Второе письмо я написала дяде, изложив в нем то, чего мне удалось добиться в его деле до этого момента. Начала с приятных для лорда Корнуэлла новостей, написав, что его старый враг Маклахан задержан и помещен в тюрьму.

Да-да, за свои ужасные преступления!

Выяснилось, именно с его подачи и на его кораблях в Арондел ввозили Желтую Смерть, а потом распространяли по всему королевству. Длилось это несколько лет, но в последние месяцы приняло совсем уж огромные масштабы, что повлекло за собой множество жертв.

Уверена, за Маклаханом водились и другие грехи — например, участие в старом заговоре пятилетней давности и подготовка нового. Но он упрямо все отрицал, хотя доказательства его причастности были налицо. Именно из-за этого молчания мы еще не знали всех организаторов заговора и к нему причастных.

Но дело продвигалось — частично в этом помогло досье Жиля, остальные успели раскопать ищейки Джеймса.

Про Жиля писать дяде не стала, не захотев рассказывать о своей связи с Братством Голодных. Мне хватило и сложного разговора с Джеймсом, который, впрочем, завершился поцелуем и очередным признанием в любви.

От дяди поцелуев и признаний я не ждала, поэтому добавила, что молчание Маклахана продлится недолго. Очень скоро тот заговорит, рассказав обо всем, что уже совершил и что только планировал провернуть. Преступлений за ним и его подельниками водилось столько, что это потянет даже не на длительное тюремное заключение, а на целую плаху на центральной площади Стенстеда…

Впрочем, до приговора и обвинения дело не дошло — пока еще шло следствие, так что, вполне возможно, Маклахан куда больше пользы принесет и на королевских каменоломнях.

Этого я не знала, и решение было за судом.

К тому же, я сообщала лорду Корнуэллу, что обратилась к герцогу Стенвею, моему жениху, с просьбой в свете новых обстоятельств пересмотреть дядино дело. Ясно же, что лорд Корнуэлл никакой не заговорщик, а Маклахан оболгал его пять лет назад!..

И Джеймс пообещал сделать все, что в его силах. Причем, в ближайшее время.

Именно так я и закончила свое письмо — словами надежды и ободрения для дяди. Мне захотелось поделиться с ним тем ощущением счастья, с которым я жила в последние дни. Именно по этой причине не стала ничего рассказывать про проступок Абигейл. Решила, что Боги ей в судьи, а мне не стоит омрачать письмо со столь приятными новостями тяжелыми признаниями.

Во многом столь позитивные перемены в деле дяди и поисках виновных в возе наркотиков произошли потому, что важная встреча между Джеймсом и Братством все-таки состоялась.

Но сперва задержали «Морскую Звезду». На ее борту была обнаружена крупная партия Желтой Смерти. За этим последовали обыски в порту, в зданиях Южного Торгового Союза и у самого Маклахана, которые, по словам Джеймса, увенчались успехом…

Так вот, после этого мой жених согласился на встречу с Жилем, и даже ничего не сказал, когда я попросила у него не два, а целых три помилования.

И все потому, что я решила немного слукавить.

Это в последний раз, пообещала себе. Клянусь Святой Истонией и всеми Богами Арондела — я больше никогда не стану ничего скрывать от своего будущего мужа!..

Но сейчас это был мой откуп от Братства — потому что в список помилованных я внесла еще и Мэтью.

И пока два короля — потому что именно Джеймс правил Аронделом вместо своего венценосного брата, закрывая глаза на его глупости, а Жиль был истинным правителем Братства Голодных в столице… Так вот, пока они разговаривали, прохаживаясь по уединенному пляжу неподалеку от Стенстеда под бдительным надзором своих людей, я передала Мэтью свиток с королевским помилованием.

— Это тебе, — сказала своему старому другу. — Считай, я вернула свой долг за то, что ты спас жизнь Олли. Теперь мы в расчете, и моя совесть чиста.

— Не ожидал такого! — признался Мэтью, но бумагу все-таки взял.

Выглядел он порядком растерянным, словно не знал, что с ней делать. То ли радоваться помилованию, то ли выкинуть за ненадобностью, потому что все равно в ближайшее время нагрешит.

Впрочем, я сделала все, что могла, дальше он был волен поступать как ему угодно.

— Это твоя жизнь, — сказала я, — и твой выбор. Ты можешь начать все с чистого листа. Уйти из Братства, заняться ремеслом и вести праведную жизнь. Или же оставить все как есть. Но меня это больше не касается. Дальше ты уже как-нибудь сам!

— Агата…

— Я выхожу замуж за герцога Раткрафт, — заявила ему, — так что вряд ли мы с тобой когда-нибудь свидимся, — потому что я почти не сомневалась, какое решение он примет.

— Как бы ты высоко ни взлетела, ты всегда будешь нашей! — произнес он уверенно, на что я покачала головой.

Мэтью был неправ — Братство навсегда осталось в моем прошлом. Потому что в своих мечтах о будущем я взлетала намного выше…

В них была не только счастливая, полная любви и страсти жизнь с Джеймсом — в своих грезах я вспархивала высоко в небо, где могли парить только драконы.

Но они так и не появились в Аронделе, хотя я старательно ждала, спрашивая о новостях все три дня до начала финала. Про драконов никто до сих про не слышал!..

Вот и сейчас, стоя у борта «Крыльев» и время от времени поглядывая в небо, я размышляла, что могло пойти не так. Почему они так и не появились?!

Это тоже наполняло меня тревогой.

Настолько сильной, что в ближайшем времени я снова собиралась шагнуть через Грань. Отправиться к драконам — вернее, за ними, правда, на этот раз с Джеймсом, — и спросить у Шарена…

Неужели они передумали? Собрали Совет Стаи и решили остаться?

Или же что-то им помешало?!

Шарен говорил, что как только я уйду, для них откроется проход в старый мир. Но, быть может, я что-то сделала не так, и обещанный Святой Истонией портал так и не появился?!

Я понятия не имела, что произошло после моего ухода, как и не знала, жив ли мой отец. Тоже собиралась на его поиски, и тоже с Джеймсом, но — опять же! — для этого мне нужно было сперва покончить с королевским отбором, а моему жениху решить насущные проблемы Арондела.

Он их решал.

Стоило залучить досье от Жиля, как тут же полетели головы — вернее, начались обыски и задержания к тем, кто был замешан в ввозе наркотиков и подготовке нового заговора. Именно поэтому Эстель Маклахан пришлось уйти с отбора — ее отец первым попал под стражу, и его вина ни у кого не вызывала сомнений.

Зато Дора Браммер осталась, так как лорда Браммера в списке Жиля не оказалось, а его причастность к заговору и Желтой Смерти доказать не удалось. Но Джеймс знал о пропавших бумагах отца, поэтому Браммера все-таки вызвали на допрос.

Правда, тот держался уверенно и высокомерно. Заявил, что работы моего отца он не брал и никаких экспериментов по открытию Граней не проводил. Да, старый дом на Хокке приобрел, но разве это запрещено законом?