шумом и криками. Впереди всех широкими шагами несся Гелиодор.

– Нужны сети, – проговорила Нефелина, когда первый воин добежал до нее, и упала в обморок.

Воин подхватил ее, а второй, на ходу разворачивая сети, вбежал в спальню. Гелиодор, одной рукой прижимая к себе сына, уже склонился над женой, выпутывая ее из липкого плена.

В это время Стефан, стараясь не смотреть на Луну, над которой хлопотали целители, осторожно подошел к Сильвине. Он опустился на колени рядом с ней и тихо позвал:

– Сильвина! Ты меня слышишь?

Та никак не отреагировала, продолжая сжимать книгу так сильно, что побелели пальцы. Она раскачивалась из стороны в сторону и твердила:

– Я не хотела… простите меня, простите…

– Сильвина, – настойчиво повторил Стефан.

Краем глаза он увидел, как воин, набросивший магические сети на отчаянно верещавшего раненого Обсидиана, крадучись приближается к ним.

Стефан замотал головой, останавливая его.

– Я сам, – тихо сказал он. – Не подходите! Для вас книга опасна.

Воин замер.

– Сильвина, – еще громче позвал Стефан.

С силой он приподнял ее голову, взяв за подбородок, и заглянул в огромные, безумные, ничего не видящие глаза. Стефан содрогнулся, увидев, что некогда красивое лицо пересекает страшный бугристый рубец, сочащийся кровью.

Он вновь окликнул девушку, глядя ей в глаза:

– Сильвина! Это я, Стефан! Ты слышишь меня?

– С-с-стефан? – заикаясь, переспросила та. Огонек разума промелькнул в пустых глазах.

– Да. Это я! Посмотри на меня. Ты меня видишь? Сильвина! Ты должна отдать мне книгу. Отдай мне ее, прошу тебя.

– С-с-стефан… – прошептала Сильвина. – Что я наделала, Стефан? Что я наделала? – закричала она.

– Тише, тише.

Стефан вытащил книгу из ее крепко сжатых рук и убрал в сумку, которую подобрал на полу. Когда он закрыл сумку, книга наконец перестала шипеть и уговаривать Сильвину спасти ее. К всеобщему облегчению, воцарилась тишина, прерываемая лишь глухими всхлипами Сильвины. Подняв голову, она огляделась вокруг. Увидела Стефана, держащего ее за руки, воинов, кольцом окруживших их, но это было не главное…

Главное происходило за их спинами. Вытянув шею, Сильвина увидела безжизненное тело Луны, ее отца, Эгирина, Гилмара и других целителей, державших над ней пустые ладони…

Отчаянно вскрикнув, она, как Нефелина, провалилась в спасительный обморок.

– В темницу ее. Отвечаете головой, – не оборачиваясь, приказал Александрит воинам и снова попытался призвать силу, чтобы помочь дочери.

Он никак не мог избавиться от мысли о том, что все повторяется. Как и шестнадцать лет назад, когда за окнами дворца бушевала смерть, а во дворце рождалась жизнь. Только теперь смерть пришла за той, кого тогда пощадила.

Все целители склонились над Луной. Но бесполезно. Их руки были безмолвны, как и девушка, лежавшая перед ними.

14

Во дворце воцарилась тишина. Анита, освобожденная от сетей, прижимала к себе Реальгара. Малыш не пострадал и теперь уютно сопел в маминых объятиях. Так, с сыном на руках, Анита и явилась на военный совет, который устроили прямо в палате Луны.

Александрит отказался отходить от дочери. Опутанная трубками капельниц с живительным раствором, Луна выглядела такой хрупкой и беспомощной, что при взгляде на нее у всех наворачивались слезы. Целители по очереди пытались излечить ее, вновь и вновь призывая силу но ладони оставались глухи к их мольбам. Даже объединенные усилия Алекса и Аниты не помогли. Луна была по-прежнему неподвижна. Ни сердцебиения, ни дыхания. Она застыла, словно мраморное изваяние.

Лишь одно поддерживало обезумевших от горя родителей. Фиччик лежал рядом с ней. Если хранитель, которого выпутали из паутины, не исчез вместе с амулетом, как это бывает при гибели подопечного, значит, надежда оставалась. Отчаянная, безумная, нереальная, но все же надежда.

Сентария, сдерживая рыдания, сидела в уголке, намертво вцепившись в руку Аметрина. На коленях у нее лежал Серафим, которого вновь приводили в чувство после паучьего яда. Но он не роптал и не жаловался. Крючки на его лапках чесались от желания окончательно прикончить мерзкого Обсидиана, который причинил столько зла.

Эгирин держал безвольную руку Луны в ладонях, пытаясь хоть как-то отогреть ее. Все подавленно молчали. Ни у кого не было никаких идей. И тут в дверь осторожно постучали.

Алекс поднял воспаленные глаза:

– Кто там?

– Это я, – раздался робкий голос. – Я знаю, что мне нельзя сюда, у меня книга, но я ее положил в металлическую шкатулку и закрыл на несколько замков, она точно не выберется наружу.

Стефан осторожно заглянул внутрь.

– Я должен вам кое-что рассказать.

– Может, вернем книгу в Валоремию? – предложила Криолина, опасливо косясь на шкатулку в руках Стефана.

– Ни за что! – мгновенно ответил Стефан.

– Согласен, – подхватил Гелиодор. – Ведь именно оттуда ее вынесла Сильвина.

– Кстати, а что вы с Луной там делали? – спросил Алекс.

– Вот об этом я и хотел поговорить, – немного смущенно произнес Стефан.

– Давай не будем рисковать. Лучше книгу держать подальше от Луны. Сейчас к тебе выйдет…

Александрит окинул взглядом просторную комнату, которая казалась крохотной из-за людей, набившихся в нее.

Рядом с ним сидела Нефелина, ставшая совсем прозрачной. За ее спиной стояли заплаканные Турмалина и Криолина. Обе положили руки ей на плечи. Криолину приобнял Варисцит, с содроганием глядя на неподвижную Луну. По другую руку сидела Анита с сыном, крепко держащаяся за Гелиодора. Аните самой нужен был постельный режим, но она наотрез отказалась ложиться и сидела в глубоком кресле, на подлокотнике которого и примостился огненный правитель. Напротив, не поднимая воспаленных глаз, сидел Эгирин. За его спиной, так же, как и за спиной Нефелины, стояла семья: Сардер, не скрывающий слез, и измученная Янтария. В уголочке примостилась Сентария, баюкающая Серафима с перебинтованными лапами, возле них крутилась Чиру. Аметрин крепко обнимал девушку и гладил по вздрагивающим плечам. Вдоль стены расселись старейшины, еще не оправившиеся от пережитого ужаса.

– К тебе выйдет… – вновь задумчиво протянул Александрит, – а впрочем, заходи сам. Ничего эта книга не сделает, ведь здесь все мы, – решил он, не желая разрывать этот круг всеобщей поддержки.

Стефан встал на пороге и, крепко держа шкатулку в руках, сдавленным голосом пересказал то, что слышал от Луны.

– Я не поверил этой чудовищной догадке. Но видели бы вы ее лицо. Она была абсолютно уверена. Если бы я отказал, она бы отправилась в Валоремию одна. Сразу скажу, я рассчитывал, что караул нас остановит. Но я не учел того, что Луна хорошо знакома с начальником караула. Она пошла к Галиту и сказала ему, что вы отправили нас за последней книгой. Галит сразу ей поверил, и, пока я соображал, что делать, они уже вошли в Валоремию.