войдя в свою комнату, закрыл за собой дверь и достал бутылку виски.

Инспектор Диверо указал Джою на стул, а сам сел за письменный стол. «Красивый юноша, — подумал инспектор, — но, кажется, немного нервничает. Что ж, это вполне понятно, большинство людей нервничает, когда я разговариваю с ними. Мне не хотелось бы запугивать его».

— Прошу прощения, месье, за то, что отнимаю у вас время, — сказал он, наклонившись вперед и положив руки на бювар. — Но мне кажется, что вы можете помочь нам. Позвольте мне объясниться. Сегодня утром в лифте был найден труп молодой девушки. Она была убита; и у меня есть причина предполагать, что вы были последним, кроме убийцы, разумеется, кто видел ее в живых.

Джой глубже ушел в кресло. Он был рад, что на нем черные очки, которые давали ему чувство защищенности. Его несколько успокоила дружеская манера Диверо, но он приказал себе быть настороже. Возможно, этот полицейский уже приготовил ему ловушку.

— Убита? — удивленно переспросил он. — Кто она?

— Люсиль Бало, — ответил Диверо и стал чертить на бюваре. — Насколько я знаю, вы разговаривали с ней вчера в три тридцать.

— Люсиль Бало! — Джою даже удалось выразить удивление. — Ее убили? Кто?

Диверо терпеливо улыбнулся.

— Вот это я и пытаюсь установить, месье. Вы разговаривали с ней вчера?

— Да, я был на пляже, когда она позировала перед фоторепортерами. Отец заинтересовался ею, и я немного поболтал с ней.

Мысленно Джой спрашивал, кто сообщил полиции, что они разговаривали. Это было обнаружено довольно быстро.

— Она не говорила вам, куда собирается пойти с пляжа?

— Кажется, я сказал ей, что надеюсь, что мой отец подпишет с ней контракт, и спросил, хочет ли она жить в Голливуде. Разговор был на общие темы, — сказал Джой, осмелев.

Он подумал, что попал на этот допрос случайно, потому что неосторожно спустился слишком рано в вестибюль. Но все же приказал себе все время быть настороже.

Постукивая карандашом по столу, Диверо спросил:

— Вы вернулись в отель около четырех часов?

— Да, я хотел выкупаться и зашел за плавками.

— Случайно мадемуазель Бало не посещала вашего отца?

Джой почувствовал, как его сердце вдруг остановилось.

— Отца? Нет. Он был в это время на просмотре.

— Но она могла и не знать этого. Она вам не говорила, что собирается посетить его?

— Конечно, нет.

— Причина моего вопроса, месье Дилени, заключается в том, что мадемуазель Бало приходила к кому–то из постояльцев второго этажа. Вы не видели ее, поднимаясь в свой номер?

Рот Джоя внезапно пересох. Откуда они узнали, что она поднималась на второй этаж? Неужели ее кто–то видел?

— Нет, не видел, — как можно тверже произнес он.

— Итак, вы вошли в номер, взяли в нем плавки и ушли?

Джой вовремя успел заметить ловушку. Вероятно, полицейскому известно значительно больше.

— Я уже собирался уходить из номера, когда пришла мать. Мы немного поговорили. Она тоже собиралась выкупаться, взяла купальный костюм и вышла. Я ушел немного позже, мне еще нужно было написать письмо.

Диверо кивнул.

— Значит, после разговора на пляже вы не видели ее больше в отеле?

— Совершенно верно.

— По пути в ваш номер вы никого не встретили в коридоре… не мадемуазель Бало?

— Нет.

— А вы не заметили в коридоре мужчину с фотоаппаратом?

— С фотоаппаратом? — Джой оцепенел. — А что, там был мужчина с фотоаппаратом?

— Да, отельный детектив заметил его возле вашей двери вскоре после вашего ухода. Это был фоторепортер Джо Керр. Мы сейчас уже разыскиваем его.

Джо Керр… Это имя показалось Джою знакомым. Он вдруг вспомнил, что так звали репортера, который на пляже просил у Джоя устроить интервью с его отцом. Джой рассказал инспектору об их разговоре на пляже, и на лице Диверо явно выразилось разочарование.

— Значит, у него была причина стучать в ваш номер?

— Да. Наверное, он хотел поговорить с отцом.

Подумав несколько секунд, Диверо отложил карандаш.

— Ну, я думаю, что это все, месье Дилени. Простите, что занял ваше время.

С острым чувством облегчения Джой встал.

— Все в порядке. Жаль, что не смог помочь вам.

— В настоящее время любая информация ценна для нас, — сказал Диверо, тоже вставая. — Не сможете ли вы описать ожерелье, которое было на девушке?

— Конечно, — сказал Джой, не подумав. — Оно было из крупных голубых бусин… — Он прикусил язык, вспомнив, что на пляже ожерелья на ней не было, но было уже поздно, слова назад не вернешь.

Диверо небрежно произнес:

— Голубые? Так сказал и дежурный. Наверное, бусы бросились в глаза, раз вы их запомнили. Мы, конечно, попытаемся найти эти бусы. Что ж, благодарю за информацию.

Джой вышел из кабинета и направился к выходу из отеля. Какой грубый промах он сделал! Хорошо, если полицейский не заметил этого. Ведь сказав, что видел эти бусы, Джой признался, что видел Люсиль Бало уже после пляжа, а именно это он и отрицал. Такая глупая ошибка может стоить ему жизни.

— Джой!

Он с удивлением обернулся. Вестибюль пересекала Софи. На ней были белые брюки, красная блузка, а волосы обтягивал белый шелковый шарф. На лице Софи было странное выражение, и Джой впервые осознал, что эта женщина тверда, как алмаз.

— Привет, Софи, — сказал он. — Ты куда направляешься?

— Пойдем со мной.

Они вышли на улицу.

— Где отец?

— Еще спит, — коротко ответила она.

Они перешли улицу, подошли к столикам «Плазы», и Софи села. Джой устроился напротив.

— В чем дело? — хрипло спросил он.

Софи вынула из сумочки портсигар, закурила сигарету и посмотрела на Джоя долгим изучающим взглядом.

— И ты еще спрашиваешь? — холодно спросила она. — Беззаботный идиот! И ты еще можешь спрашивать, в чем дело?

— Не смей со мной так разговаривать! — вспылил Джой, чувствуя, как кровь приливает к лицу. — Что случилось?

— Мне только что позвонила какая–то женщина, — сказала Софи, с трудом подбирая слова и сдерживаясь. — Она сказала, что хочет поговорить со мной, и дала мне адрес какого–то отеля на улице Фош. Ей известно, что именно ты сделал это!

Джой сидел неподвижно.

— Что ты имеешь в виду? — наконец, спросил он. — Кто она, эта