— Нет! — упрямо повторил Джеймс. — Я не собираюсь ничего признавать. Согласен, Агата где-то там, за Гранью. Но раз ей это удалось, я тоже смогу. Отправлюсь за ней и верну назад.

Брайн устало закрыл глаза, и Джеймс увидел, как король покачнулся. Впрочем, подобное состояние кузена объяснялось довольно просто: от Брайна порядком несло выпивкой. Он давно уже удалился в палатку — вернее, сразу после того, как начались поиски, — откуда выглядывал пару раз, спрашивая, как идут дела.

Судя по всему, Брайну нашлось чем заняться. Но теперь запасы спиртного подходили к концу, и оставаться на утесе он больше не собирался.

Правда, ему хватило ума отправить остальных избранниц во дворец.

Уехали все, кроме Элизы, принцессы Визморской. Она не только отказалась покидать разбитый неподалеку от перевала лагерь, но и была настолько настойчива в своей просьбе подняться на утес, что пришлось ей уступить. И вот уже третий, а то и четвертый час Элиза стояла на коленях возле Грани, моля Богов, чтобы они вернули Агату живой и невредимой.

Такая преданность и вера Джеймса несказанно трогали, хотя ему казалось, что тронуть его уже ничего не в силах.

С исчезновением Агаты его душу словно заполнили черные демоны отчаяния. И они, эти самые демоны, появились аккурат в тот страшный момент, когда он увидел…

Понял, что распахивается Грань, и осознал, что не успевает.

И он не успел — Агата исчезла с утеса. Джеймс кинулся за ней, но уже в следующее мгновение Грань вернулась к своему первозданному состоянию. Стала безликой и непреодолимой стеной, забравшей у него ту, которую он любил.

А теперь Брайн заявляет, что они должны сворачивать поиски!..

— Тебе стоит позаботиться об Элизе, — заявил он королю холодным тоном. — Принцесса, подозреваю, промокла и замерзла до полусмерти, пока ты здесь напивался в одиночестве.

Глаза кузена сузились, но король молчаливо снес упрек.

— Да, я ее заберу, — заявил он Джеймсу примирительно, — и мы вернемся во дворец. Спущусь сам, не стану отвлекать тебя от твоей безумной идеи продолжать ее искать.

Но Джеймс покачал головой.

— Ты пьян, Брайн, и открывать порталы тебе будет неразумно. Угробишь не только себя, но еще и принцессу. Я прикажу Тонейлу вас сопровождать. Уходите! В чем-то ты прав, делать вам здесь больше нечего.

От кузена все равно никакого толка, а Боги, к которым так старательно взывала Элиза, остались глухи к ее молитвам.

— А ты? — полюбопытствовал Брайн. — Неужели ты все-таки останешься? Ночь на дворе, Джеймс! Возвращайся с нами, а завтра утром продолжишь ее искать, раз уж тебе так неймется.

На это герцог подумал, что, несмотря на свои отрицательные качества, Брайн всегда был довольно отходчив. Джеймс только что порядком наговорил ему резкостей, но кузен привычно не обратил на них внимания.

Но отходчив король был не только в плане резкостей.

Агата пропала, но Брайн преспокойно пережил эту потерю, словно ничего и не произошло. Так, досадный инцидент в горах, о котором можно с легкостью забыть. Была Агата Дорсетт — и нет ее, хотя сам недавно уверял Джеймса, что разглядел в ней то, чего раньше не видел.

И еще, что он не отдаст ее без боя.

Но Брайн сдался сразу же, никакой бой его не интересовал.

Зато Джеймс сдаваться не собирался.

Нет, сказал он себе, я никуда отсюда не уйду! Без Агаты мне уже никак, потому что за одну неделю она успела стать для меня смыслом жизни.

* * *

Наконец, Брайн немного протрезвел и все же уговорил Элизу подняться с колен. И Джеймс, глядя в заплаканное лицо принцессы, неожиданно подумал, что его двоюродный брат по большому счету не заслуживал любви этой смелой и самоотверженной девушки.

Хотя он тоже… Он тоже не заслуживал Агаты!

Не смог ее уберечь, хотя самоуверенно считал, что ему все по плечу.

Но он не понял. Не догадался сразу же, еще во время первой их встречи, что Агата не должна ехать на королевский отбор. Ему нужно было остановить ее раньше! Запретить, оставить у себя, отнять у Брайна, пока тот еще не разглядел, какое она сокровище, и не стал вести собственную опасную игру.

Игру, которая и привела Агату на Утес Святой Истонии к этой проклятой Грани!..

…Тут начали сворачивать поиски. К Джеймсу один за другим стали подходить маги, с извиняющимся видом пытаясь донести до него собственные соображения — подкрепленные доводами, будь они прокляты!.. — что леди Корнуэлл уже ничем не помочь, поэтому всем нужно возвращаться в Стенстед.

По крайней мере, до завтрашнего утра.

Среди них был и Хатрейз, и Джеймс уставился на того, не скрывая своей ненависти.

Потому что Дирк Хатрейз имел степень по артефакторике, курировал Сердце Пламени и разбирался в древнем камне больше, чем кто-либо другой в Аронделе. Он должен был предвидеть катастрофу! Внятно объяснить ему и королю, что Агате нельзя участвовать в испытании, потому что для нее это слишком опасно.

— Скорее всего, леди Корнуэлл жива, — помявшись, произнес Хатрейз. — Я считаю, что ей удалось открыть Грань, потому что в ней чудесным образом течет кровь Святой Истонии. Нас учили, что Святая оставила потомка…

— Да, я тоже читал, что у Истонии якобы было незаконнорожденное дитя от Корнуэлла, — раздраженно отозвался Джеймс. — Но даже если и так, с этого «счастливого» события прошло больше тысячи лет… Или же у вас были подозрения, что кровь Корнуэллов может проявит себя подобным образом?!

На его вопрос Хатрейз снова замялся, затем промычал что-то совсем уж невразумительное.

— Тогда почему я не увидел эти самые подозрения в рапорте на своем столе? — резко поинтересовался Джеймс.

— Мы не могли этого предположить, — пошел на попятную Хатрейз. — Да, после ухода Святой Истонии в другой мир был основан Орден Хранителей, но скоро его расформировали. Никто из Корнуэллов не отличался выдающимися магическими способностями, поэтому посчитали, что Святой Дар утрачен навсегда. Но сегодня он проявил себя в полной мере!

— Ну раз так, Хартейз! — Джеймс уставился на мага давящим взглядом. — Вернее, раз уж вы прозевали появление этого вашего Святого Дара, то придумайте, как запустить Сердце Пламени еще раз. — Джеймс пытался больше часа, включая брутальную попытку расколоть артефакт на части. — У меня ничего не вышло.

На это Хатрейз попытался было заявить, что это выше его магических сил. Запустить артефакт под силу только Агате Дорсетт!

— Чушь! — прервал его Джеймс, гоня прочь ту же самую предательскую мысль. — Если ей это удалось, то и мы будем пытаться так долго, пока дьявольский камень не заработает еще раз! Кстати, вы этим и займетесь. — И он с легким злорадством увидел, как вытянулось лицо Хартейза. — Я же планирую отправиться на другую сторону Грани.