по поводу того, что шкипер рассказал о крушении после войны, когда немцев не было и люди вновь могли говорить свободно.

Он поднес флешку к свету, потом подключил к компьютеру.

– Это интервью, которое Иннергорд дал в конце жизни, дар Норвежскому обществу истории судоходства в Кристиансунне, Нурмёре, а оно любезно поделилось им со мной.

Скрипучий звуковой файл довольно скверного качества, мужской голос на нурмёрском диалекте, видимо сам шкипер Иннергорд.

– Это было судно водоизмещением сто сорок тонн, купленное во Франции в годы Первой мировой войны. Очень хорошая шхуна с добротной машиной. За два десятка лет никаких поломок. Мы ходили вдоль норвежского побережья, в низовье Эстланна и Вестланна, но большей частью между Бергеном, Тронхеймом и Финнмарком. В тот раз аккурат шли из Тронхейма в Хавёйсунн. А в Тронхейме швартовались рядом с «Принцессой Рагнхильд».

Карлсен нажал на паузу.

– «Батн-фьорд» и «Принцесса Рагнхильд» стояли в Тронхейме бок о бок и друг за другом направились на север, прямиком к месту крушения.

– Продолжайте, – сказала Саша, чувствуя, что они приближаются к самой сути.

Он нажал на воспроизведение, интервьюер спросил Иннергорда, что он сам думает о причинах катастрофы.

– У меня на сей счет сомнений нет. Но, возможно, я останусь в одиночестве. Взрыв произошел в трюме парохода. Иначе бы борт этак не разнесло. Если позволите, я продолжу. Брекхус, капитан «Принцессы», был спасен, но оба его помощника погибли. Я несколько раз гостил у Брекхуса в Бергене, и мы с ним говорили об этом. Он считал, что могла быть только мина, а вот я уверен, что нет, потому что мина никак не могла вынести все наружу. Балки в курительном салоне, деревянные, все вышибло. Остались только железные балки. И мертвецы. Так говорили те, что были на борту. Три раза я был у Брекхуса, и на второй раз он мне и говорит, что, как недавно узнал, немцы маскировали боеприпасы в ящиках с надписью «апельсины». Вот и подумай, сказал я, там было несколько сотен солдат, с гранатами, с боеприпасами, с оружием. Взрывчатки хоть отбавляй.

Карлсен опять нажал на паузу.

– Почему он не сказал об этом тогда, на разбирательстве? – спросила Саша.

– Что ж, послушайте, что говорит он сам. Может, он так и сказал в Салтенском уездном суде?

Он снова включил старый звуковой файл. Снова заговорил шкипер Иннергорд:

– Да, я так и сказал, но мне это дорого обошлось. Ведь там были немцы, держали ухо востро, хотели, чтоб все осталось шито-крыто.

Саша встала, глядя на стены музея.

Карлсен, может, и любитель, но запись, которую он ей предъявил, достоверна. Она подтверждала написанное Верой. «Принцесса» была взорвана изнутри, но немцы не хотели предать это огласке.

– Мой отец выжил, – сказала Саша. – Может, как раз Кнут Иннергорд его и спас.

Карлсен кивнул:

– Вполне вероятно. Там была еще одна шхуна. «Ганге-Ролф» из Сортланна, но Иннергорд считал, тамошняя команда сделала недостаточно.

Теперь она совершенно отчетливо представляла себе, как эти безымянные нурмёрские трудяги подняли бабушку и отца из ледяного моря, волны, крики, люди, цепляющиеся за обломки. Без них линия рода оборвалась бы. Не было бы ни папы, ни ее самой.

Вот до чего случайна жизнь.

– В истории Веры Линн есть кое-что странное, – сказал Карлсен. – После катастрофы она не зарегистрирована ни в каких документах. Не получи она известность после войны, можно бы подумать, что она тоже погибла. Ведь и в родные места она после войны тоже не вернулась. А в войну всем то и дело приходилось регистрироваться. Шагу не ступишь без кучи печатей. Но о Вере Линн ни слуху ни духу.

– Она уехала в Швецию.

– Через три с половиной года.

– Но где же она была все это время?

– Вам надо наведаться на Бунессанду.

– Где она выросла?

Он кивнул.

– Это недалеко. Побережье почти обезлюдело. Но одна старушка до сих пор там живет. Эльса, дочка доктора Шульца, замечательный был человек.

Глава 41. Каюта 31

По заснеженной тележной дороге Саша прошла вдоль фьорда, поднялась на невысокий кряж между двумя горными массивами и спустилась к Атлантике. На внешнем побережье воздух совсем другой, там холоднее, и ветер резче.

Справа отвесной кручей вздымался к небу Хельветестиннен. Расселина, ведущая к пляжу, больше походила на дельту, врезавшуюся в сушу на сотни метров. Солнце огнем обливало горные склоны, а прямо впереди, в конце расселины, виднелся Атлантический океан, синий, безбрежный. Саша прошагала по белому пляжу, усеянному плавником и гирляндами водорослей. Слева на маленьком мысу стоял дом. Неглубокие ручейки прорезали песок, она шла по холодной талой воде.

Дом был красный, с белыми углами. Маленькие окошки и растяжка, соединявшая водосточный желоб со склоном, говорили о том, как этому месту достается от непогоды. Она постучала.

Безрезультатно.

– Алло? – На сей раз она постучала громче.

Обошла вокруг дома. В окне на передней стене мелькнул силуэт. Она помахала рукой и постояла там, пока силуэт не возник снова.

– Тут, черт побери, не туристический центр! – крикнул в приоткрытое окно женский голос.

– Погодите! – сказала Саша. – Я пришла узнать, знакома ли вам дама, которая жила здесь в войну. Моя бабушка, Вера Линн.

Из окна высунулась пожилая женщина.

– Что вы сказали?

Эльса Фосс была хрупкая женщина изрядно за семьдесят, все еще без морщин, с короткими седыми волосами. Она недоверчиво отворила Саше дверь; Саша вошла. Дом был чисто прибран, обставлен простой мебелью пятидесятых годов – с вязаными скатертями на столах, с тесной кухонькой, где стоял стародавний радиоприемник. Добродушная дневная радиопередача журчала в помещении. Судя по всему, Эльса жила одна.

– Я пришла спросить о своей бабушке, – сказала Саша.

Эльса предложила выпить кофе на кухне.

– Извините за скромное угощение. Всю зиму я живу в Будё и вернулась сюда буквально только что.

– Вы были на бабушкиных похоронах, – сказала Саша. Теперь она вспомнила лицо Эльсы. Она разговаривала с отцом и Хансом Фалком.

– Конечно, была. Как же не пойти. И я бы солгала, если б сказала, что не думала, что однажды кто-нибудь приедет сюда.

Саша кивнула, она уже чувствовала симпатию к этой женщине.

Эльса встала, отнесла несколько тарелок в мойку.

– Я надеялась, что приедете вы, а не ваш отец.

– Почему? – Саша навострила уши, хотя догадывалась, каков будет ответ.

Женщина сочувственно посмотрела на нее.

– Мы закончили обмен вежливостями, да? Полагаю, вы приехали, так как выясняете, что случилось с вашей бабушкой?

– Да, – ответила Саша, – совершенно верно.

Эльса подлила кофе и начала рассказ.

С Верой Линн она познакомилась в Осло осенью