Он медленно вошел в комнату и осмотрелся, с задумчивым хладнокровием проводя рукой по рыжим волосам. Затем он помог Фоби встать со стола, избегая ее взгляда, и осторожно посадил на кровать.

Фоби была так близко к коматозному безразличию и так боялась, что ее сейчас вырвет, что не сказала ни слова. Она сидела, слегка покачиваясь и отчаянно сопротивляясь силе тяжести.

Феликс мудро держал дистанцию, опускаясь на подушки, которые лежали на другом конце кровати. Небрежно развалившись, он потянулся к пустой бутылке.

— Последнее задание. Я раскручу бутылку, — медленно сказал он. — На столе.

Он протянул руку в сторону Фоби и остановился лишь в нескольких дюймах от ее колена, чтобы смять в руке рваную грязную простынь.

— На кого покажет горлышко, тот делает первый шаг.

Погружаясь в бессознательность и вновь всплывая на поверхность, она почти ничего не слышала.

— Делает что? — более или менее удалось ей произнести.

— Делает первый шаг, — повторил он и положил бутылку на стол.

Фоби удалось заставить глаза открыться как раз в тот момент, когда он с силой крутанул бутылку из толстого стекла.

Она медленно вертелась на месте.

Фоби покосилась на нее. Если бутылка укажет на Феликса, подумала она, то ему предстоит совершить акт, чрезвычайно близкий к некрофилии.

Бутылка крутилась очень медленно. Она была готова остановиться в любой момент, но продолжала двигаться по инерции. Наконец она замерла на месте, так близко от края стола, что чуть не скатилась с него.

Горлышко указывало прямо на Фоби.

Закусив губу, Феликс откинулся на подушки и неторопливо осмотрел ее с ног до головы.

— Ты должна сделать первый шаг, — выдохнул он.

Фоби закрыла один глаз и посмотрела на него. Перед ней лежали пять великолепных, доброжелательных, рыжих Феликсов. Она закрыла второй глаз и с трудом открыла первый. Четыре одинаковых Феликса с огненными волосами. Уже лучше. Она закрыла глаза. Перед мысленным взглядом внезапно возник один Феликс. Совсем не рыжий. Прекрасный высокомерный блондин. Тот, который бросил Саскию и которого ненавидела Фоби. Отлично.

— Фоби! — нетерпеливо позвал он.

Она заставила себя открыть глаза.

Боже! Он был повсюду! Столько Феликсов, что и не сосчитать. Они кружились вокруг нее, как бесчисленные мыльные пузыри. У них были очень рыжие волосы, очень синие глаза, и все они смотрели на нее выжидающе. Она никогда не сможет заставить одного из них остановиться, чтобы сделать мстительный, просчитанный шаг, поняла она. Лучше ей бессмысленно улыбнуться.

— Иди ко мне, красавица, — хрипло прошептал он.

Фоби все еще бессмысленно улыбалась.

Феликс как-то странно посмотрел на нее.

— Иди ко мне, — повторил он.

«Какой из них был настоящим?» — промелькнуло у Фоби в голове. Она никогда не сможет это выяснить. На кровати, куда стремилось ее усталое тело, находилось семь или восемь Феликсов.

Отчаянно желая принять горизонтальное положение, она медленно поползла по кровати, не заботясь ни о чем другом.

Это было не совсем то, что планировала Саския, успела подумать она. Боже, какая неудобная кровать. Она посмотрела вниз и обнаружила, что лежит на чьих-то ногах. Она заморгала, чтобы ноги перестали кружиться и множиться у нее перед глазами, и вновь посмотрела вверх.

Феликс снисходительно наблюдал за тем, как она старательно карабкалась по его великолепному телу. Его глаза были полузакрыты, как у огромного льва, который грелся на солнце у водоема, милостиво позволяя своей львице вылизывать ему уши.

Сосредоточенно закусив губу, она добралась до подушек и крепко поцеловала его в губы, испытывая огромную радость оттого, что до сих пор была в сознании.

Феликс застонал от удовольствия, когда ее язык скользнул к нему в рот, воспламеняя желание. Потом он так же быстро выскользнул.

Широко улыбаясь, Фоби погружалась в пьяный сон, в котором Дэн и Феликс целовали ее тело в промежутках между жизненно важными признаниями. Фоби устроилась на подушках, издающих неприятный запах, удовлетворенно вздохнула и отключилась.

— Фоби? — позвал Феликс. — Фоби?

— Спи, Дэн, — сонно пробормотала она и наугад поцеловала его в правый бок.

Ей снился ужасный сон. Когда он целовал ее, она целовала его в ответ. Когда он прикоснулся к ее спине, она раздвинула языком его губы. Когда его рука оказалась у нее между ног, она провалилась в долгожданную бессознательность.

— Я в таком бешенстве! — Портия ворвалась в свою квартиру, сгибаясь под тяжестью чемоданов и сумок с покупками в беспошлинном магазине.

— Ты выглядишь немного бледной, Саския. Я вижу, что ты похудела, и это совсем не плохо.

Она подошла к огромному встроенному шкафу.

— Ты обращалась в ту клинику, которую я тебе посоветовала?

— Да, — вздохнула Саския, стараясь не думать о еде. — Ты устала от смены часовых поясов?

— Нисколько. — Портия задумчиво смотрела на чистую, светлую, лишенную характера квартиру. — После инцидента с этим дьявольским отродьем я включила плеер и до конца полета слушала диск с записью о том, как обрести счастье и интерес к жизни. Я купила его в Калифорнии. Он довольно забавный — я давно так не смеялась.

Саския почти не слушала ее.

— Ты на самом деле думаешь, что я похудела?

— Очень сильно. — Портия рассеянно кивнула. — Я же сказала, что ты прекрасно выглядишь. Посмотрим…

Портия открыла дверь шкафа и отпрянула, когда на нее начал падать спрятанный там хлам.

— И я не знала, что вы друзья с Дэниелом Нишемом, — неожиданно сказала Саския, открывая пакет.

— С Дэном? Я пару раз говорила с ним по телефону, но мы никогда не встречались. Почему ты так решила?

Саския остановилась и с недоверием посмотрела на нее.

— На этой неделе он позвонил пять или шесть раз и оставлял сообщения на автоответчике. Он был очень раздражен, но отказался говорить, в чем дело.

— Как интересно. — Портия лукаво улыбнулась.

Увидев легкое замешательство сестры, Саския подумала о том, не преследует ли он Портию. Она очень надеялась, что нет, иначе Фоби этого не вынесет. В последние несколько дней Саския начала цепляться за слепую любовь Фоби к Дэну как за маленький спасательный круг в бурном, бушующем море своей ревности.

Она взглянула на требовательно зазвонивший телефон, который стоял на чистой поверхности стола.

Наверное, это Пирс, подумала она. Звонит, чтобы узнать, как она долетела. Хрипловатым от желания голосом он хочет попросить ее рассказать что-нибудь непристойное, сказать, что она скучала, и возбудить его детальным описанием того, что на ней надето. Она внезапно почувствовала неимоверную усталость и с раздражением сняла трубку.