Гостиничный бизнес нравился Светлане все меньше. Анна Матвеевна разъяснила, что с любыми гостями надо ладить, а любой визит сотрудников правоохраны может закончиться закрытием «Аленки». И, тем не менее, Светлана твердо решила, что «в случае чего» вызовет милицию.

Такой случай представился очень скоро.

Приблизившись к двери 206-го номера, Жердь внимательно осмотрел ее: петли, ручку замка, заглянул в щель между косяком, определяя длину ригеля. Муравей, достав стамеску, вопросительно глянул на старшего. Из-за двери доносились голоса и туповатый музыкальный ритм. Похоже, там гуляли. Жердь кивнул.

Муравей привычно поддел замок, освобождая защелку, Жердь ударил ногой, дверь с силой распахнулась, врезавшись в стену так, что посыпалась штукатурка. Жердь первым, а за ним и Муравей ворвались в номер, где за столом двое голых по пояс парней играли в карты за бутылкой водки.

— Сидеть, падлы!

Зловещие дырки глушителей уставились на игроков, но обычного, парализующего страха не вызвали. Больше того, особого впечатления не произвели.

— Да вы чего творите? — заревел худощавый игрок с испитым лицом. — Что за «наезд» по беспределу?!

— Рот закрой! — приказал Жердь. — Какого хрена возле «Алмаза» третесь? Все камеры записали, как вы там вынюхиваете!

— Да ничего мы не вынюхиваем! — возмутился второй — коренастый крепыш с шарообразными бицепсами. — Поиграть хотели!

— Заткнись! Когда дружки ваши вернутся?

Вместо ответа крепыш схватил ополовиненную бутылку, швырнул в нападающих и вскочил, явно собираясь броситься врукопашную. Жердь шарахнулся в сторону, бутылка с силой врезалась в стену и разбилась на мелкие осколки. Худощавый, воспользовавшись моментом, бросился к окну и прямо через стекло выпрыгнул наружу. Звон разбитого окна слился со звоном бутылки. И тут же приглушенно хлопнули три выстрела — последним Муравей попал в голову крепышу, и тот ничком повалился на засаленный ковролин.

Миклуха с Тренером и Базаром, удачно угнав неприметную «Шкоду-Октавию», как раз заезжали во двор, на гостиничную стоянку, когда Худой, в ореоле стекол, вылетел со второго этажа и, размахивая руками, упал в гору убранного с площадки снега. В горячке, он соскользнул по склону, вскочил на ноги — босой, голый по пояс, с изрезанными в кровь руками, плечами и лицом.

Не дожидаясь команды, Тренер подогнал машину к нему, опустил стекло.

— Садись! Давай, быстро!

Худой стоял, очумело тряс головой и на крики не реагировал. Миклуха выскочил и затолкал его на заднее сиденье. Тут же что-то несколько раз щелкнуло по кузову, в крыше засветились две дырочки.

— Гони, шмаляют! — истошно заорал Базар.

Мотор взревел, машина с открытой дверцей развернулась и рванула на улицу. Дверцу захлопнула инерция. «Октавия», визжа скатами, развернулась под прямым углом и скрылась в снежной круговерти еще до того, как преследователи выскочили из «Аленки».

— Ну, что там?! — расспрашивал Миклуха, нервно оглядываясь в заднее стекло. Но погони не было. — Что случилось, говори! Тебе что, совсем башку отшибло?!

— Они нас выпасли… — наконец, отозвался Худой. Он истекал кровью. — У «Алмаза» засветились — в камеры попали… Борца, кажись, грохнули… Мне в больницу надо…

— …твою мать! — выругался Миклуха, доставая телефон. — Надо ребят предупредить!

— В больницу отвезите, — просил Худой, но его никто не слушал.

— Слушай, Белый, в «Аленку» не возвращайтесь! — кричал в трубку Миклуха. — Засада там! И ребят предупреди! Будем новую лежку искать!

Тиходонск

Новый, 2008 год Денис встретил довольно заурядно, в случайной компании из милицейских оперов, судмедэксперта, двух санитарочек из морга да помощника судьи Гали Кленовой, которую он и пригласил на мероприятие. Прошло все штатно: никто особенно (в смысле, до безобразия) не напился, из табельного оружия не стреляли, ни драки, ни ссоры — все чинно-благородно, короче — без эксцессов. Может, поэтому торжество и быстро забылось — ибо рассказывать о нем было абсолютно нечего.

Потом начиналась январская рутина, когда вылазят все дела, отложенные на «после праздников» или просто бесстыдно спрятанные «до лучших времен», которые, когда наступают, оказываются далеко не лучшими. Но его все это не касалось, потому что наступил отпуск, который он тоже провел довольно размеренно: скатался с Галочкой в Египет по путевкам со скидками, две недели купался в чистом теплом море, позагорал, отоспался. Вернувшись, еще почти месяц просидел дома, иногда заглядывая в Следственный комитет поболтать и поиграть в шахматы, пару раз выпивал с Мамонтом и, наконец, выбрав все отпускные дни и отгулы и окончательно затомившись, вышел на работу.

Обстановка в городе была на удивление спокойной: число убийств и разбоев заметно снизилось, бандитские разборки прекратились вообще, на межведомственном совещании по итогам первого квартала руководители силовых структур молодецки выпячивали груди и гордо докладывали: «Не допущено ни одного террористического акта, спрофилактированы драки на межнациональной почве, динамика посягательств на здоровье и собственность резко пошла вниз…»

Циничный, но образованный Петровский знал, что преступность развивается по своим законам и мало поддается сдерживающему воздействию органов правоохраны. Поэтому он сидел, скучал и думал, что терактов не допущено потому, что их никто не готовил, если бандюки не стреляют друг в друга, значит, научились договариваться, и ни милиция, ни прокуратура, ни даже ФСБ тут ни при чем…

Однако городское и областное начальство этой лабуде верило, а может, делало вид, что верит, ибо если у подчиненных дела идут хорошо, то что это значит? Значит, ими хорошо руководили!

В конце апреля начальник СУСКа Давыденко лично вручил ему уголовное дело № 31118, с устной установкой: «Срочно, Денис Александрович. Бесследно пропал железнодорожный вагон с пассажирами. Все бросайте, занимайтесь только этим. Знаете, какое сейчас внимание уделяется борьбе с терроризмом? Тут провалить расследование нельзя. Не простят!» И сурово сдвинул брови, давая понять, что именно он и не простит.

Денис не понял, при чем здесь терроризм, но зажал твердую папку под мышкой и, заинтригованный, пошел к себе в кабинет. Железнодорожный вагон пропал бесследно — надо же! Прямо как в «Загадках и тайнах мировой истории»!

7 ноября 1872 года бригантина «Мария Целеста» с экипажем в 10 человек вышла из порта Нью-Йорка и направилась в Геную. Ее обнаружили 4 декабря в Восточной Атлантике, неподалеку от Азорских островов. Брошенное судно дрейфовало по океану, на борту никого не было. В капитанской каюте нетронутыми лежали деньги и шкатулка с драгоценностями, в каюте жены капитана стояла швейная машинка с неоконченным шитьем…

В 1880 году фермер Дэвид Лэнг растворился в воздухе на глазах у собственной супруги. На месте его исчезновения пожелтела трава, образовав рисунок в виде правильного круга.