Договорить Фригидин не успел, поскольку в этот момент из дверей конторы стали выволакивать связанных по рукам и ногам Сергея Тютюнина и Леху Окуркина.

Приятели отбивались как могли: кусались, ругались матом, однако красные конники невозмутимо забросили пленников на тачанку и, запрыгнув на боевых коней, умчались все разом в неизвестном направлении,

– Ну вот, недолго мучилась собачка, – изрек Фригидин. И повернулся к Живолуповой. – А где этот наш… президент? Я бы хотел подготовиться к вступлению в новую должность. Мне же еще дела принять нужно.

– Наши дела закончились… – сказала Живолупова. – Как это?

– А так. Им нужны были Серега и Леха. Они их взяли, значит, у нас каникулы.

Во двор вышли Кузьмич и тушканчик Клаус. Они недобро посмотрели на Живолупову и Фригидина.

– А с этими как же? – невольно прячась за Гадючиху, спросил Фригидин.

– А с этими нужно ухо востро держать. Видишь, какие они вздрюченные.

Сергей и Леха очнулись в темном и холодном помещении.

Пол и стены были на ощупь совершенно гладкие, так что первое, что пришло в голову Тютюнину – они с Лехой напились в казенном туалете, среди зеркал и кафеля.

«А уборщица-дура, нас заперла… Люба, наверное, ждет, волнуется. Думает, где мой Сереженька. А Сереженька здесь, среди писсуаров оттягивается… Нет, не нужно нам было в туалет заходить – никогда не заходили, подъездами обходились, а тут на тебе…»

Между тем и Леха Окуркин тоже стал приходить в себя и, ощупав окружающее пространство, сделал свои выводы.

«Мы, наверное, в ментовке, после дня рождения Кузьмича. Или после свадьбы? Серега вроде говорил, что Кузьмич женился. Значит, после свадьбы. Интересно, мне дадут позвонить? Скажу, что адвокату, а сам извещу Ленку… Если мне не удастся ее успокоить, никакой адвокат мне уже не поможет».

Где-то далеко послышался металлический лязг.

«Это что – метро?» – подумал Серега.

«Наверное, уже обед. Сейчас баланду дадут», – решил Леха.

В помещении вспыхнул яркий свет, и оба узника подскочили на месте.

– Так это не туалет? – удивился Серега.

– И не ментовка… – заметил Леха.

– И, что самое интересное, я ничего не могу вспомнить. Что пили, с кем пили, сколько пили…

– А мы пили?

– Ну не ели же. Мы с тобой, Леха, уже вышли из того возраста, когда надо обязательно закусывать.

– Не это меня беспокоит, – сказал Окуркин, поднимаясь с пола и подходя к абсолютно гладкой темно-синей стене. Он поковырял ее ногтем, затем лизнул. – Как отреагирует на это исчезновение моя жена Лена – вот в чем вопрос…

– Ты про свою жену Лену пока лучше не вспоминай, а то у тебя опять настроение испортится…

– Ой!

– Ты чего? – Сергей удивленно посмотрел на приятеля.

– А башка-то – не того.

– Что не того? Не квадратная?

– Не болит.

– Да, не болит, – согласился Тютюнин. – Что же мы такое вчера пили?

Неизвестно, сколько бы друзья ломали над этим головы, если бы неожиданно в дальней стене не образовался прямоугольник, который с громким шипением убрался вверх.

В образовавшемся проеме появилось страшное чудовище в военном мундире песочного цвета, в высоких ботинках, подпоясанное черным ремнем с пряжкой в виде серебряной лягушки.

На поясе висела внушительных размеров кобура.

– Эй вы, человеческие люди! – произнесло чудовище. – Выходите, заседатели военного трибунала ждать не будут…

– Военного трибунала? – переспросил ошарашенный Леха. – А чего мы такого сделали в вашем зоопарке?

– Выходите, а то хуже будет! – крикнули из-за широких плеч первого чудовища другие, у которых, видимо, уже клыки чесались расправиться с пленниками.

– Ты глянь, Леха, тут прямо какой-то Пномпень намечается… Смотри, как их много.

– Видать, мы самое змеиное кобло разворошили… Решив не сопротивляться, Леха и Сергей в сопровождении полудюжины крепких охранников с гребнями на голове и широкими, от уха до уха, зубастыми пастями отправились в поход по коридорам и этажам странного здания.

Им навстречу то и дело попадались другие чудовища, которые приветствовали своих товарищей и отвратительно усмехались, узнав, что эти двое человеческих людишек и есть некогда грозные супермены.

На одном из поворотов Леха внезапно остановился и радостно воскликнул:

– Вспомнил! Вы – дутые свиньи! Правильно? Вместо ответа он получил когтистой лапой по шее.

– Топай, низшее существо! Не ты здесь задаешь вопросы! – сказали ему.

Вскоре пленников привели в большое, просторное помещение.

– Нарсуд, – угадал Леха, когда их с Тютюниным завели в клетку, стоявшую напротив судейского стола, за которым восседали важные чудовища, увешанные орденами и лентами.

– Слушай, – тихо произнес Тютюнин, – чего-то я вспоминаю про каких-то красноармейцев в буденновках… Может, бред?

– Нет, Серега, видимо, не бред. Я тоже вспоминаю. Там еще тачанка была.

– Тачанка была, – согласился Тютюнин. – А чего потом?

В этот момент на одной из стен «нарсуда» раздвинулись массивные панели, и Серега с Лехой буквально онемели, увидев за прозрачной перегородкой звезды и родную голубую планету.

Сидевшие в президиуме чудовища о чем-то загомонили на своем непонятном языке и стали тыкать в сторону Земли пальцами, должно быть, выбирая себе подходящие владения.

Вскоре два десятка свободных мест для публики были заполнены, и заседание началось.

– Понимаете ли вы, жалкие человеческие людишки, где находитесь? – спросил самый мордастый монстр, сидевший в центре президиума.

– Мы требуем адвоката и правозащитника! – крикнул Леха и немедленно получил дубинкой от стоявшего рядом охранника. – В чем дело, почему меня бьют? – возмутился Леха.

– Отвечайте только на поставленные вопросы. Адвокатов здесь не будет, поскольку мы находимся за пределами вашей планеты, которая уже практически наша. Да и не положены адвокаты на заседании военного трибунала.

– Но тогда это не суд, это расправа, – подал голос Тютюнин и тоже схлопотал дубинкой.

– А мы и не скрываем этого, – с наглой улыбочкой произнес центральный монстр, а все его приятели засмеялись.

– Зачитайте список обвинений, – потребовал Окуркин. Главный монстр перестал смеяться и, взяв лежавший перед ним документ, стал читать:

– Так… Тарам-пам-пам… Тарам… пам… па-рам… Это не то. Это тоже не нужно… О, а это как сюда попало? Все, нашел. «…Противодействие Империи дунтосвинтов и ее союзникам из числа верных Соединенных Штатов в загрязнении рек, отравлении водоемов, заболачивании озер и резком повышении окиси углерода в атмосфере…»