Я поверила Аделаиде Святогорской – мурашки пробежали по моему телу. Садовник – это старый князь!

– Что вы намерены делать? – спросила я. – Он не должен более убивать. Его нужно остановить.

– Надо обратиться в полицию, – сказала Аделаида. – И бежать, бежать, бежать! Я сказала Феликсу, что не останусь более под одной крышей с его отцом. Мы в течение недели уезжаем за границу. Россия в огне, грядет революция… Я не хочу, чтобы мой сын рос здесь, я не хочу, чтобы его воспитывал дед-убийца!

– Вы никуда не уедете!

Я вздрогнула от внезапно раздавшегося позади меня голоса. Старый Феликс, облаченный, как и всегда, в безупречный английский костюм, с пятнистой орхидеей в петлице, сверлил меня злобным взглядом. Он сидел в инвалидном кресле. Только сейчас я обратила внимание – его руки всегда были затянуты в перчатки, наверняка на одной из ладоней у него обнаружится мой укус! Боже, какой глупой и слепой я была до этого!

– А ты убирайся прочь, – это он обратился ко мне. – Музейная крыса, все вынюхиваешь и шныряешь! Это наши семейные дела!

– Эти дела перестали быть вашими семейными с того момента, как вы совершили первое убийство, Феликс Александрович, – сказала я. – Вы больны, вам нужна помощь…

Старик поднялся из кресла. Надо же, он мог ходить! В его глазах горел адский огонь. Он схватил меня за локоть.

– Дождешься у меня, я и тебя убью, – прошептал он еле слышно. – Так же, как я убил твоего хахаля. Это же я сбросил его вниз со звонницы, я пригласил его на разговор – и убил! Он слишком много знал!

Аделаида бросилась ко мне, и мы вышли прочь, оставив отца и сына наедине. Бедная девочка проводила меня по темному коридору к выходу.

– Елена Карловна, – произнесла она. – Я прошу вас, повремените. Я обещаю вам, мы с Феликсом сделаем все, чтобы он больше не убивал. Но не губите моего сына и его будущее! Если старика арестуют, это станет для нас катастрофой… Мы уедем, уедем как можно скорее.

– Но могу ли я быть уверенной, что подобные убийства не повторятся где-нибудь в Париже или Нью-Йорке? – спросила я.

Аделаида кивнула:

– Старику осталось немного, он скоро умрет… Ради меня и моего сына, Елена Карловна…

– Ну хорошо, – медленно произнесла я. – Только ради вас и вашего сыночка. Я же мать и понимаю, что это значит. Я никому ничего не скажу, но обещайте мне, что вы немедленно уедете. Но я оставляю за собой право изложить всю эту историю на бумаге для потомства. Правда – дочь времени…

Я рассталась с Аделаидой Святогорской. Княжеский дворец был пуст, как древнеегипетская гробница-пирамида. В нем обитали не люди, а тени, воспоминания и смерть.

Я сдержала свое слово – я никому ничего не сказала. Святогорские уедут, убийца не понесет наказания. Возможно, я не права…

У меня жутко болит рука, я написала всю историю в течение двух ночей. Сегодня девятое октября… Я заканчиваю – в надежде, что будущее окажется милосердным к Святогорским, к моему сыночку Карлуше и ко мне самой.

Грядет буря…»

– Грядет буря, – прошептала Юля, прочитав последнюю страницу дневника Елены Карловны. Она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Боже, вот все и закончилось. Тогда убийцей был старый князь, сейчас – отец Василий. Оба они мертвы…

Дверь распахнулась, в комнатке появилась Виктория Карловна, держа в руках поднос с большой красной чашкой.

– Ну что, деточка, потрясены? Я вижу это по вашему лицу… Еще бы, такой неожиданный финал. Вот вам мой кофе со сливками, вы же так его любите. Подкрепитесь, деточка!

– Но что было дальше? – спросила Юлия.

Виктория Карловна помрачнела:

– Мы можем только догадываться. Елена Карловна завершила записи в тот день, девятого октября, когда умерла. Ее тело с проломленным черепом нашли следующим утром, после жуткой бури, которая накрыла Староникольск. Тем же утром нашли и тело Феликса с пистолетом в руке и пулей в черепе. Я думаю, моя бабка была излишне милосердной. Она недооценила изворотливость старого князя. Он убил ее, инсценировав несчастный случай, якобы ее повозка в бурю наехала на упавшее дерево, что и привело к гибели Елены Карловны. Он же, я так думаю, застрелил сына, заставив всех поверить, что именно молодой Феликс – Садовник.

Юля поежилась.

– Как страшно, какой же он безжалостный, – сказала она. – Виктория Карловна, мне жаль его!

– Мне тоже, – ответила директриса. – Он бежал вместе с Аделаидой, внуком и верным псом Никифором. Не знаю, каким образом, но старик обрел власть над невесткой, заставив ее молчать и верно служить себе. Аделаида хранила молчание до самой смерти. Она знала, что старик убил ее мужа, собственного сына, но оставалась рядом с ним. Какой ужас!

Директриса подошла к стрельчатому окну, открыла его, в комнату ворвался холодный ветер, перемешанный с каплями дождя.

– Ожидается ураган, деточка. Думаю, мы переждем его здесь, нет смысла возвращаться домой. Я приготовлю нам что-нибудь покушать…

– Виктория Карловна, но почему отец Василий решился повторять эти убийства? – спросила Юлия.

– Это вопрос к вам, деточка, как к дипломированному психологу и кандидату наук. Он и так был личностью с расстроенной психикой, самозабвенно увлеченной сатанинскими идеями, а когда обнаружил случайно заключительную часть дневника моей бабки… Это и возымело решающее воздействие. Он вообразил себя всемогущим и стал убивать женщин, чьих бабок и прабабок лишил жизни князь Святогорский. Извращенная логика… Страшно, страшно…

– Да, так могло быть, – произнесла Юля. – Виктория Карловна, правда должна стать известна. Вы должны опубликовать этот дневник… В течение девяноста лет все подозревали в убийствах Феликса, а на самом деле виновником был его отец.

Виктория Карловна улыбнулась и гордо произнесла:

– Деточка, я уже говорила сегодня утром, пока вы еще спали, с Глебом Михайловичем Плотниковым, супругом бедной Алины. Он сказал, что выплатит мне обещанную награду в сто тысяч долларов. Для меня это нереальная сумма, я пущу ее на ремонт музея. Он очень благодарен мне за то, что я помогла найти убийцу его красавицы-жены. Он сказал, что поможет мне опубликовать книгу. Реальная история реальных преступлений. Я литературно обработаю записи бабушки, а также изложу историю, которую мы пережили вместе с вами за эти полтора месяца…

– Получится бестселлер, – сказала Юля. – Виктория Карловна, я не откажусь от вашего изумительного кофе со сливками! Спасибо, что позаботились обо мне.

– О да, деточка, подождите, – директриса заторопилась. – Я сейчас вернусь. Я захвачу бутылку шампанского, нам же надо отметить нашу победу!

Она скрипнула дверью. Юлия подошла к окну, раскрыла его. В лицо ей ударил резкий ветер и дождь. Небо стало черным, как душа князя Святогорского. Несколько раз сверкнула молния. Речка Тишанка вспенилась, деревья пригнулись к земле. Буря, буря, буря…