Санчес готовился к разговору несколько дней. Он внимательно прочитал драфт инвестиционного соглашения, которое подготовили юристы. Не то чтобы ему кто-нибудь раньше запрещал смотреть этот документ, но осилить сто пятьдесят страниц сложного юридического текста с многочисленными правками обеих сторон он до этого так и не удосужился.

Теперь прочел. В целом понял. Инвестор брал на себя обязательства вложить около двадцати миллионов долларов в создаваемую на Британских Виргинских островах компанию. У этой компании должны были быть номинальные акционеры – какие-то местные уполномоченные юристы. Никто из существующих акционеров прав собственности на акции компании изначально не получал. По сложной формуле, в результате длинной цепочки действий и только при определенных условиях каждый из основателей мог вступить в права владения своими акциями. Зато Роби, Санчесу и Димычу гарантировалось подписание менеджерского соглашения, подразумевающего зарплату в размере не менее трехсот тысяч долларов в год, корпоративный автомобиль, страховку, возможность получить в компании кредит до двух миллионов долларов на приобретение жилья. Санчес не понимал, зачем нужна была такая сложная и запутанная схема, однако доверял юристам, которые защищали их интересы, доверял значительно более опытному в таких вопросах Роби и деловой интуиции Димыча. Если они были согласны – значит, это выгодно.

Но были и другие условия, которые поставили Санчеса в тупик. Они вообще не подвергались правке, а следовательно, существовали в соглашении изначально и не были добавлены в последний момент, как многие другие. Они были априори согласованы и приняты обеими сторонами как не подлежащие дальнейшему обсуждению.

Первым шел пункт о конфиденциальности. Помимо стандартных формулировок он включал в себя раздел о «технологиях двойного назначения», к которым относился проект «ИРА» и все, что с ним связано. В частности, новая российская компания – преемница Lab34 (в документах ее называли «РусКом» – русская компания, в противовес «ИноКому» – иностранной компании, которую как раз и планировалось зарегистрировать на загадочных Виргинских островах) должна была создать отдел по работе с секретными документами и получить соответствующую лицензию. Все сотрудники должны были подписать сопутствующие бумаги.

Документ строжайше запрещал коммерческое или любое другое распространение технологий «ИРЫ» без письменного согласия инвестора.

«Бред какой-то! Они предполагают, что мы будем развивать компанию, строить бизнес и выполнять все те многочисленные условия, которые они выдвигают нам, только для того, чтобы мы могли вступить в права владения собственными же акциями?!»

Вторым был пункт о смене генерального директора. Им должен был стать Роби.

Еще были странные разделы о регламентах работы, о дополнительных согласованиях стратегии, о не противоречии деятельности компании интересам инвесторов и еще много крайне неприятных вещей.

Санчес начал было выписывать пункты, которые считал неприемлемыми, но бросил на третьей странице. Он также внимательно перечитал всю переписку Роби с инвесторами для того, чтобы понять логику принятия решений. Главный вывод, который он сделал, был очевиден – за долгими и внешне ожесточенными дискуссиями скрывалось нежелание Роби защищать интересы Санчеса как акционера в этой сделке. Он очевидно тащил одеяло на себя, уступая небольшой кусочек Димычу. Санчесу оставалось место на сквозняке. В нескольких местах переписки были видны явные пробелы, косвенные ссылки на другие переговоры, другие версии файлов, которые Санчес не мог найти. Судя по всему, от него что-то скрывали или о чем-то умалчивали.

Именно поэтому Санчес готовился к серьезному разговору тщательно и детально. Нужно было поговорить с Димычем, выяснить его позицию, но тот упорно отказывался замечать своего бывшего партнера. Гриша – последний акционер, чей голос мог бы стать решающим, – теперь тоже был вне игры.

Самое главное – Санчеса мучили сомнения. Он вполне допускал, что Роби действует из лучших побуждений. Ведь он всегда, по первому требованию, предоставлял Санчесу любую запрашиваемую информацию. Быстро, без запинки объяснял любой непонятный пункт в соглашении. В его интерпретации вся картина выглядела стройно и понятно… Но когда Санчес оставался наедине с собой – картина снова рассыпалась под натиском новых вопросов. Самое обидное заключалось в том, что переговоры шли уже долго, и у Санчеса в запасе было достаточно времени, чтобы внимательно прочитать все документы, высказать свои опасения, сомнения… Конечно, очень непрофессионально поднимать волну на самых последних этапах переговоров. Но и оставаться в стороне он больше не мог.

Санчес решился:

– Роби, я как акционер не могу подписать это соглашение…

– Если у тебя есть какие-то правки или пожелания, ты всегда можешь…

– Нет, Роби, мне не нравится сама суть сделки. Речь не о конкретных условиях. Все это очень сложно. Нагромождение каких-то многочисленных юридических лиц, ограничений, обязательств…

– Добро пожаловать в мир большого бизнеса в России, Санчес, – холодно сказал Роби.

– Хрен с ним, меня другое смущает… Ты видел, они хотят нашу технологию засекретить, закрыть. Кто же ею тогда будет пользоваться?!

– А ты не понимаешь? Мы это обсуждали еще на первой встрече, помнишь?

– Мы обсуждали, что нельзя ее экстремистам отдавать. Но это другое…

– А как еще ты собрался обезопасить ее от экстремистов? – Лицо Роби неприятно серело на глазах. – Если ты боишься за клиентов, то их будет более чем достаточно. Уже несколько специализированных ведомств выделили такие бюджеты…

Роби все сводил к деньгам, и ему сложно было возразить. Санчес с трудом подбирал слова. В эту минуту он напоминал врача, который объяснял больному, что тот смертельно болен. А больной считал, что врач просто вымогает у него еще больше денег – и раздражался…

– Роби, я участвовал в разработке этой технологии… Вместе с Гришей… Мы… У нас была мечта. Мы делали эту технологию для людей. Это должен быть общественный разум, понимаешь? Это технология добра. Крупный научный центр, которому каждый пользователь может задать свой вопрос. Мы же все это рассказывали инвесторам, в конце концов!

– Санчес, послушай. В этом офисе сидит почти пятьдесят человек. Они все зависят от тебя. У каждого из них есть семья, своя собственная маленькая мечта. Ты хочешь их лишить этого? А через год здесь будет работать тысяча человек. Тогда и твоя мечта сбудется! Потому что Гриша, при всем его таланте, не способен сделать качественный продукт. А мы сделаем. Тебя беспокоят военные? Ну и что? Все новые технологии рождаются и оттачиваются в военных лабораториях. Ничего страшного в этом нет. Где, по-твоему, была бы сейчас Кремниевая долина, если бы не военные заказы? А Интернет твой? Так что не дури. Если что-то не нравится – напиши в письме перечень своих требований. Только учти, что мы потратили уже больше пятидесяти тысяч долларов на юристов для подготовки этой сделки. Если ты ее сорвешь без уважительной причины – я вычту эти деньги из твоей зарплаты.