы… гм… вспоминаем былые сражения.

Двое мужчин пошли прочь, а Кэллок оттащил Джона в сторону.

— У нас обоих свои воспоминания, — тихо произнес он.

— Мы оба знаем правду, — ответил Джон. — Как знают Пандар, Филип, Адам…

— Это все было в прошлой жизни, — перебил Пирс. — С тех пор у всех нас появились новые хозяева. — По его лицу расползлась хитрая улыбка. — И у тебя тоже, мастер Сатурналл.

Джон холодно уставился на него, но на сей раз взгляд Кэллока не дрогнул.

— У поместья Бакленд нет хозяина, — сказал Джон. — Только хозяйка.

— Да неужели?

Пирс махнул рукой в сторону дома, и Джон почувствовал, как незримые холодные пальцы впиваются в его внутренности. Не может быть, пронеслось у него в голове. Он гнал прочь всякие мысли об этом со дня, когда мужики из Кэллок-Марвуда шаткой поступью подошли к дому, размахивая флягами. Нет, Лукреция не согласилась бы ни при каких условиях… Однако, сколь бы решительно Джон ни отрицал такую возможность, в глубине души он всегда знал, что эта минута наступит. Знал с момента их первого объятия.

— Разве ты у себя в кухне еще не слышал радостную новость? — продолжал Кэллок.

Леденящий ужас охватил Джона. Он вспомнил приятелей, хлопающих Пирса по спине. Разговор про лихих наездников и фехтовальщиков. Улыбка Пирса стала шире.

— Она приняла мое предложение.

Из Столлпорта прибыли бочки с устрицами, завернутыми в листья морских водорослей. В кухню вносили выстланные мокрой соломой клети с жирными лещами и форелями. В длинном ящике, куда поместилась бы изрядных размеров пушка, привезли гигантского морского угря, который имел вид столь устрашающий, что мистеру Бансу удалось утихомирить поварят, притворно вопивших от ужаса, лишь с помощью мистера Стоуна, забравшего самых голосистых крикунов в судомойню. В теплой кладовой громоздились мешки изюма, смородины, сушеного чернослива и инжира. На полках холодной кладовой теснились миски со студнем из свиной головы и говяжьих ножек, горшки с соленой мольвой, бесчисленные глиняные банки с анчоусами. Колин и Льюк препроводили в разделочную четырех младших поваров, шестерых дворовых работников с пилами и недовольно ворчащего Барни Керла, чтобы они свежевали, потрошили и разделывали свиней. Симеон, Тэм Яллоп и остальные пекари затаскивали в кухню мешки с мукой, доставленной с кэллок-марвудской мельницы. Подвода, принадлежащая хозяину тамошнего питейного заведения, раз за разом поднималась по склону холма, въезжала в ворота усадьбы и разгружалась во дворе, пока погреба не заполнились пивными бочками всех размеров. В фургоне, устланном толстым слоем папоротника-орляка, прибыли темные дубовые бочки рейнского вина. Из пряностной комнаты неслись ароматы корицы и шафрана.

В главной кухне открывались буфеты и пересчитывалась посуда. Ножи, сечки и мясные топорики отсылались мистеру Бансу для заточки. Ступы и ручные мельницы обследовались на предмет трещин. Чистились хлебные терки, полировались медные ковши. Мистер Стоун со своими подчиненными драил сковороды и котлы. Джон надзирал за работами. Нужно приготовить блюда, символизирующие союз двух древних родов, сказал он Филипу. И еще соорудить из сахарного теста кулинарный изыск, аллегорически представляющий достижения и подвиги Пирса.

— В таком случае следует сшить мешок из свиных ушей, — презрительно фыркнул Филип, — и наполнить его трясущимся пудингом.

— Вода и репа, — предложил Адам. — Которыми мы питались, пока он обжирался в Париже.

— И райские хлебцы, — добавил Филип. — Уж не лишай Пирса такого лакомства.

Глухо стучали поленья. Ревел огонь в очагах. Под сводчатым потолком перекатывались волны соблазнительных запахов. Мучимый бессонницей, Джон ночами подолгу лежал, уставившись в потолок, не в силах думать ни о чем, кроме предстоящего пира. За неделю до назначенного дня к нему в комнату тихо постучали. За дверью стоял один из новеньких поварят со свечой.