и получилось. Не бросай свой путь, Тони, это просто закрученная петля перед следующим ровным участком дороги. А может, именно эта тёмная и страшная тропинка выведет нас куда нужно.

Тони улыбнулся, пусть напряжённо, но с привычными для него искорками в глазах.

– Ты хороший рассказчик, Джек.

– Ты был бы ещё лучше.

– Нет, – Тони отмахнулся, – я склонен к поучательству и занудству.

– А я люблю драматизировать, – ответил Джек, скривившись. Он считал, правда, что потребность преувеличивать масштабы трагедии в его случае вполне оправданна, но умолчал об этом.

– Самира! – внезапно воскликнул Тони, вытянув шею.

Джек не стал терять время на то, чтобы обернуться и посмотреть, как Сэми бежит к ним по тропинке, а сразу принялся натягивать брюки.

– Она радостная! – Тони резко встал и зачем-то стал размахивать руками, хотя их чудесно было видно. – Она улыбается.

Самира выкрикнула что-то ещё издали, но Джек не расслышал её слов за шуршанием ткани.

– Грэйс нашлась! – повторила она, остановившись прямо перед ними, взъерошенная и раскрасневшаяся, как после марафона. – Грэйс нашлась.

– Что? – переспросил Джек, позабыв про то, что брюки ещё полагается застегнуть.

Самира разрешила себе паузу в полминуты: отдышаться и пригладить волосы.

– С Грэйс всё в порядке. Здесь её нет. – Она пресекла желание Джека незамедлительно броситься к их временному жилищу. – Она уже в Элмуре, скорее всего.

– Откуда ты знаешь? – спросил Тони шёпотом.

– Тарквин нашёл её.

– Тарквин, который король? – на всякий случай уточнил Джек.

Сэми энергично закивала:

– Да, они случайно встретились. Тарквин отправил Грэйс дальше в замок – с Горком безопаснее – а сам вернулся за нами сюда.

– С кем?

– Горк – это наш главный конюх, он замечательный и самый надёжный! Вы не волнуйтесь больше, ладно?

Она тараторила. Раньше Самира никогда не тараторила. Даже если у неё образовывалась каша в голове, она умела разделить её на аккуратные порции и перед подачей украсить каждую из них ягодкой.

Джек не мог сейчас обработать столько информации сразу, но основную мысль Самире всё-таки удалось до него донести. С Грэйс не случилось ничего ужасного, и скоро они встретятся. Напряжение последних дней разом отступило, и Джеку захотелось прилечь.

– Видишь, Тони, всё опять стало правильно, – сказал он.

– Так, а почему вы мокрые и раздетые? – вдруг выпалила Самира, изменившись в лице. – Вы что, купались?

Последнее слово она произнесла, понизив голос до зловещего шёпота. Да уж, настроение у девушек меняется со скоростью взмаха крыльев колибри, от недавней эйфории и следа не осталось.

– Ну…

– Вы купались в бездонном озере?

Как будто они отобрали еду у милых котят.

– Я решил поплавать, да. – Джек взял вину в тяжком преступлении на себя. – Как видишь, всё обошлось. Тони меня вытащил – спас, рискуя собственной жизнью. Тони у нас герой, кстати.

Джек надеялся, что это прозвучало хоть немного торжественно, но Самира и не собиралась успокаиваться – теперь её испепеляющий взгляд обратился к герою.

– Ты? – Она сжала руки в кулаки. – Ты посмел рисковать своей жизнью? Как будто она только тебе нужна?

– Я тебя сейчас поцелую, – ответил Тони немного не по теме.

Вот где настоящая отвага, а вытащить друга из воды любой сможет. Джек перестал дышать, моргать, двигаться и попытался сделать вид, что его здесь нет.

– Почему? – спросила Самира, вздрогнув.

Взгляд у Тони был совершенно ошалелый. Он улыбнулся широко и радостно, будто наступил самый счастливый день его жизни.

– Потому что мои недавние болезненные переживания теперь подкрепились новым травматичным происшествием, – пояснил он, – а при поцелуе активно вырабатывается серотонин, который помогает справляться со стрессом. Потому что там, под толщей воды над головой, я думал лишь о том, что не хочу умирать, не успев поцеловать тебя. Потому что ты самая чудесная девушка в обоих известных мне мирах и я влюблён в тебя с первого дня нашей встречи. Вот почему.

Джек зачарованно смотрел на своего лучшего друга и готов был сам расцеловать его, если Самира будет медлить.

– Не надо. – Самира отклонилась немного.

Тони этот ответ позабавил:

– Надо.

Он потянулся к ней, успел прикоснуться пальцами к её щеке, но Самира решительно упёрлась руками ему в грудь:

– Тони, нет.

Удивительно, каким многогранным может быть одно короткое слово. Можно бросить его не подумав, словно выплюнуть потерявшую вкус жвачку. Можно пропустить его через призму кокетства, подразумевая что-то совсем иное. Обращённое к самому себе отрицание беды не пройдёт полосу препятствий из боли, даже если прокричать его аккомпанементом к собственному воображаемому концу света. Словом «нет» можно решить судьбу, перечеркнуть жизнь.

И при всём имеющемся разнообразии у Самиры отрицание получилось особенным. Казнь одной несправедливо осуждённой, прекрасной мечты. Её короткая жизнь оборвалась со звуком глухого удара, с которым топор палача вонзается в колоду и потом ещё долго отдаётся в ушах зловещим эхом.

Тони оцепенел. Кожа на его лице приобрела сероватый оттенок, улыбка медленно сошла с побледневших губ. Дрожащими пальцами он трепетно погладил Самиру по щеке – напоследок – и рука дёрнулась к собственной шее. Оттянув воротник, Тони с шипящим свистом выдохнул, но вновь наполнить лёгкие воздухом уже не смог, как будто опять оказался под водой.

Самира испугалась, но лишь на мгновение. Она всё ещё держала руки на его груди, и только это не позволяло Тони сдаться подкосившимся ногам и осесть на землю.

– Смотри на меня, – тихо сказала Самира.

Он и так смотрел, изо всех сил пытался разглядеть девушку сквозь дребезжащую пелену из выступивших слёз.

– Дыши, Тони, просто дыши. – Самира сама сделала глубокий вдох, показывая, как это нужно правильно делать.

Тони послушно старался, его грудная клетка раздувалась под её ладонями, и с каждым разом болезненные хрипы становились всё тише.

– Вот так, молодец.

Несколько минут они синхронно дышали и смотрели друг на друга. А потом Самира опустила руки, отвернулась и медленно зашагала прочь.

21

Главнокомандующий армией Марилии

Молоток подобного размера пригодился бы великану в охоте на мамонта. Его каменная ударная часть была тяжёлой и громоздкой, а рукоять непропорционально длинной, но это не мешало владельцу инструмента ловко с ним управляться. Горк замахивался так, что даже мухи боялись подлетать к нему слишком близко, и длиннющие гвозди с одного удара входили в дерево по самую шляпку.

– Ну вот, я закончил, – прогремел он звучным басом.

– Я тоже, – ответила Грэйс, отложив кисточку.

Последний час она занималась тем, что выкрашивала массивную дубовую доску с рельефным ажурным узором в белый цвет.

– Сиденье сделали. – Горк довольно хлопнул тяжёлой ладонью по нижней части скамейки, к которой он