«Лыжники», — подумала сидящая за стойкой девушка, с беджиком: «Светлана, администратор».

«Здоровенные какие, и морды будто все время на холодном ветру. А вот хоккеисты куда симпатичнее…»

Шаркая ногами, делегация вошла в вестибюль, хмуро осмотрелась. Один из спортсменов подошел к стойке, навалился на нее, уложил локти на столешницу и молча уставился на Светлану, оскалив рот в дебильноватой улыбке. Остальные наблюдали издали и вполголоса посмеивались.

Светлана бросила взгляд в сторону охранника — тот невозмутимо подпирал стену у кофе-автомата, постукивая себя по ноге резиновой дубинкой. Тем не менее она немного успокоилась и заставила себя улыбнуться в ответ:

— Добрый день. Я вас слушаю.

— Меня зовут Миклуха! — развязно сообщил спортсмен, обдав ее запахом перегара.

— Очень приятно, — она едва заметно поморщилась. — У вас бронь?

— Точно. Целых три номера. Двести шесть тире двести восемь.

Кроме них и охранника, нанятого администрацией всего пару дней назад, в холле никого не было: новогодние каникулы заканчиваются, большинство клиентов с малолетними отпрысками уже успели посетить Кремлевскую елку и разъехались по своим Новороссийскам и Усть-Каменогорскам.

— На чье имя?

Миклуха, продолжая улыбаться, протянул ей паспорт. Светлана, склонившись над списком, принялась искать нужную фамилию. Смешки в холле почему-то стали громче, и она подняла глаза. К своему удивлению, она обнаружила, что Миклуха буквально лег на стойку и беззастенчиво заглядывает ей в вырез блузки.

— Молодой человек… — начала она, еще не зная толком, что скажет дальше.

Но говорить ничего не пришлось. Миклуха протянул длинную руку через стойку и схватил ее за грудь так спокойно, словно это был ананас на прилавке овощного магазина.

Светлана тихо ойкнула и отшатнулась, едва не свалившись со стула под громкий хохот спортивной делегации.

— Да я только хотел посмотреть, как тебя зовут, чего кипишишься? — Миклуха поймал пальцами ее беджик, притянул к себе, придурковато воткнулся в него носом. — Ага. Свет-ла-на. Я тоже заведу себе такую табличку, напишу: «Миклуха»! Кайфово, а?

— Андрей! — крикнула она охраннику.

Тот, наконец, оторвался от стены и как-то не очень решительно подошел к спортсменам.

— Что тут у вас такое?

— Да все нормально, мужик. Иди кофе выпей, расслабься! — строго посоветовал ему кто-то из спортсменов.

— Света? — Охранник повернулся к администратору, словно ища подтверждения того, что ему и вправду можно выпить кофе и расслабиться.

— Да они пьяны, не видишь, что ли? — сказала девушка, чувствуя, что голос ее предательски дрожит.

— Ну выпили немного. Ну и чего? Давайте не будем заострять! — громко предложил Миклуха. — Потом интимно понизил голос: — У нас там девять кроватей, Светочка. Придешь стелить?

— Как вы смеете! Вы с ума сошли?.. Андрей, выгони их сейчас же!

Спортсмены жизнерадостно заржали. Двое отделились от компании и, приобняв охранника, повели его, слабо сопротивляющегося, куда-то в сторону кофе-автомата.

— Я т-те выгоню, сука! — Миклуха грохнул паспортом по столу. Он больше не улыбался. — Давай пиши, коза драная! Выгонять она собралась! Да кто ты такая? Твое дело оформлять: двести шестой номер тире двести восьмой! Я что, зря бронировал? Зря деньги переводил? Вот и выписывай пропуска, не важничай! Расселась тут, фря голимая! Выгонит она… Это когда вгоню тебе по самые помидоры, тогда выгонять будешь! Пиши!

— Фря голимая! Коза драная! Га-а! — подхватили остальные и зареготали, словно услышали совершенно новые слова или очень смешной анекдот.

Как во сне слышала администратор Светлана запинающийся голос охранника, доносящийся с другого конца холла, — тот что-то объяснял спортсменам, уговаривал. Потом она увидела на страницах регистрационной книги мокрые кляксы. Это были ее слезы. В Высшей школе гостиничного бизнеса при МГУ, которую она закончила полтора года назад, главным девизом отельера считалось три «У»: «улыбаться, улыбаться и еще раз улыбаться» (студенты сократили его до двух «У»: «улыбаться до усрачки»). Так или иначе, до сегодняшнего дня у Светланы никаких расхождений с девизом не было, все получалось как-то само собой…

И вот все рухнуло. Она стояла, поливая слезами стойку, и не знала, что делать. В холле появились люди. Из кабинета дирекции выскочила Анна Матвеевна — замдиректора по работе с персоналом, трясла Светлану за плечо, что-то спрашивала. Потом говорила с Миклухой, который возмущенно тыкал пальцем в свой паспорт и чего-то требовал. Спортивная делегация лыжников гудела за его спиной, как рассерженный улей. Анна Матвеевна сперва строго смотрела на всю эту компанию, потом наклонила голову, кивнула… И улыбнулась ослепительной улыбкой:

— Давайте считать это небольшим недоразумением. У вас больше никаких претензий нет?

Потом администратора Светлану увели в комнату для персонала и дали ей чаю с валерьяновыми каплями.

Дежурная, протерев салфеткой стойку, тем временем стала сама заполнять документы для вселения постояльцев в номера с 206-го по 208-й.

А охранник Андрей, удалившись от посторонних глаз в пустой курительной комнате, говорил с кем-то по телефону:

— Они на месте. Девятеро. Заселяются в номера. Да. Так точно. Буду держать в курсе.

* * *

Булкин был прав: думать — прерогатива генералов. Карпенко и Борисов сидели напротив друг друга в кабинете начальника дивизиона и обсуждали план по ликвидации тиходонской и московской УТГ, который придумал командир «Меча Немезиды». Его заместитель слушал внимательно, но в восторг не пришел. Скорей наоборот.

— То что они перебьют друг друга — это хорошо, — кивал Борисов. — Но как столкнуть их лбами? Анонимный звонок мне представляется самым слабым местом. Они же поймут сразу! Это только в кино бывает — один позвонил, другой поверил и сразу побежал исполнять!

Карпенко молчал.

— Да и вообще — чем проще, тем лучше! Надо брать их прямо в вагоне с поличным. Оружие, взрывчатка…

— Полцентнера, — уточнил Карпенко.

— Чего полцентнера? — Борисов навалился грудью на стол.

— Тротила пятьдесят кэгэ. И семеро уё…ков с полным арсеналом.

— Вот видишь! Им столько статей навешают…

Командир «Меча» вздохнул:

— Знаем мы, как статьи вешают. Тому не доказали, тому условно дали, того отпустили… Да и вообще, это не наш метод. Тогда надо передавать информацию милиции. А те все дело провалят…

Борисов тоже вздохнул и задумался.

— Все равно Караваев не поверит. Рояль в кустах. Звонит какой-то хмырь, ни с того ни с сего сдает с потрохами его главного врага… С чего бы это?

Он встал и прошелся по кабинету. За окном, на полосе препятствий тренировалась дежурная смена.