Позади загрохотал автомат Малышева.

Тусклый свет аварийного освещения отнюдь не способствовал здоровому цвету лиц. Собрание мертвецов, невесело подумал Велга, оглядывая друзей.

- Ну, и какие будут идеи? - без особого энтузиазма осведомился он.

Положение отряда было аховым. Они выполнили поставленную задачу, но цена, которую пришлось отряду заплатить, оказалась довольно высокой. Степан Трофимович убит, Дитц и Майер тяжело ранены. Ранены также сам Велга и Вешняк. В довершение ко всему на полу, рядом с Дитцем и Майером, лежал теперь старший лейтенант Холод Юрий Алексеевич, чье серое, резко осунувшееся и постаревшее лицо не внушало радостных надежд. Рядом с ним, положив руку ему на грудь, сидела Аня.

Известие о героической гибели деда она восприняла спокойно. Только побледнела необычайно, так, что резче обозначились на лице веснушки, да громадные глаза ее стали еще больше. Прошептала одними губами: "Я знала" и снова обратила свой зеленый взор на Юрия Алексеевича.

- Как он, Анечка? - ласково спросил Стихарь.

- Умирает, - тихо ответила она. - Обширнейший инфаркт, судя по всему. Сердце не выдержало напряжения. Я его держу пока, но вернуть не сумею. И лекарств нет. Здешняя аптечка пуста. Когда отсюда уходили, все забрали подчистую.

- Может, попробуем договориться с этими? - посмотрел на потолок Шнайдер.

- Хрена с ними договоришься, - прошипел Вешняк, которого перебинтовывал Малышев. - Степан Трофимович вон пробовал. Звери.

- А сейчас, когда мы им всю малину обосра... извини, Анечка, - запнулся Стихарь. - И подавно.

- Что? - склонилась лицом к Юрию Алексеевичу Аня.

- Очнулся? - привстал со своего места Велга.

- Тихо...

Юрий Алексеевич на секунду открыл мутные от боли глаза и шевельнул губами.

- О господи! - всхлипнула Аня. - Умер...

- Ч-черт, - скрипнул зубами Велга и тяжело сел обратно на стул. - Жалко. Что он сказал?

- Он сказал... - Аня ладонью закрыла покойнику глаза и легко, будто и не сидела долго на корточках возле умирающею, поднялась на ноги. - Ищите запасной выход.

- Доигрались, Координатор?

- Не понимаю, о чем вы, Распорядитель.

- Верховный просто так не вызывает. Говорил же я, что вы слишком много внимания уделяете этим гуманоидам. В конце концов, они - не единственные разумные в нашей Вселенной.

- Несомненно. Но что-то в них есть, Распорядитель, что делает их непохожими на других.

- Каждый разумный индивидуален.

- Общие слова Я говорю о предназначении. О том предназначении, которое неподконтрольно ни нам, ни даже Верховному. С ним я объяснюсь, не беспокойтесь. А вот что делать с ними?

- А что с ними делать? Пусть живут себе дальше как хотят.

- Живут? Им не уйти or погони, а жизнь они заслужили.

- Скорее уж завоевали.

- Вот именно! Пожалуй... Да, сделаем так!

- Я вам не советую, Координатор. Верховный...

- На этом участке решения пока принимаются мной. Вы согласны с этим, Распорядитель?

- Как скажете, Координатор. Но не говорите потом, что я вас не предупреждал...

- Стойте! - крикнула Аня. Велга устало обернулся.

- Нам нужно спешить, - хрипло сказал он. - Они скоро обнаружат, что мы ускользнули, и тогда...

Отряд уходил на восток. Точнее, не уходил, а уползал. Как уползает от охотников загнанный и раненый зверь в последней надежде найти безопасное убежище. Малышев, Шнайдер и Хейниц тащили носилки с Хельмутом Дитцем, который пока так и не пришел в сознание, но был еще жив. Руди Майер шел сам. Впрочем, если бы не хрупкое, но сильное плечо Ани, ему это вряд ли бы удалось. Велга шел впереди, а Стихарь с Вешняком находились в арьергарде, следя за тем, чтобы отряд неожиданно не настигла погоня. Вообще-то следил в основном Валерка, так как раненый сержант большую часть усилий прикладывал к тому, чтобы просто держаться на ногах

Носилки они нашли в медотсеке командного пункта. Нашли также и запасной выход, который, как оказалось, вел к запасному же командному пункту. Им удалось выбраться наружу незамеченными за спинами озверевших от неудачи головорезов Секретаря и тихо скрыться в лесу.

Шли бездорожьем.

Погони пока слышно не было, но никто не знал, долго ли им еще будет везти.

- Ее больше нет, - сказала Аня с удивленной улыбкой и осторожно опустила Майера на травку.

- Кого? - спросил Велга.

- Погони. Минуту назад была, а сейчас ее уже нет. Совсем. И вообще все уже не так. Изменилось. Разве вы не чувствуете?

- Я чувствую, что нужно идти, пока мы при памяти и ветер без камней.

- Тихо. Слушайте. Слышите?

Вес невольно притихли.

Где-то впереди нарастал до боли знакомый звук. Вот он набрал полную силу, стал спадать, удаляться, исчез... И снова, уже чуть другой по тональности, но, несомненно, родственный по происхождению. Возник, вырос, ушел. И снова. И еще один.

- Господь всемогущий, - выдохнул Шнайдер. - Да ведь это же...

- Машины? - недоверчиво предположил Александр.

- Шоссе, repp лейтенант! Клянусь последней оставшейся у меня гранатой, это шоссе!

- Вперед! - коротко скомандовал Велга, помогая Ане поднять пулеметчика. Давай руку, Руди. Обними меня за шею. Вот та-ак...

Они стояли на обочине широкого и гладкого четырехрядного шоссе, изумленно провожая глазами проносящиеся мимо время от времени машины совершенно незнакомых марок и очертаний.

- Что скажешь, Карл? - повернулся к Хейницу Александр. - Ты у нас самый ученый. Опять параллельный мир?

- Я уже ничего не предполагаю и ничему не удивляюсь, герр лейтенант, покачал головой ефрейтор и глупо хихикнул.

- А я знаю только одно, - решительно сказала Аня. - Если мы быстро не доставим Хельмута в больницу, он скорее всего умрет.

Из-за поворота показался широкий и длинный бело-синий автобус. Отраженное солнце сияло на его лобовом стекле.

- Этот нам подойдет, - сказал Стихарь. Автобус сбросил скорость и плавно остановился на другой стороне дороги.

- Ну-ну, - сказал Велга.

Из кабины высунулся молодой черноволосый водитель и, с веселой тревогой оглядев замерший отряд, махнул рукой и крикнул:

- Что случилось, ребята?! Вам в город? Садитесь, подвезу!

Май 1997-го - апрель 1999г. Ростов-на-Дону