Подбежав к Кейт, Корвин обернулся к отряду и скомандовал отступление. Его приказ передавался из уст в уста. Кейт с ужасом увидела, что среди атакующих есть подростки, почти дети. Она старалась не смотреть на павших. Далеко не на всех телах, лежавших на земле, были золотые плащи.

Даль подхватил Сигни на руки, а Том, Кейт и Корвин окружили их, прикрывая от заклинаний. Они начали медленно отступать к крепостной стене, за которой Кейт почувствовала присутствие лошадей. Оставалось совсем чуть-чуть, когда магики пошли в контратаку. Инквизиторов было много, а диких – очень мало. «Нам не уйти».

Внезапно Кейт что-то почувствовала, ее охватила тревога. Дневные драконы! Не успела она о них подумать, как из полуразрушенной крепости во внутренний двор потоком хлынули ящеры. На миг Кейт впала в ступор, затем рассудок взял верх. Она вцепилась в разум ближайшего дракона, внушив ему одну-единственную мысль: напасть на людей в золотых одеждах. Драконы один за другим услышали и подчинились. Инквизиторам стало не до жалкой группки диких.

Кейт задержалась на миг и подняла с земли чей-то меч. Как и щит Корвина, заговоренный клинок светился. Она держала его наизготовку, следя за золотыми и прикрывая Даля с Сигни. Драконов было много, но инквизиторы справлялись с ними чересчур быстро. Видимо, у них имелись испытанные заклинания для ящеров.

«Надо торопиться!» – думала Кейт, сама едва подавляя желание бежать. И тут всего в нескольких футах она увидела мейстру Викас, дерущуюся с драконом. Мысль о бегстве исчезла. На шее мейстры висел фиал с отцовской кровью. Кейт забыла обо всем, рассудок захлестнуло алой, точно содержимое фиала, ненавистью.

– Кейт! – послышался сзади голос Корвина. – Ты куда?

Она слышала его слова, но их смысл казался бледной тенью, которую невозможно было даже сравнивать с нахлынувшими чувствами. Не сводя глаз с мейстры, Кейт бросилась на нее. Заметив дикую, Викас подняла булаву и произнесла заклинание. Кейт отразила его заговоренным мечом. Заклинание истаяло, едва коснувшись металла, однако унесло с собой и часть защиты клинка. Так ей долго против мейстры не выстоять.

Кейт вновь прикоснулась к разуму ближайшего дракона. Преодолевая мгновенное отвращение, она погрузилась в его маслянистую, липкую сущность и призвала тварь к себе. Все остававшиеся в живых драконы исполнили приказ. Их было около дюжины, они прикрыли ее, точно вышколенные сторожевые псы.

Выглянув из-под крыла дракона, Кейт увидела, что выражение лица Викас изменилось. От ледяной уверенности не осталось и следа. «Боишься? Правильно делаешь. Сейчас я с тобой разберусь», – подумала Кейт и приказала драконам убить мейстру.

Драконы подчинились и ринулись вперед. Их истошный визг разрывал воздух.

– Золотые, ко мне! – заорала Викас, швырнув в ближайшего дракона заклинанием.

Инквизиторы столпились вокруг своей повелительницы и ринулись в бой.

Но тут Кейт почувствовала, что ей на помощь спешат дикие. Пока золотые сражались с ящерами, она снова ринулась на Викас. В голове так и звучал самодовольный голос: «Твой отец щедро поделился со мной кровью прежде, чем палач отсек ему голову». «Где же твой драгоценный Восходящий Владыка? – хотелось ехидно крикнуть Кейт. – Почему он не торопится тебя спасать?» Рендборна действительно нигде не было видно. Наверное, такие пустяки, как человеческие сражения, богов не интересуют. А может быть, он погиб при взрыве пороха? Хотелось бы надеяться.

Викас метнула очередное заклинание. Кейт снова отбилась мечом. Клинок совсем перестал светиться, но ей уже было все равно. Еще шаг – и она нанесет удар. Вернулись все навыки, полученные за годы тренировок, особенно – на почте. Словно всю жизнь она готовилась к единственному, самому важному бою: отомстить за отца и наказать его мучительницу, подстроившую ему ловушку, сцедившую его кровь, державшую его в кабале до самой смерти.

Кейт подошла почти вплотную. На этом расстоянии Викас не могла применять магию, и ей пришлось пользоваться булавой как обычным оружием. Кейт сделала выпад, целя мейстре в живот. Та отбила и нанесла ответный удар. Кейт подставила меч. Брызнули искры. До сих пор она не сражалась с противником, вооруженным булавой, но это ее не волновало. Цель любого боя одна – убить, если не хочешь быть убитой. Ее новый удар зацепил плечо Викас; та не успела его отразить, вскрикнула и отпрыгнула. На золотом плаще растеклось алое пятно.

Кейт провела левый финт, а когда Викас попыталась блокировать, рубанула справа, ранив противницу в бок. Мейстра отшатнулась, все-таки успев задеть Кейт по руке булавой. От боли потемнело в глазах, и Кейт едва не выронила клинок, схватившись за раненую руку, но она вновь увидела на груди Викас фиал и позабыла о боли. Ярость вспыхнула с новой силой. Кейт замахнулась мечом; мейстра упала, перекатилась, уходя от атаки, и вскочила на ноги, прижимая ладонь к раненому боку.

Кейт не отступала. Ее удары сыпались на Викас справа, слева, снизу, сверху. Холодная ненависть придавала сил. Мейстра пока оборонялась, но начала слабеть. Бесцветные волосы липли к ее потному раскрасневшемуся лицу. Кровь текла из ран в плече и боку. Вроде бы Кейт тоже должна была устать, однако она чувствовала себя сильнее прежнего, словно крепла с каждым ударом и готова была довести бой до победы.

Яростно рыча, она в очередной раз рубанула со всего размаха мечом и отсекла Викас кисть, которой та держала булаву. Не издав ни звука, мейстра рухнула на колени, схватившись за обрубок.

Наклонившись, Кейт сорвала с ее шеи фиал и, действуя по какому-то наитию, потянулась к разуму Викас. И она тут же окунулась в панику, боль и ужас, едва не потеряв себя. Справившись с эмоциями, она принялась копаться в памяти этой женщины, которую неукротимая любознательность заставила совершать жуткие поступки. Сначала мейстра мучила животных, в том числе ночных драконов, изучая свойства их крови. Затем она перешла к экспериментам на людях, обладающих диким даром, оправдываясь тем, что получает бесценные знания. Еще до появления в ее жизни Рендборна Викас преступила все границы морали.

От омерзения Кейт готова была покинуть этот падший разум, но заставила себя погрузиться глубже, подпитываясь страхом мейстры и усиливая его до предела. Викас затрясло, ее глаза вытаращились, рот безвольно раскрылся.

Наконец Кейт добралась до трепещущего огонька – средоточия ментальной сущности мейстры – и сдавила его своей магией. «Это тебе за Сигни и Тома, за всех, кого ты замучила. За моего отца», – подумала она, посылая эту мысль в разум противницы. Потом Кейт усилием воли загасила свечение. Словно свечу задула. Викас издала звук, напоминающий вздох удивления, осела на землю и замерла.

Дрожа, Кейт выпрямилась. Она ничего не соображала и не чувствовала в ужасе оттого, что наделала, и в то же время опьяненная собственной силой. Она ощутила себя бурей, природной стихией, готовой смести все со своего пути.

Яростный вопль заставил Кейт обернуться. К ней бежал Рендборн: лицо искажено злобой, золотистые глаза сверкают в лучах восходящего солнца. Как и в прошлый раз, Кейт оторопела в его присутствии. Ощущение могущества разом ее покинуло. Ей нечего было противопоставить этому человеку, вернее – воплощенному богу. Она беспомощно опустилась на колени, едва осознав, что при появлении своего повелителя золотые отступили и битва прекратилась. Корвин, Том, Рейф и выжившие дикие встали вокруг Кейт, будто надеясь защитить ее от этого существа.