Они сели. Молодой человек слушал рассказы пожилой женщины о ее внуках, не спуская глаз с Дэвиса. Он уже отправил сообщение начальнику: «на 9—10», подтверждая место назначения и ожидаемое прибытие полчаса спустя.

Рубен высадился в Паддингтоне и поступил, как несчетное множество утренних пассажиров. Кинулся в проход между информационным бюро и киосками по заказу билетов в театр и бронированию отелей, затем вниз по ступенькам и эскалаторам, по лабиринту тоннелей, которые вели к станциям подземки. Наученные многолетним опытом люди машинально отступали в сторону, пропуская Рубена. Так же как и молодого человека, который мчался за ним в пятидесяти метрах.

— Черт, черт, черт. Что теперь? — ругался про себя молодой человек. Перед ним встала дилемма. Рубен направлялся к Кольцевой линии. Они не ждали такого хода. Вчера молодой человек провожал его до Британского музея на встречу с женщиной, и начальник команды сказал, что туда же Рубен вернется с манускриптом.

На основе всех его докладов остальные члены команды планировали перехватить Рубена у музея. Патрулировались все входы и выходы.

Сам коренной лондонец, молодой человек знал — легче всего добраться до Британского музея подземкой из Паддингтона, выйти на Тотнем-Корт-роуд и прогуляться чуть больше квартала. То есть надо выбрать линию Бакерлу и пересесть на Оксфорд-Сёркус, что и сделал вчера Рубен.

Теперь он направлялся к Кольцевой.

«Ублюдок не собирается в музей — а может, решил вначале с кем-то встретиться или что-то предпринять».

Молодой человек отчаянно просчитывал варианты в доступные ему несколько секунд. Если звонить шефу команды сейчас, придется выходить из туннелей, чтобы появился сигнал. Рубен исчезнет к тому времени, как он вернется.

Приехал поезд в 9: 47, открылись дверцы, пассажиры хлынули внутрь и начали проталкиваться наружу, молодой человек едва не потерял Рубена из виду. Ему приказали не спускать с Дэвиса глаз, и в последнем рывке ему удалось втиснуться в закрывающиеся дверцы соседнего с Дэвисом вагона. Отдышавшись, молодой человек присел у дверей, готовый бежать за Рубеном, как только тот выйдет на станции.

Теперь он представлял, куда направляется Рубен — но что, если тот выйдет на другой остановке и возьмет такси или пересядет на Чаринг-Кросс или Ливерпуль-стрит? Надо предупредить остальных.

Тем временем в Иерусалиме Агент отвечал на телефонный звонок. Контакт в Министерстве внутренних дел передал ему затребованную информацию.

Агент тут же набрал защищенный мобильный номер шефа группы, который слонялся у главного входа в Британский музей.

— Дэвиса не потеряли?

— Нет. Несколько минут назад прибыл в Паддингтон. Едет в Британский музей на метро.

— Тогда не буду тратить ваше время, — отрывисто произнес Агент. — Так вот, о фотографиях женщины, с которой Дэвис встречался в музейном кафе, и имени, что ваш человек прочитал на папке.

— Да?

— «К. М. Лабелль» — это доктор Клэр Лабелль. Эксперт по древним манускриптам из института Фронтеддю, факультет древних ближневосточных наук. При университете Британской Колумбии в Ванкувере.

— У нас как-то меняются планы?

— Обработайте ее, как и Дэвиса. Они в одной лодке. Мне только что подтвердили, что Лабелль въезжала в Израиль студенткой в начале декабря 1972 года на семь недель. Улетела в тот же день, что прилетел Дэвис. Совпадение? Не думаю. Ей попался другой манускрипт или часть того, что у Дэвиса. До сих пор она избегала нашего внимания.

Агенту было трудно признавать, что он пропустил важную зацепку. Но все-таки они разыскали Клэр Лабелль как раз вовремя.

— Может, она консультирует Дэвиса? — предположил молодой шеф команды и пояснил: —На фотографиях она выглядит сногсшибательно для старой карги. Вот почему Дэвис выбрал ее. Захотел любовницу в союзники.

Агента рассердил намек, что красивыми бывают только молодые. Он понимал, что Дэвис не стал бы рисковать Q, чтобы уложить в постель женщину с другого конца планеты.

— Сомневаюсь, что она переводила Дэвису древний текст. В Новой Зеландии переводчиков хватает. Зачем вызывать эксперта из Ванкувера, даже если она сногсшибательная карга? — насмешливо парировал Агент.

Эджвер-роуд, Бейкер-стрит, Грейт-Портленд-стрит — а Рубен все не выходит. Значит, следующая станция. Поездка заняла всего ничего — десять минут. Молодой человек, наблюдавший за Рубеном, приготовился выскочить из поезда на Юстон-сквер.

Молодой человек оказался прав. Он заметил в толпе темные волосы и шерстяное пальто Рубена — тот шагал к выходу с пакетом под мышкой. Успеет ли предупредить тех, у Британского музея? Выбежав на улицу вперед Рубена, чтобы заработал телефон, молодой человек нажал кнопку быстрого вызова. Шеф команды ответил на первом гудке.

— Дэвис идет к Британской библиотеке.

Повернувшись к сообщнику, шеф прошипел:

— Бегом. Он в библиотеке.

Преследователь Рубена уставился в другую сторону. Ни в коем случае нельзя возбудить у него подозрение. Если бы Рубен сейчас на него взглянул, то увидел бы лишь спину мужчины, который прижимал к уху мобильник. Просто один из толпы.

Рубен вышел со станции Юстон и осмотрелся, пытаясь сориентироваться, потом быстро пошел к главному входу в Британскую библиотеку, что в километре по Юстон-роуд.

— Оставайся с ним, — инструктировал шеф. — Мы будем через восемь-десять минут. Если не успеем, хватай пакет прежде, чем он зайдет в здание. То же самое с женщиной, которую ты видел вчера. Она тоже замешана.

На бегу, рядом с помощником, шеф звонил двум другим членам команды, которые стояли на подходе к Британскому музею, и отдавал те же приказы.

Со стороны можно было заметить четырех человек, бежавших с разных сторон, не обращая внимания на машины и светофоры. Для лондонцев — привычная картина. Студенты из Лондонского университета неподалеку часто срывались в последнюю минуту и неслись по улицам, чтобы успеть на станцию Сент-Панкрас, напротив новой Британской библиотеки.

Через шесть минут лавирования между продавцами, туристами, студентами и служащими, покупающими обеденный кофе, Рубен оказался в квартале от сомнительного нового сооружения. Это было гигантское здание из оранжевого кирпича с красной и зеленой отделкой, увенчанное башней с часами и стильными покатыми крышами. В одном из путеводителей его описывали как «возмутительно слабое архитектурное решение рядом с готическим великолепием станции Сент-Панкрас». В другом — как «свежий, новаторский подход по сравнению с мрачными и угрожающе готическими викторианскими шпилями станции».

Эти определения пронеслись у Рубена в голове, когда он проходил за каменно-железную ограду Британской библиотеки на выложенный кирпичом внутренний двор, который обычно называли Пьяцца. Они с Клэр договорились встретиться у памятника Исааку Ньютону работы Эдуардо Паолоцци. Несмотря на все попытки сохранять спокойствие, возбуждение грозило перейти в истерику.