— Всему свое время, — возразила она. — Возьми свою дочь и дай мне поесть. — И протянула ему Мередит.

Коннор лег на спину на одеяло и позволил малышке разлечься на своей груди. Мэгги поболтала у его рта полоской нежного цыплячьего мяса. Он схватил его с энтузиазмом голодного птенца.

— Я могу к этому привыкнуть, — заметил он.

— Не подавись. — Мэгги начала есть то, что лежало на ее тарелке. — И не привыкай. — Она замолчала. Это молчание сближало их и приносило покой. Постепенно до них стали доноситься звуки из леса вокруг полянки. Сладкая песнь скворца и крик пчелоеда. Хлопанье крыльев высоко на дереве над ними известило о взлете золотистого орлана. В кустарнике сновали белки. С сосны слетела шишка и упала на землю. Порывы ветерка качали траву перебирали ее так, что десяток разных оттенков зеленого переливался на солнце.

Мэгги закончила есть и положила тарелку обратно в корзинку. Мередит крепко спала, убаюканная мягким покачиванием грудной клетки Коннора при вдохе и выдохе и мерным биением его сердца. Он тоже спал Мэгги снисходительно улыбнулась, вытянулась рядом и прижалась к его боку.

Их разбудил выстрел из ружья. Коннор резко сел, подхватив Мередит. Испуганная резким движением, девочка испустила вопль. Он передал ее Мэгги и поднялся на ноги, глядя в сторону дома в надежде увидеть причину выстрела.

— Отсюда ничего не разглядеть, — сказал он. — Но это не тревога, иначе выстрел бы повторился. Пойду повыше к гребню холма. Оттуда мне будет видно поверх деревьев. Собери вещи. Я сейчас вернусь.

Мэгги уложила корзинку, покачивая Мередит на одной руке. Вопли ребенка перешли во всхлипы.

— Знаю, дорогая, тебя надо переодеть, и тебе нужен папа, — утешала она ее. — И ты получишь все, что хочешь, совсем скоро. — Мэгги снова привязала дочь в люльке за плечами. Пальчики Мередит крепко дергали распущенные волосы Мэгги, пока та не убрала их. Подняла одеяло, подобрала цветы и шляпку и стала ждать возвращения Коннора.

— Мне показалось, будто ты говорил, что это не тревога, — сказала она, как только увидела его лицо. Он был мрачен, черные глаза смотрели куда-то вдаль. — Что случилось?

— Вернулись Люк и Бак.

Едва ли это могло стать причиной застывшего выражения на его лице.

— Но это же хорошая новость, — заметила Мэгги. Ради Мэгги Коннор заставил себя улыбнуться. Но от его усилий только угрюмо сжался а полоску рот.

— Они вернулись не одни. У нас гости.

— Гости! Но это же чу…

— Берил и мой отец.

Рот Мэгги закрылся. Мгновение она без слов смотрела на него.

— Берил, — без всякого выражения произнесла Мэгги.

— Мой отец, — произнес Коннор.

Но Мэгги ничего не имела против того, чтобы снова встретиться с Раштоном. Если бы не его жена, она бы радовалась его приезду, несмотря на предубеждение Коннора.

— Все будет хорошо, — сказала Мэгги, успокаивая его и одновременно себя. Коннор ничего не ответил. Поднял корзинку и стал спускаться с холма впереди нее.

Первыми они встретили Люка и Бака, которые разгружали фургон у черного хода.

Коннор оглядел те сундуки, что еще оставались в фургоне, и представил себе, сколько уже внесено в дом.

— Полагаю, его означает, что они намереваются пробыть здесь какое-то время.

— Ничего не могу сказать на этот счет, — ответил Бак. — Они не говорили, а я не спрашивал.

Коннор протянул ему руку:

— Рад снова тебя видеть, Бак. И тебя тоже, Люк. Не думали, что вы так долго будете отсутствовать.

Люк подхватил с пола фургона мешок с мукой и перебросил его Бену, стоящему у двери.

— Мы два раза пытались вернуться. В Джелли-Пасс произошел оползень. Лошади могли пройти, а фургоны — нет. Подумывали было о том, чтобы достать мулов, а потом решили, какого черта, подождем, пока шахтеры взорвут оползень и расчистят дорожу. Кроме того, Бак влюбился.

Мэгги рассмеялась:

— Правда, Бак?

Тот нахлобучил шляпу поглубже на лоб и принялся за работу.

— Кажется, он не желает говорить об этом, — заметил Коннор.

Люк стащил очередной сундук на крыльцо, где его подобрали Бен и Патрик.

— Некоторые из этих сундуков — твоя, Мэгги. Твоя сестра прислала их с Рашем и Берил.

Мэгги дернула Коннора за рукав:

— Надо идти в дом. Они ждут.

Не успел Коннор возразить, как из дома донесся вопль. Через несколько секунд в дверях появился Дансер, держа в руках своя пожитки, завернутые в одеяло.

— Дьявол, — с отвращением произнес он. — Я все равно собирался переселиться в пристройку. — Он с презрительным видом кивнул головой назад, на дом, и с топотом спустился с крыльца.

Мэгги была смущена дурными манерами Берил, а Коннор стал мрачнее тучи.

— Подожди, Коннор, — крикнула она ему вслед, когда ом двинулся вверх по ступенькам. — Она просто испугалась Дансера. Не ожидала его увидеть.

— В следующий раз ей не мешает сперва дождаться приглашения, черт возьми. — Он подхватил мешок с сахаром, брошенный Баком, и направился в дом.

Мэгги посмотрела на Люка и Бака, вздохнула и последовала за мужем. Когда они вошли, Бен и Патрик указали в сторону спальни для гостей. Ей послышалось, что они говорили что-то насчет обморока, идя на кухню. Она могла вообразить ту сцену, которую, наверное, закатила Берил.

— Бедный Дансер, — шепнула Мэгги.

Они нашли Раштона с Берил в спальне для гостей. Берил лежала. Раштон сидел на одном из сундуков, загромождавших комнату.

— Отец. — Произнес Коннор. Его приветствие состояло из этого единственного слова и краткого кивка. — Берил.

— Кто этот человек? — слабым голосом спросила Берил с кровати.

Стоя в дверном проеме, Мэгги отметила, что мачеха Коннора выглядит очень красивой, рассыпав по подушке каскад каштановых волос и глядя умоляющими глазами, Мэгги чувствовала себя так, словно подглядывала; никто не замечал ее присутствия. К счастью, Мередит, все еще висящая у нее за спиной, тоже в кои-то веки вела себя тихо.

— Дансер Таббс, — ответил Коннор. — И он был нашим гостем.

Раштон прочистил горло, не дав высказаться Берил открывшей уже было рот, чтобы отчитать Коннора за его ответ, особенно за тон ответа.

— Думаю, мой сын хочет сказать, что мистер Таббс был приглашен пожить в этой комнате, а мы — нет.

Коннор ничего не ответил, подтверждая своим молчанием интерпретацию отцом своего поведения.

Мередит выбрала этот момент для того, чтобы заявить, что не потерпит, чтобы ее и дальше игнорировали.

Мэгги осознала, что все смотрят на нее. Она робко улыбнулась, повернула перевязь с ребенком на грудь и отвязала ее. Держа на руках Мередит, Мэгги повернулась и повернула дочь так, чтобы ее могли видеть Берил и Раштон.