Злясь на одноглазого, Джэбэ старался не упускать возможности показать свой верх во всем остальном, иногда чрезмерно горячась и всегда проявляя нетерпеливость. Неудивительно, что именно он заторопил Субудая в первый весенний месяц года Дракона[117]сниматься с зимней кочевки, которой стали окрестности города Рея, и поспешить к Азербайджану, где их вновь ждала богатая добыча и много-много податливых покорных пленниц, которых так приятно насиловать, с наслаждением вдыхая дым свежих пожарищ.

И с каждым днем расстояние между монгольскими туменами и южными русскими княжествами неумолимо уменьшалось, хотя пока еще было достаточно велико. К тому же монголов отделяли от Руси не только бесчисленные версты половецких степей, пока еще перед ними высились и отроги могучего Кавказа.

Надолго ли? Бог весть. Да и вообще, кто в этом мире из обычных людей может хоть что-то предугадать, а уж тем более знать наверняка? Нет таких, а если и есть, то порой и они ошибаются, причем зачастую очень сильно.

Истина ведома лишь небесам, но они жалеют людей и потому молчат, не желая умножать их страдания, ибо сказано древними, что «во многой мудрости много печали и кто умножает познания, умножает скорбь»[118].

И еще сказано там же, что всему свое время в этом мире. Кого винить, что ныне настало время сетовать и плакать, раздирать и ненавидеть, разрушать и убивать, ибо наступили дни войны и пришли ночи ненависти. А что до времени объятий и любви, то никому не ведомо, когда придет их черед.

Да и придет ли вообще?