Ридли терпеливо выслушал укоры в собственном бессердечии, справедливо рассудив, что несчастная мать именно так и должна опекать свое чудом воскресшее дитя, и только после произнес:

– Миссис Эдвардс, я был бы рад более никогда не тревожить покоя вашей дочери, однако обстоятельства требуют задать ей несколько вопросов. – И присовокупил: – Убийца мистера Клода Гарднера все еще на свободе. Уверен, вы хотели бы, чтобы он ответил за свои деяния, не так ли, миссис Эдвардс?

Женщина открыла было рот для явного возражения (оно так и читалось на ее искаженном эмоциями лице), однако спустившаяся по лестнице дочь пресекла его на корню.

– Я поговорю с этими джентльменами, матушка. Так будет вернее всего! – сказала она четким, уверенным голосом. – Пройдемте в гостиную. Там нас никто не потревожит! – обратилась она уже к Ридли.

Скользнула по Джеку слабой улыбкой и повела обоих в сторону гостиной.

– Распоряжусь подать чай, – покорилась желанию дочери миссис Эдвардс и позвонила в колокольчик.

Едва его мелодичное дребезжание разлилось в воздухе, как ее дочь спала с лица, дыхание ее сделалось судорожным, зрачки больших карих глаз поглотили собой всю сетчатку.

– Прости, милая! – охнула женщина, отбросив колокольчик и притянув дочь в свои нежные объятия. – Распоряжусь впредь никогда не использовать их в нашем доме, обещаю тебе. – И в сторону Ридли: – Теперь вы видите, к чему приводят ваши визиты?!

Укор был явно неуместен (оплошность была проявлена самой миссис Эдвардс), впрочем, Этель уже успела взять себя в руки, и, расправив пышное платье, опустилась на маленькую оттоманку. Ридли и Джек последовали ее примеру...

– Мне жаль, что приходится просить вас об этом, – начал инспектор сочувственным тоном, – однако нам крайне необходимо узнать, что произошло с вами в эти минувшие несколько дней, мисс Эдвардс. Надеюсь, вы будете в состоянии рассказать нам об этом...

Девушка молча кивнула.

– Я постараюсь помочь всем, чем смогу, инспектор. Что вы желаете знать? – спросила она наконец.

И Ридли попросил:

– Расскажите нам все с самого начала. С того момента, как вы узнали о наличии родного отца...

После недолгого раздумья Этель начала свой рассказ такими словами:

– Это произошло абсолютно случайно: я выходила из галантерейной лавки на Карнаби-стрит, когда какой-то джентльмен... Не мистер Гарднер, нет, – вставила она поспешно, – передал мне конверт с неким посланием. Велел ознакомиться с его содержимым без лишних свидетелей, сказал, в нем важная информация для меня. Исчез он так же внезапно, как появился – я едва ли успела что-либо понять. – Миссис Эдвардс, должно быть, впервые слышавшая эту историю, протяжно выдохнула, и дочь стиснула ее ладонь. – Я вернулась домой и... прочитав послание, не сразу ему поверила. Ни разу за все свои семнадцать лет мне не приходилось усомниться в отцовстве... мистера Эдвардса. Он был неизменно добр и терпелив по отношению ко мне... – Она замолчала на секунду. – В общем мне было сложно поверить в написанное в том письме. Впрочем, в конверте был указан адрес... другого отца в Мэрилебоне, и я решила выяснить все достоверно.

– Ты должна была прийти ко мне, милая, – попеняла дочери миссис Эдвардс со страдальческим выражением на лице. – Ты должна была поговорить со мной в первую очередь.

И та призналась:

– Я боялась, вы не скажете мне правды, маменька. Неизвестный аноним предупредил о вашем нежелании устроить наше с отцом свидание. Именно потому я и решила отправиться в Мэрилебон самостоятельно...

Ридли решил уточнить:

– То есть некий джентльмен, имени которого вы не знаете, сообщил вам о наличии родного отца. Откуда у него подобная информация, вам что-нибудь об этом известно?

– Боюсь, нет, инспектор. В письме об этом ничего не говорилось...

– Могу ли я видеть это письмо, мисс Эдвардс?

Девушка в смущении покачала головой.

– Увы, я спалила его в камине. Сразу же после первого визита в Мэрилебон... Не хотела, чтобы матушка узнала о наших встречах с отцом. – И совсем тихо: – Мне нравились наши неспешные беседы за чашечкой чая, инспектор, – мы, словно родственные души, легко нашли путь к сердцу друг друга. К тому же, у меня появилась сестра...

– Мисс Френч?

– Матильда, именно она. Вы, верно, видели ее, инспектор: в нее просто нельзя не влюбиться. – И с тихой полуулыбкой: – Я очень дорожила этим общением...

Ридли поинтересовался:

– А как же мистер Гарднер? Он тоже присутствовал при ваших встречах с отцом?

Этель Эдвардс опустила глаза, ее щеки зарделись ярким румянцем.

– Мне кажется, мистер Гарднер проникся ко мне сердечной склонностью, инспектор. Он неизменно пытался присутствовать при каждой нашей встрече с мистером Френчем, проявлял определенные знаки внимания... Сетовал на жестокосердие матушки, принудившей нас к секретности наших с отцом и с ним соответственно отношений.

– Полагаете, мистер Гарднер желал официально озвучить свои намерения по отношению к вам?

– Именно так я и полагаю, инспектор.

Миссис Эдвардс в очередной раз полузакатила глаза, готовая вот-вот лишиться остатка своих взвинченных до предела чувств. И Ридли, спеша пресечь всякие попытки к оному, задал новый вопрос:

– Каким образом... вы оказались заживо захороненной, мисс Эдвардс? По свидетельству доктора Энглманна, между вами с мистером Гарднером существовала некая договоренность... Якобы сердечное чувство к оному побудило вас освободиться таким образом от самодурства матери и расчистить путь к вашему совместному будущему.

Миссис Эдвардс схватилась за сердце.

– Что за ужасные мысли приходят вам в голову, инспектор! – воскликнула она писклявым фальцетом. – Моя девочка никогда бы не совершила ничего подобного. «Самодурство», подумать только, – процедила она оскорбленным тоном.

Ее дочь печально улыбнулась.

– Все это чистейшей воды фантазия, инспектор, – произнесла она спокойным, полным глубокой снисходительности голосом. – Возможно, именно так мистер Гарднер и думал, устраивая этот... весь этот кошмар. – Глаза ее в одночасье увлажнились, и девушка уткнулась носом в скомканный клочок батистовой материи. – Простите, инспектор Ридли, одно воспоминание о пробуждении в полнейшей темноте... под толстым слоем насыпанной сверху земли...

– Вы поняли, где находитесь?

– Не сразу. Контраст был слишком разителен: я уснула в своей постели, сразу после укола доктора Энглманна, и очнулась... в этой могиле. С привязанной к пальцу нитью... Доктор сказал, новое лекарство уже к утру поставит меня на ноги, а вместо этого... – она схватилась за горло, – я оказалась в том ужасном месте.

– Полагаю, мистер Гарднер не рассчитал дозировку, и вы проснулись раньше положенного срока.