которое я бы даже представить не могла. Электронное письмо, удостоверяющее бронь двух мест на рейс в Международный аэропорт Акапулько, Мексика. В один конец. Отбывает через два часа.

Я звоню детективу-инспектору Оуэнсу и рассказываю о своей находке.

– Вы уверены?

– Я перешлю вам письмо, – я звучу спокойно, бесстрастно – детектив, наверное, считает меня бессердечной. Так и есть. Мое сердце вырвали. Джейк словно пробил кулаком мою грудную клетку и схватил мое сердце, выдрал его, кровоточащее и бьющееся, растоптал его. С такой же легкостью, словно кто-то разбил окно, я разлетелась на куски.

Детектив говорит, что оповестит аэропорт, немедленно отправит туда людей.

– Они, наверное, у выхода на посадку. Мы можем остановить рейс.

В дверь звонят. Я понятия не имею, кого ждать. Не Джейка. Я надеюсь, это Эмили. Я уже написала ей, и она подтвердила, что она у Меган. Несмотря на то, что приложение на телефоне мне это показывало, мне нужно было самой убедиться. Я не хочу ее тревожить, но мне нужно ее обезопасить. Я сказала ей ехать прямо домой на такси, но, думаю, даже если она беспрекословно меня послушается, дорога займет у нее еще полчаса.

Это Дженнифер.

Я почти жалею ее. Мы когда-то были так близки. Мы были словно три ножки табурета, одинаково вовлеченные и преданные друг другу, но мы обе втайне знали, что Карла была самой эффектной, самой сексуальной. Самой избалованной. Иногда мы позволяли себе завистливо переглянуться, заметив длинные, гладкие, загорелые ноги Карлы или ее новое дизайнерское платье, новые бриллианты, скромно свисающие с мочек ушей. Поэтому меня так шокировало открытие о романе Джейка с Дженнифер. Я бы поставила на то, что ему больше нравилась Карла. Наверное, я все же была права, я поставила на правильную лошадь, у меня выигрышный билет. Но я не так себя ощущаю. Я чувствую себя проигравшей.

– Где Джейк? – требовательно спрашивает Дженнифер, переступая через порог, входя без приглашения.

– Не здесь, – просто и честно говорю я.

Она с жалостью смотрит на меня. Я вбираю ее жалость и жду, когда смогу выплюнуть это же чувство обратно в нее.

– Лекси, мне жаль, но тебе пора принять ситуацию. Я знаю, ты в курсе, что мы с Джейком…

– Что? Что вы? – резко спрашиваю я.

Ее лицо меняет цвет, не то чтобы краснеет – скорее, розовеет от раздражения.

– Мы вместе.

Я вскидываю брови, но прикусываю язык.

– Я ушла от Фреда, а Джейк уходит от тебя. Мы сегодня уезжаем. Все уже спланировано. Ты проиграла. Я выиграла.

– И куда вы направляетесь? – спрашиваю я.

– Я не хочу это с тобой обсуждать.

– В Мексику?

Она выглядит удивленной, но кивает.

– Ты ошиблась, Дженнифер, ты не поедешь в Мексику с моим мужем. Поедет Карла.

Разумеется, Дженнифер выглядит растерянной.

– Он, видимо, сменил тебя на более усовершенствованную модель. Деньги позволяют такое делать, не так ли?

– Я, я тебе не верю, – заикается она.

– Уверена, что нет, но я говорю правду. Он обвел тебя вокруг пальца так же, как меня. Она обыграл нас всех.

У нее отвисает челюсть. Я вижу ее маленький розовый язык, язык, которым она лизала моего мужа, сосала ему. Я чувствую странную близость с ней, но и презираю ее. Я напоминаю себе, что она не хуже всех. Она крутила роман с моим мужем, но Карла еще хуже. Она крутила роман с моим мужем и похитила мою дочь, чтобы получить выкуп в десять миллионов фунтов.

А Джейк? Джейк – самый отвратительный из всех.

Как он мог планировать и причинять боль так, как он, несомненно, делал? Как он мог подвергнуть свою дочь смертельной опасности? Ради денег? Ради секса?

– Полиция сейчас едет в аэропорт. Они арестуют обоих там. Думаю, Патрик был с ними заодно. В плане похищения. Не романа. Его они тоже кинули. Он уже в полицейском участке.

Дженнифер начинает дрожать. И вот теперь я могу вернуть ей тот взгляд жалости, которым она так поспешно смерила меня. Она начинает отворачиваться от меня, тянется к дверной ручке. Она слишком сильно трясется, чтобы ей удалось ее схватить, повернуть и уйти. Полагаю, она спешит побыстрее добраться домой и порвать письмо, оставленное своему мужу. Интересно, где она оставила записку. Возможно, прикрепила к холодильнику, может, положила на стол в прихожей. Письмо, где говорится, что ей жаль, но она уходит от него. Что она влюбилась в Джейка и хочет начать новую жизнь. Я не бессердечная. Я открываю ей дверь, но задумываюсь: когда она вернется в свой уютный дом в Грейт Честере, будет ли муж ее ждать или он уже уедет? С Ридли вместе. Полагаю, я это узнаю, если Фред запросит свои 2,976 миллиона. Я отложила их на отдельный счет. Они принадлежат ему, когда бы он их ни получил.

52

Лекси

Четверг, 24-е октября

Естественно, это попало в газеты. Не просто в виде скромного маленького очерка в «Бакингемширском вестнике» – несколько дюймов колонок, как написали о смерти Ревеки и Бенке – нет, наша история была разбрызгана по таблоидам и разворотам много дней подряд, пока разворачивался суд. Конечно, так и было, в ней были все элементы, чтобы возбудить нездорово любопытствующих, злобно сплетничающих: лотерейный выигрыш, экстравагантный стиль жизни, измена и шокирующая жестокость. О боли нашей семьи трубили вовсю. Нас оголили. Все узнали, что мой муж меня предал не один, а целых два раза, с женщинами, которых я считала подругами. Пятнадцать лет подряд. Было раскрыто, что – еще более ужасающе – он подверг своего ребенка серьезной опасности ради наживы. Это он нанял типов, избивших ее, связавших и моривших голодом двадцать четыре часа. Он плакал в суде, всхлипывал, клялся, что не давал точных указаний касательно всего этого, что преступники сами слишком далеко зашли. Он лишь попросил их ее удерживать. Он думал, они отвезут ее в отель, но они решили, что это слишком рискованно, и разработали свой план. Джейк недооценил жестокость людей, с которыми связался, их глубинную, пульсирующую жестокость. Он умолял судью и присяжных поверить ему. Я хочу ему поверить, потому что он должен быть настоящим дьяволом, чтобы спланированно подвергнуть Эмили, собственную дочь, таким ужасам, но даже если я ему верю, я все равно виню его и никогда не смогу простить. Нельзя скрыться от факта, что он ответственен за то, что она потеряла ребенка. За то, что она потеряла детство. Она и Логан, если на то пошло.

Джейк хотел большего. Всегда большего. Жену, любовницу, еще одну любовницу. Во время суда