А вообще, смотрел я на это все, это сколько же надо было скалу прогрызать, чтобы такое построить тут?! Сколько труда, да времени тут вложено! Я же понимаю, что не руками, — машиной специальной камень вырабатывали. Но чтобы вот так, с размахом! Богатая видать та страна была, после которой такие базы остались. И это, Вий сказал, что не самый большой объект! Знал, говорит, что на востоке, далеко-далеко — еще больше есть. Гораздо больше база! Так-то.

Седьмая дверь — просто склад. Дохренища тут всякого барахла лежало! И тряпки какие-то, и ведра, и еще пачки с моющими и чистящими порошками. Мыло. Банки с химией. Очень хлоркой воняли! Понюхал — глаза чуть не выело. Нафиг их! Закрыл. Халаты еще лежали стопкой. Чистые! Монголы сразу их в сумку засунули. Пленка целлофановая — на метраж катушка. Две метлы, веник и швабра. Стопка бумаги чистой. Сигарет — пачек восемь! Красные такие. Надпись на них: «Прима». Такими буквами — прописными. Красивые! Я одну пачку открыл — понюхал, дык чихать сразу! Ух добрый табачок. Не то, что «самосад» наш, тут — культура! Это мы Махал-Махалычу забрали. Порадуем мужика табачком заводским! Дальше: упаковка ручек, для письма которые, карандашей черных — около сотни. Скрепки, ластики резиновые, кнопки. Забрали все. Дефицитные вещи! И бумагу — тоже забрали. Писать на ней будем. В магазине-то очень редко белая бумага в продаже появлялась. А тут — валом и нахаляву! Еще там два прибора таких лежало: как у гусака — шея изогнутая, да на подставочке. Линзы внутри. Вий сказал — «микроскопы» это! Чтобы мелкое разглядывать. Увеличивает даже до микробов! Только линзы в них побитые. Видать уронили их, или еще чо. Хана им короче! Оставили мы их. Были-бы линзы, я бы их для Серафимы забрал. Чтобы болячечные микробы разглядывала! Но нет. Облом вышел... В общем, — упаковали мы все, что нам могло пригодиться и дальше пошли. Последняя дверь осталась. Самая главная!

А вот с ней, с гермодверью этой: «1-ЛЗ», я — очень много повозился! Раза с двадцатого выворотил ее. Ох и крепучий металл! Оно еще с уплотнениями резиновыми, амортизирует, отпрыгивает от ударов, будто по покрышке бью. Так я с разбегу шарахал. Как разбегусь, как вмажу! Грохоту правда наделал... Всех переполошил! Монголы от меня подальше отошли, поглядывают украдкой. Видать видон у меня, еще тот! Вий, уши ладонями прикрыл, стоит, от ударов вздрагивает. А я — шарахаю! Злоба какая-то у меня в душе появилась. Размолотить тут все к чертям собачьим! Не жалко после таких мудодеев, что херы да глаза в банки стеклянные маринуют. Тьфу на них! Дажить, как-то в азарт вошел. Разогрел руки — На! Кувалдометр только воздух рассекает. Бабах! Бабах! Мужики к нам прибегли. Думали палим тут в кого-то! Махал-Махалыч чуть не грохнулся на пол, так к нам на выручку спешил. Васяка гранаты приволок, Толян — тожить автомат схватил. Петр с оружием! Прибегли, сопят, зыркают во все стороны: Где враг?! А — нету его. Я — тут стараюсь! Луплю со всей дури. Пыль от бетонного крошева летит, да искры сыпят от ударов металлом по металлу.

Вынес ее! Проломил железо, и бетон покрошил, что вокруг двери был. Выгнулась дверь эта в обратную сторону, сплющилась, да с ригелей вырвало ее. Вместе с рамкой и стены частью! Пыли наделал, крошево кусками кругом бетонное. На — зарраза! Я еще замахнулся по инерции, да тормознул. Так, по стене шлепнул буханкой стальной. Ух, хорошая штука у меня. Кувалдометр мой. Все крушит, разносит! Что рыла гадские плющит будь здоров, что дверь какую. Деревья даже валять можно! И теперь она выручила. Дыра осталась вместо двери в эту самую «зону биологическую». Готова работа. Заходи — милости просим!

Тамбур впереди. Там устройство обеззараживающее. На душ похоже очень! Трубы под потолком и распылители сверху-вниз торчат. Раствором химии должно оттудава поливать. Микробы всякие убивать. Чтобы ни туда ничего не занести, ни оттуда ничего не вытащить на себе из зоны биологической! Вий сказал, что туда обязательно надо только в масках защитных заходить. Мол, ядовитая эта химия здорово! И там могут быть заразы всякие. В зоне той. Изучали много чего! Иногда даже секретное: Мутантов всяких. Как медузу ту окаянную! Потому и меры такие — обезопасить себя и других. А сейчас, ни химии никакой обеззараживающей, ни масок тех, специальных у нас нету. Да и не видел я их тут нигде! Видать вывезли перед закрытием. Или уничтожили. Но Вий заверил нас, что безопасно тут должно быть. За столько лет, оно сдохло уже давно! А самые опасные, те — которые веками живут, так и не было тут таких никогда. Не та, в этой зоне специализация. На другой базе вирусологи трудились. Вот там — да! Заразы матерые обитали. Хоть десять, хоть сто лет — им пофигу! А тут, — только биологическое. Оно дохнет, и заразы с ним подыхают. Такое дело.

Прошли мы тамбур. Небольшой он. Три — на три метра, где-то. Дверь я еще одну вынес. Она тамбур, от зала — зоны той отделяла. Эта послабее была! Так, алюминий и стекло. Враз вылетело все. Только осколки стекол по полу разлетелись. Дальше большой зал был: Все белое, кафелем выложенное. И пол, и стены. Потолок только крашенный. Тоже белый. И там система обеззараживания сделана. Такая-же, как и в тамбуре, только больше! Видать, чтобы и тут, в случае чего, так уничтожить все под чистую. Очень интересно!

Вошли мы туда. Темно, как и везде... Сразу в нос ударил запах химии. Едкий такой. Терпкий. Мне даже чихнуть захотелось! Насилу сдержался... Вий фарой покрутил, посветил вокруг! Столы стоят железные. Аккурат, посредине зала этого. Из нержавеющей стали столы. Ровненькие такие, гладкие — блестят! Вдоль тех столов, еще колбы стеклянные. Пять штук. От пола они, и до потолка почти высотой — колбы эти. Крышки сверху. И шланги к ним идут. Словно змеи изгибаются они, опутывают крышки. Некоторые из них — в пол идут, к основаниям колб. Там и присоединяются. Вий сказал, что по ним воздух, очищенный подавали, а снизу — откачивали. Чтобы «образцы», не дохли раньше