Генералу Мухике не пришлось давать никаких объяснений – ведь сам президент обвинил его в коррупции и денежных махинациях во время службы в Министерстве обороны. Военный трибунал незамедлительно вынес суровейший приговор и отправил генерала в военную тюрьму. Чавес упорно отказывался принять жену и детей попавшего в опалу Мухики. Для президента просто перестал существовать этот верный друг, старый товарищ по оружию, близкий приятель, человек, который освободил его в ночь после попытки переворота. Мухика много лет просидит в заключении без всякой надежды когда-нибудь выйти на свободу. А время спустя, когда сын генерала и крестник Чавеса встанет в ряды активных противников режима, его по приказу президента тоже отправят в тюрьму. Но сначала проучат, зверски избив.

“Кто не со мной, тот против меня”. Для Уго это не просто слова. Это почти что Божья заповедь.

У Донато, верного адъютанта Чавеса, от усталости подкашиваются ноги. Вот уже несколько часов как он прилагает невероятные усилия, чтобы не заснуть. “А как же президенту удается без отдыха работать до четырех утра?” Эту загадку молодой человек разгадать так и не смог. Ведь сам он, приученный к дисциплине, сильный и хорошо натренированный офицер, с большим трудом выдерживает дежурство, какого требует от них Чавес, привыкший трудиться по ночам. Его указания и распоряжения Донато должен выполнять без промедления в любое время суток.

В ту ночь адъютант заставлял себя читать книгу, которая была ему действительно очень интересна, но отяжелевшие веки бунтовали и не подчинялись четкому приказу – не закрываться. Он напевал песенки, пил кофе, ходил туда-сюда, стараясь не слишком удаляться от двери президентского кабинета: не дай бог, Уго выйдет и не обнаружит своего помощника на месте. Но сон, как назло, сморил Донато именно незадолго до того, как Чавес вышел, чтобы размять ноги и освежить голову, прогулявшись по коридорам Форта Тьюна. На этой военной базе президент обычно ночевал по настоянию кубинских советников, взявших на себя заботы о его безопасности. Так вот, в углу он обнаружил Донато Хиля, который храпел, держа в руках полураскрытую книгу.

– Спать на небесах будешь, солдат! – командирским тоном, но и не сдержав при этом смеха, проговорил Уго.

Адъютант с виноватой улыбкой вскочил на ноги. Книга упала на пол.

– Что ты читал, Донато? – спросил Уго с явным интересом. Кажется, он не рассердился. Наверное, сам прекрасно понимал, насколько необычен его рабочий график, а кроме того, он очень любил Хиля.

– Это про убийство Боливара, сеньор президент, – ответил Донато, подняв книгу и протягивая ее Чавесу.

Тот принялся разглядывать обложку, потом, наморщив лоб, прочитал аннотацию. Донато начал объяснять:

– Отличная книга. Из нее можно узнать, как все было на самом деле. Оказывается, Освободитель умер вовсе не от туберкулеза, его отравили враги. А вот в школе нам об этом ничего не говорили, сеньор президент.

– И вправду интересно, да? И что же конкретно там написано? – Чавеса сейчас больше занимало мнение адъютанта, чем сама тема.

– Автор – очень знающий историк, – начал объяснять Донато. – Как он полагает, Боливара убили олигархи, затесавшиеся в круг друзей Освободителя.

– А я и не знал, что ты читаешь работы по истории, – заметил Чавес, продолжая листать книгу.

– Не могу сказать, чтобы так уж особенно любил их, но эту мне подарил один друг и очень ее хвалил. Знаете, сеньор президент, она заставила меня о многом задуматься.

Чавес пробормотал, что сна у него опять нет ни в одном глазу. Попросил адъютанта принести ему кофе, а еще взял почитать его книгу. Потом закрыл дверь, зажег сигарету, посмотрел на портрет своего любимого героя Боливара и, прежде чем приняться за чтение, сказал Освободителю с глубоким вздохом:

– Настал час узнать, отец, что они с тобой сделали.

Симон Хосе Антонио де ла Сантисима Тринидад Боливар пребывал в агонии. Некий испанский друг, один из немногих оставшихся у него друзей, приютил его в своем доме в Санта-Марте, в Колумбии, на берегу Карибского моря. Больному было сорок семь лет. Он освободил пять стран, участвовал более чем в четырехстах сражениях и написал тысячи писем, листовок, манифестов и обращений. Он ездил по всему миру, боролся против испанского владычества в Латинской Америке, пережил несколько покушений, составлял конституции и был, по клеветническому определению Карла Маркса, предателем, ветреником, бабником, лицемером, одержимым жаждой власти, и выразителем интересов мелкой буржуазии.

Декабрь 1830 года. Боливар лежит на смертном одре: непрерывный чахоточный кашель, зеленая мокрота, пот… И полный упадок духа. Гений Свободы повергает в растерянность немногих присутствующих, когда, с сожалением оглядываясь на прожитую жизнь, едва слышным голосом говорит:

– Иисус Христос, Дон Кихот и я были величайшими глупцами на этом свете.

Хотя многие современники считают его героем, сам он называет себя глупцом и невеждой, а также сокрушается о том, что в прошлом сделал и сказал столько бестолковых вещей. И теперь, когда болезнь и нищета ввергли его в самое унизительное состояние, у него уже нет ни времени, ни сил, чтобы завершить дело своей жизни, главнейшее из дел – объединить Южную Америку в одну единую федеральную республику, а самому стать диктатором в этих свободных землях. Сил у него уже не осталось даже на обычные приступы ярости, когда он проклинал тех, кто его окружал, и презрительно отзывался об отсутствующих. Сил не осталось и на то, чтобы читать французскую литературу, скакать на коне, танцевать вальсы, слушать собственные речи и произносить тосты. Настала пора отправляться в мир иной.

Почти через сто тридцать лет после смерти Боливара юный ученик школы второй ступени читает его первую речь, произнесенную на раскаленной солнцем площади какого-то венесуэльского поселка. Парень слышит стук копыт – это армия восставших атакует испанцев. Парень воображает, как сам командует сражением и громит врага. Он созерцает вечность, запечатленную в бронзовых статуях.

Так и случилось, что с тех самых пор дух Освободителя год от года все сильнее завладевал Чавесом. Не важно, что один был представителем аристократии испанской Америки, а другой вышел из очень бедной семьи! Какая разница? Оба родились на свет, чтобы спасти свой народ, чтобы бороться не только против испанской империи, но, как сказал бы Боливар, еще и против “Соединенных Штатов Северной Америки, которым, судя по всему, судьбой предначертано, ратуя якобы за свободу, насаждать в Америке нищету”.

Теперь судьба дала молодому венесуэльцу шанс собственной рукой вписать несколько строк в Историю, и стало как никогда очевидно, что он явился в этот мир, чтобы завершить так и не завершенное дело Боливара, которого называет своим отцом, – отдавая должное его памяти и во имя справедливости. А ведь сейчас многие считают Освободителя величайшим глупцом, но в данном случае Чавес пренебрегает даже мнением Карла Маркса, которым тоже всегда восхищался.