Когда их с Берти и Фимкой разделяли только два кресла со старшекурсниками, ребята остановились за спинкой одного из них и услышали, как Берти, миролюбиво улыбаясь, объявил каюк Белому Магу.

— Что он делает? — ужаснулась Белка. — Он же выигрывает!

Фимка криво ухмыльнулся, решив, видимо, что Берти по простоте душевной захотел в подарок к летним каникулам проиграть ему еще пять золотых троллей. Потом лениво ткнул пальцем, на котором поблескивал золотой перстень, в воздух по направлению к Белому Магу и произнес:

— Фигли Мигли меч!

В то же время за его спиной Тимур сделал следующее движение: соединил подушечки всех пальцев правой руки вместе и, словно что-то выбрасывая, сделал резкое движение рукой вперед, одновременно растопырив пальцы веером.

Белый Маг занес над собственной грудью меч, трагикомично ахнул и уже собирался было «пронзить» себя прямо под мышку, как вдруг, выпучив глаза, замер с поднятыми к небу пустыми ручками. Меч прямо в его руках исчез, словно растаял в воздухе.

— Ха! — с довольным видом воскликнул Ромка.

Фимка явно не разделял его радости: челюсть у него отвисла, глаза вылезли из орбит и сам он пребывал в глубоком шоке. Берти, глядя на него, только сдержанно улыбался, а Тимур снова делал вид, что любуется пейзажем.

Совсем не так мирно все происходило в этот момент на доске. Белый Маг, так и замерший с поднятыми руками, вдруг заметил потирающего длиннопалые ладошки Злюка. Злюк, всего в паре клеток от Мага, оскалился в плотоядной улыбке, и Маг не выдержал: он дико завизжал и, подхватив полы длинной белой мантии, помчался прочь с доски. Злюк, воинственно хлестнув хвостом своих же черных вурдалаков, рванул за ним.

Берти и Фимка с одной стороны и Мила с друзьями с другой, провожали их взглядами, пока Белый Маг не скрылся под креслом, а через мгновение Злюк не нырнул туда же.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, друг мой Фима, — произнес Берти, ласково глядя на младшего Бермана, — но сдается мне, ты проиграл.

— А-а-а… — скорчив несчастное лицо, протянул Фимка и, громко сглотнув, спросил: — Это что, я тебе пять золотых троллей должен?

— Ага, — радужно заулыбался Берти. — И ты, друг мой Фима, лучше отдай-ка мне их прямо сейчас. А то не люблю я, знаешь, когда мне кто-то должен.

Ромка и Мила негромко засмеялись, и даже Белка, судя по улыбке на ее лице, была довольна происходящим. Фимка тем временем достал из кармана монеты и бросил их на доску. Потом с обреченным вздохом встал и поплелся через всю гостиную к Яшке, сидящему на чемоданах. Тимур, уже не таясь, подошел к Берти. С размаху они ударили друг друга по ладоням и крепко пожали руки.

— Говорил, вернем мы твои тролли!? — смеясь, воскликнул Тимур.

— И ты был абсолютно прав, друг мой Тимур, — не скрывая довольной ухмылки, качнул головой Берти.

Глядя, как Тимур и Берти оживленно обсуждают свой удачный розыгрыш, Белка со счастливым вздохом сказала:

— Хорошо, что они помирились. А то Берти очень переживал.

— По нему вроде не было заметно, — пожал плечами Ромка. — Злился только.

— Это потому, что у Берти такой характер — упрямый до ужаса, — пояснила Белка. — Но я же знаю своего брата. Он только делает вид, что ему все до лампочки. А на самом деле это не так. Если он кого-то считает другом, то всерьез и по-настоящему. А с настоящими друзьями ссориться всегда грустно.

Мила, Ромка и Белка, не сговариваясь, переглянулись друг с другом.

— А зачем ссориться-то? — спросил Ромка и, бросив взгляд в сторону одиноко сидящего на чемодане Яшки, от которого Фимка, быстро забыв о своем поражении, уже успел куда-то смыться, добавил: — Давайте-ка, заберем Бермана и айда на свежий воздух!

Белка посмотрела на него с удивлением. Ромка в ответ поднял вверх брови.

— Хочу посмотреть, что Тимур увидел за окном… — сказал он и неловко закончил: — Интересное… Наверно…

Яшка вовсе не возражал присоединиться к их компании, и вчетвером они вышли во двор Львиного зева.

Большие бордовые кареты ожидали отправления. Они прятались в тени деревьев и поэтому колеса из чистого золота почти не сверкали. Только иногда солнечный луч прорывался сквозь листву, и золотые вспышки мелькали то тут, то там.

Только друзья устроились на чемоданах, воспользовавшись ими вместо стульев, как вслед за ними во двор вышли Берти с Тимуром. Мила подумала, что они сразу отправятся к дилижансам, но, к ее удивлению, Берти что-то быстро сказал Тимуру и, оставив его одного, подошел к расположившимся на чемоданах друзьям.

— Рудик, — сказал он, посмотрев на Милу, — можно тебя на два слова?

Мила пожала плечами в ответ на удивленный взгляд Белки и, встав с чемодана, пошла за Берти. Они отошли в сторону. Мила видела, как Ромка с Белкой выворачивают шеи от любопытства.

— Готов поспорить, что Белка скрутит шею первая, — заметив это, сказал с ухмылкой Берти. Он достал из кармана свою волшебную трубку и засунул мундштук в рот.

— Послушай, Рудик, я тебе хотел сказать одну вещь. Я ведь тебе должен по гроб жизни…

— Ты говорил, — перебила его Мила.

Берти вздохнул и иронично заявил:

— Тот самый завалящий тролль, чья кровь, без сомнения, течет в твоих венах, оказывает на тебя дурное влияние, Рудик. В тебе совершенно нет ощущения тонкости момента.

— И это ты тоже уже говорил, — как ни в чем не бывало вставила Мила.

Берти покачал головой и затянулся дымом. В тот же миг из чашечки волшебной трубки вылетело облачко в виде троллинбургского тролля. Монета была из дыма, но Мила подозревала, что Берти думал не о медном, а о золотом тролле.

— Ты можешь шутить сколько хочешь, — произнес он серьезным тоном, — но я все-таки скажу тебе одну вещь. Я хочу, чтобы ты, Рудик, знала, что всегда можешь на меня рассчитывать — что бы ни случилось. Если тебе когда-нибудь нужна будет моя помощь — только скажи, ясно?

Мила красноречиво прокашлялась.

— Ясно. Но вообще-то… Вообще-то, Берти, ты мне ничего не должен.

— Как это? — изумленно уставился он на нее. — Ты мне жизнь спасла, забыла?

Она пожала плечами.

— А ты спас меня, ну и что с того?

— Когда это я тебя спас? — Берти наморщил лоб, роясь в воспоминаниях и одновременно выпуская изо рта дым. Из трубки вылетел еще один тролль.

— В Алидаде, — напомнила ему Мила, — когда Острик пытался меня укусить.

Лицо Берти просветлело.

— Точно! — Он вдруг призадумался и повеселел, серьезность будто ветром сдуло. — Слушай, так мы в расчете? Значит, я могу взять свое обещание обратно? — Он сладко улыбнулся, втянул в себя дым, а из чашечки трубки выпрыгнул уже третий по счету тролль — видно, Берти от счастья, что сумел вернуть деньги, без конца пересчитывал их в уме. Он мечтательно протянул: — И где-то там меня ждут не дождутся мои горы сокровищ…