Пока глава костариканской миссии в Риме добывал «втемную» через своих коллег по дипломатическому корпусу важную политическую информацию для советской разведки, по просьбе Пия XII, который проникся полным доверием к Теодоро Кастро, готовились документы, обосновывающие награждение его орденом «Мальтийский крест» и возведение в рыцарское достоинство.

Будучи повторно приглашенным в папскую резиденцию, Теодоро увидел вокруг много знакомых лиц из числа известных католических деятелей, — кардиналов Боргончини Дука, Челсо Константани, Монтини и Тардини, а также епископов — Ченсора, Кастеляни, Фиета и нескольких послов из стран католического вероисповедания.

Не зная и не понимая для чего его пригласили в папские апартаменты в такую солидную компанию церковных иерархов и послов, Теодоро подошел к племяннику Папы Римского, посланнику Коста-Рики в Ватикане Джулио Пачелли и, отозвав его в сторону, спросил:

— Для чего нас собрали здесь?

Пачелли, посмотрев на часы, сказал:

— Через восемь минут мы все будем поздравлять вас, сеньор Теодоро.

— С чем вы будете меня поздравлять? По какому поводу? — удивился Кастро.

Несколько секунд Джулио молча смотрел на него, пытаясь по глазам его разгадать: притворяется он или в самом деле ничего не знает. Поверив в то, что Теодоро не был извещен о целях вызова в папскую резиденцию, Пачелли, потянувшись к его уху, тихо проговорил:

— Я не хотел бы выдавать вам тайны ватиканского двора, но вам я скажу: сегодня святой отец будет награждать сеньора Теодоро Кастро Мальтийским орденом госпитальеров. Я поздравляю вас, сеньор!

Теодоро мгновенно побледнел как полотно. «С ума можно сойти от такой награды, — подумал он. — Не дай Бог узнать об этом Берии… Головы мне не сносить тогда… Это же иоанниты — члены католического духовно-рыцарского ордена… Двенадцатый век… Период их крестовых походов… Из Иерусалима резиденция ордена переместилась на остров Мальту. Отсюда и название — Мальтийский орден, который стал главным инструментом политики и финансовых махинаций в интересах католического центра Ватикана и демохристианских партий Италии и ФРГ… Что же делать? Ведь этот орден ассоциируется сейчас в России с крестовыми походами против стран социализма и в первую очередь против Советского Союза… Может быть, пока не поздно, мне лучше исчезнуть отсюда… или публично отказаться от награды?»

От таких совершенно разнородных мыслей голова у него шла кругом. Джулио Пачелли заметил, как его вдруг качнуло, он поддержал его и паническим голосом спросил:

— Что с вами, сеньор Кастро? На вас лица нет! Может быть врача позвать?

— Нет-нет! Не надо никакого врача! Это у меня от чрезмерного волнения перед награждением. Это хорошо, что вы сообщили мне заблаговременно. А то как бы я выглядел перед его преосвященством святым отцом и высокочтимыми кардиналами и епископами.

— Крепитесь, сеньор Кастро, и радуйтесь, что через несколько минут вашу грудь украсит рыцарский крест. В истории вашей страны никто еще не получал его. Вы первый…

— Я одного не могу понять, — прервал его Теодоро, улыбаясь кислой улыбкой, — кто инициировал это дело?

— По секрету могу сказать: вашу кандидатуру предложил и согласовал ее с вашим президентом Отилио Улате сам понтифик. Так что гордитесь, коллега, ваше имя войдет в священную историю Мальтийского рыцарского ордена. Оно будет вписано рядом с именами знаменитых римлян Торизи, Грассини и Сантовино!

— Не хотел бы я быть рядом с ними, — махнул рукой Теодоро. — Они же все генералы итальянских спецслужб. И ордена они получили далеко не за благотворительную деятельность.

— Но в списке награжденных есть и другие именитые люди. Это Наполеон и русский царь Павел Первый…

Отведя взгляд в сторону, Теодоро не слушал его, он продолжал думать о последствиях своего награждения: не отвернутся ли от него в московском разведцентре, не сочтут ли его за агента Ватикана в Кремле и в дипломатической среде[145]?

Было около пяти часов вечера, когда все приглашенные на церемонию награждения выстроились по обе стороны зала: по одну — кардиналы, по другую — епископы и дипломаты. Ровно в пять вошел Папа Римский. Он произнес короткую речь, основной смысл которой сводился к объяснению мотивов награждения Теодоро Кастро Мальтийским крестом: за оказание личной материальной помощи обездоленным и разоренным наводнением итальянцам, за весомый вклад в установление дипломатических и взаимовыгодных торговых отношений Коста-Рики с Италией и Ватиканом. В том же духе Пий XII высказался и за фуршетом. Только после этого, наконец, к Теодоро вернулось его обычное состояние.

Получение Мальтийского ордена главой костариканской миссии в Риме явилось высшим достижением представителя дипломатического корпуса в Италии и первым в истории советской разведки успешным внедрением в маленькое государство Ватикан.

Популярность латиноамериканского дипломата в Италии росла теперь как на дрожжах. Его приглашали выступать на радио и телевидение, его фотографии стали все чаще появляться на страницах некоторых римских газет и журналов, он стал участником Международного католического конгресса, посвященного проблемам мира, и официальным представителем Коста-Рики на I Всемирной конференции по кофе в Триесте и Международной конференции по хлопку. Он постоянно участвовал в работе сессии ФАО и читал курс лекций в Римской академии[146] культуры и искусства по истории древней культуры в странах Латинской Америки.

В одном из своих донесений в Центр Григулевич в связи с этим сообщал:

«…Излишне говорить вам, насколько каторжным и неблагодарным трудом является мое участие в различных конгрессах, конференциях и симпозиумах.

Единственное, что радует меня во всем этом, так это укрепление моего положения здесь и «на родине», а также расширение моих полезных связей…»

* * *

Центр в начале ноября известил Теодоро о том, что он должен прибыть в Вену 10 или 20 декабря для встречи с представителем Москвы. Дипломат-разведчик надеялся, что ему удастся без каких-либо осложнений выехать в обусловленный день в Австрию. Однако в конце ноября из Сан-Хосе пришла телеграмма, в которой сообщалось о приезде в Рим 9 декабря министра иностранных дел Марио Эчанди и его супруги на две недели. Главная цель поездки, как указывалось в телеграмме, — проведение заключительных переговоров с послом Ивековичем об установлении дипломатических отношений Коста-Рики с Югославией.

Учитывая это обстоятельство, Теодоро в тот же день направил в Москву шифровку:

«Сов. секретно.

Срочно. т. Стояну.