Анна посмотрела на Влада таким жутким взглядом, что у него по спине побежали мурашки.

– Сходи, поищи ее. Если не найдешь, я скажу тебе, кто она.

43

Все это происходило незадолго до того, как мы благополучно доехали до Яремчи. Лада, проведя полночи за рулем, выглядела намного лучше, чем профессор. Валерия Петровича укачало настолько, что когда Лада поставила машину на заправку, он едва смог вылезти наружу и, шатаясь, пошел по шоссе, причем никак не реагировал на мои окрики.

Я попросил Ладу освободить место у руля, но она стала бодриться и доказывать, что ничуть не устала и готова вести машину еще полтысячи километров. Но я настоял на своем и чуть ли не силой пересадил девушку на заднее сидение, предоставив ей возможность расслабиться и подремать, после чего быстро нагнал профессора, но Курахов, не замечая "опеля", который на малом ходу следовал рядом, продолжал брести по обочине.

– Валерий Петрович! – позвал я, опустив боковое стекло. – Может быть, вас подвезти?

– Спасибо, – сквозь зубы процедил Курахов. – Я ненавижу машины. Я ненавижу ездить.

– Обещаю вам, что буду ехать тихо.

– Не надо ничего обещать! Мне плохо! Я хочу подышать свежим воздухом.

Дорога, повторяя изгибы реки, шла через центр поселка. Я вспомнил о том, что пора позвонить Владу.

– Ладно, – сказал я. – Идите, дышите воздухом. Только никуда не сворачивайте. Мы заскочим на рынок, а потом подберем вас.

– Хорошо, хорошо! – поторопил профессор. – Не отравляйте воздух, убирайтесь!

Я прибавил скорости, и мы понеслись по улице, глядя по сторонам в поисках отделения связи.

– Вот почта! – сказала Лада, показывая пальцем на голубую табличку с трезубцем, на которой было написано "ВIДДIЛЕННЯ ЗВ`ЯЗКУ". – Привет от меня! – крикнула она вдогон, когда я вышел из машины.

Женщина-операционист с трудом поняла, что я от нее хочу, а я, в свою очередь, не сразу разобрал, что она толкует мне о зонах уверенной и маловероятной связи, об особенностях карпатского рельефа и дороговизне услуги. Тем не менее, когда я набрал код и номер телефона Влада, пошли гудки, а затем, сквозь шум и треск помех, я услышал его голос:

– Да! Говорите! Кирилл, это ты?

– Я, Влад! Мы в Яремче. У тебя все в порядке?.. Алло! Ты почему молчишь?

– В принципе, все в порядке, – странным тоном ответил Влад.

– Марина с вами?

– Ну, можно так сказать… Мне трудно говорить по телефону. Давай встретимся через час в Лазещине. Это будет ровно в девять. Поставь машину недалеко от станции и жди, я сам к вам подойду.

Меня так и подмывало спросить про Анну, но этот вопрос сейчас прозвучал бы нелепо, и я, наскоро распрощавшись, опустил трубку на рычаги и вышел из кабины.

Лады в машине не оказалось. Присев на капот, я ждал ее и смотрел по сторонам. Бабульки в белых платках, оцепившие вход на почту, подхватили свои ведра с черешней, клубникой, ранними помидорами и огурцами и, стараясь уловить в моем взгляде покупательский интерес, стали медленно приближаться ко мне.

– Купляй огiркi, синок! – предложила одна.

– Помiдорiв не треба? – поинтересовалась вторая.

– Гарна черешня! – расхваливала товар третья.

Не обращая на продавщиц внимания, я смотрел на двери почты. Лада, как ни странно, вышла именно отуда. И как я ее там не заметил?

– Ну, поговорил? – спросила Лада, когда я сел за руль.

– Поговорил, – ответил я таким тоном, словно мне сообщили похоронную новость. – А ты что на почте делала?

– Все живы-здоровы? – вяло любопытствовала Лада, не ответив на мой вопрос и, обернувшись, радостно воскликнула: – Светило науки шпарит на всех парах!

Похоже, что профессор полностью восстановил былую форму. Он быстро шел вдоль дороги по направлению к машине, энергично размахивая руками. Расстегнутый пиджак трепыхался, как накидка Чапаева, красный галстук длинным языком лежал на плече.

– Позвольте мне сесть на заднее сидение! – требовательно сказал он Ладе, открыв дверь машины.

– Садитесь, здесь места хватит. Я не кусаюсь, – усмехнулась Лада.

– Нет, все же потрудитесь сесть вперед! – странно капризничал профессор.

– Это так принципиально? – вежливо стояла на своем Лада.

– Весьма принципиально! Не тяните время, оно играет против нас!

Я обернулся и кивнул Ладе, мол, не связывайся с ним, сядь рядом со мной. Лада подняла руки, пожала плечами и освободила заднее сидение для профессора. Тот живо сел, захлопнул дверь и нажал обе кнопки, блокирующие замки.

– Вы ничего не заметили? – спросил он нас, все еще часто дыша.

– А что мы должны были заметить? – спросила Лада.

– Красная машина. "Жигули". "Тройка", "пятерка", "семерка" – не знаю, не разбираюсь, – отрывисто говорил он, плохо проговаривая слова.

Я пожал плечами.

– Я не обратил внимания. А что в "жигулях"-то? Чего вы так волнуетесь?

– Да бес его знает! – ответил профессор, машинально ослабляя узел галстука, словно ему стало трудно дышать. – Может, показалось…

– Да что показалось? – не выдержала Лада. – Можете сказать вразумительно?

– Вроде там ехала Марина…

– Не может быть, – ответил я, но мой голос прозвучал не совсем уверенно.

– За рулем? – спросила Лада.

– За каким рулем? – не понял Курахов.

– Машину она вела?

– Нет, не она! – отмахнулся профессор. – Она и не умеет. Какой-то парень в спортивном костюме… Я сам понимаю, что этого не может быть. Показалось, наверное.

– Почему этого не может быть? – возразила Лада. – А если она была связана и ее перевозили…

Профессор отрицательно покачал головой.

– Она не была связана. Она держала руку в окне. Вот так! – Профессор опустил стекло и положил локоть на раму. – А в другой руке она держала сигарету… Нет, не она. Марина никогда не курила.

– Куда поехала машина? – спросил я, чувствуя смутную тревогу. Странный разговор с Владом о Марине, и машина, в которой якобы ехала Марина. Совпадение?

Профессор путанно объяснил:

– Мимо меня и прямо. В вашем направлении. До перекрестка доехала точно, а дальше