должно же быть здесь хоть что-то вдохновляющее! И я взглянул на звезды. Я увидел тогда Орион в небе, и это стало камертоном. Границы созвездия прекрасно могут определить ключевые точки здания.

Да, Либескинд увлекается астрологией. Внутри здания, сообщает Вик Стеллис, даже светильники на потолке ориентированы по движению небесных сфер: только вот как именно, он не знает.

Я тоже. Тема нового здания Лондонского столичного университета достаточно условна, признает Либескинд: «Не хочу делать здесь слишком много». А потом у Либескинда связь тем с архитектурой, как он поясняет, часто бывает натянутой, произвольной, осознанной задним числом. Вероятно, и можно разглядеть движение сфер на Холлоуэй-роуд, если особо постараться. Однако более вероятно, что всё равно не получится.

– По крайней мере, это делает жизнь интереснее, – говорит Брайан Роупер. – Заставляет тебя думать, пока ты ходишь по магазинам, и ничего плохого в этом нет.

Книга Чарльза Дженкса «Культовое здание. Сила загадки» представляет собой хронику взлета, взлета и опять взлета архитектурных суперзвезд, начиная с Эйфелевой башни и Оперного театра в Сиднее, заканчивая музеем Гуггенхайма в Бильбао Гери и «Огурчиком» Фостера, стартующим на обложке книги в звездные дали. Дженкс – Линней в архитектуре. Он «открыл» и маркировал постмодернизм в 1970-х и с тех пор пребывает в непрерывной охоте за новейшим архитектурным событием, готовым, чтобы его набили опилками и поместили в очередной том. Спустя пару ложных «измов» он сделал открытие. Но нет, это не знаковые здания. Дженкс полагает, что так называемая культовая, или знаковая, архитектура – всего лишь ответвление, хотя и живописное, от основного течения архитектуры – «движения к парадигме сложности, происходящей из новых знаний в области фракталов, хаоса и самоорганизующихся систем»[225]. Звучит устрашающе, по существу же это – старая песенка: архитектура, выражающая Zeitgeist[226], в нашем случае – те здания, что по своей философии, формально и технологически, отражают научную, социальную и культурную революции, которые сегодня переживает человечество и всех последствий которых мы, возможно, не успеем осознать, до того, как из нас с Дженксом вырастут лопухи. Между тем, в сущности, знаковые здания – прототипы вычислительной машины «Марк-I», постройки, нужные здесь для того, чтобы позанимательней восполнить лакуну, образовавшуюся после смерти Бога и всякого всеобщего видения мира, и остановить присущее глобализации отчуждение; с этой целью нам и подкидывают пару новых культурных символов для поклонения, а попутно возрождают еще один странный, пребывающий в упадке клочок земли.

Хотя знаковые сооружения были и раньше – такие как пирамиды, Колосс Родосский, купол кафедрального собора во Флоренции зодчего Брунеллески – но никогда в таком множестве, никогда с таким значением. Сегодня это самый главный тип строительного сооружения нашего медиа-насыщенного века, восходящий, по мнению Фрэнка Гери, приведенному в книге Дженкса, к манхэттенскому небоскребу корпорации «AT и T» архитектора Филипа Джонсона (1978) с завершением, напоминающим мебель Томаса Чиппендейла, – одно из немногих зданий, которым довелось появиться на обложке журнала «Тайм» или на первой полосе газеты «Нью-Йорк таймс». Мир этот многим может оказаться не по нраву. Тяжело, говорит Дженкс, но с этим придется смириться. Если не можешь справиться со знаковыми постройками – присоединяйся. Просто сделай это с некоторым апломбом, «ибо лучшее произведение, – пишет он, – как и вся хорошая архитектура, отражает основное настроение своего времени и, как говорил Рёскин, позволяет судить о его характере»[227]. Подобно своим творцам, здания-знаменитости также образуют различные градации инвестиционной привлекательности, начиная со списка А и до списка D – в зависимости от харизмы и таланта, с которым построены. Лишь великие знаковые здания поднимаются над китчем, неуклюжим подобием, ловкой острóтой, чтобы сделаться метафорой, «признаком загадочности» глубины и резонанса «ощущаемого, но не названного, предполагаемого, но не очевидного»[228]; они «усиливают переживание, делают его более живым, так что начинают терзать память ‹…› Достоинство архитектора, проектирующего знаковые постройки, – заключает Дженкс, – обнаруживается в том, как в них отражены вечные темы: власть, жизнь, смерть и наше отношение к космосу»[229]. Однако знаковые образы достигают своей цели, лишь если люди в состоянии постичь аллюзию или шутку, и если к тому же всё впечатление в целом того стóит. В нашем причудливом обществе раздробленности, разнообразных племен, каждое из которых обладает своей собственной системой верований и своим способом ее выражения, легко ли одному архитектору найти ту одну форму, как бы сложна, детализирована и раздроблена она ни была, сколь много ни «восстанавливал бы в памяти» ее образ – которая бы говорила со всеми нами и имела бы значение в нашей жизни?

Ближе к делу: если Даниэль Либескинд среди всех нас – с высоты своего положения на верхушке архитектурной пищевой цепочки, вместе со своими Бергсоном и Шопенгауэром – проигрывает сражение с глобальным маркетингом, на что остается уповать там, внизу?

В городке Камден на севере Лондона, к примеру, неподалеку от съезда с Холлоуэй-роуд стоит «Нексус-1» – корпус жилого комплекса «Визаж» (все крутые жилые дома имеют теперь названия как у недавно приватизированных коммунальных компаний, синти-поп-групп начала восьмидесятых или поздних моделей «Ситроена»). Демонстрационная квартира просто чудесна. Немного, может, тесновата, «но ведь это Лондон», напоминает милая леди из агентства «Баррет хоумс», помогающая мне всё это увидеть. Интерьеры, пожалуй, слегка старомодные: всё такое темно-серое и пушистое. Но оцените качество! Гранитные поверхности. Экземпляр журнала «Хип хотелс» на кофейном столике. Именно то, что нужно тем приукрашенным, восседающим в автомобилях с шоферами, поедающим устриц метросексуалам – птицам высокого полета, что изображены в рекламной брошюре.

«Приготовьтесь к удивлению», – интригует брошюра. Ибо только снаружи вполне раскрывается редкостная омерзительность «Нексуса-1». Что это вообще такое?.. А-а-а… Это, друг мой, трофейная архитектура.

О трофее мы говорим в случае, когда для проектирования «здания от знаменитости» – чего-нибудь такого, с вау-фактором, чтобы засвидетельствовать на карте округ Суисс-Коттедж – приглашают статусного архитектора (из списка А, B или Z), который добивается разрешения на строительство, а затем получает от ворот поворот. Или, что бывает чаще, увольняется сам (пресс-релиз фиксирует «разногласия»), ошеломленный объемом сокращения затрат («управления стоимостью»), который он или она должны произвести. В реальности строительство осуществляет кто-то иной (как правило, дешевле и хуже): это как если попросить Марка Джейкобса разработать миленькое платье, после чего вручить ножницы Дереку – парню с почтового отделения.

Теперь сжальтесь хоть ненадолго, если только можете, над городским советом Камдена – местным органом планирования и генеральным заказчиком (хоть здесь не бывает конфликта интересов!). Как это часто случается в городе-предпринимателе, городской совет Камдена имеет большие амбиции, но мало денег или власти, так