Маленькая Красота радовалась тому, что научилась читать и писать. Отыскала книги, оставшиеся от матери, и с упоением прочла почти все; так же увлеченно переписывала она отрывки, упражняясь в письме. А Розина смотрела на нее, ничего не понимая.

“Тебя будто ангел учит”, – написала она девочке.

– Да, ангел учит.

Ангел приходил не каждый день, но Красота всегда была уверена: придет обязательно, когда захочет научить ее чему-нибудь новому. Больше никаких друзей ей не надо было, тем более что все от нее шарахались. Да и зачем ей играть на улице, ведь можно играть и дома. Никого не хотела она пугать своим уродством, и ей тоже никогда не докучали непрошеные гости. Дома ей жилось безмятежно и радостно: здесь у нее был друг, добрый ангел.

– Я и стряпать тебя научу, хоть сам никогда и не учился.

Я и стряпать тебя научу; хоть сам никогда и не учился.

И она научилась стряпать, мастерски сочетать пряности. И этим дело не кончилось: научилась она и вязать, и шить, и вышивать – стала бы, наверное, и машины ремонтировать или пахать поля, будь у нее возможность. Всему, что она знала, учил ее добрый ангел, учил терпеливо и усердно.

– Если тебя никто никогда не учил, откуда ты все это знаешь и как учишь меня? – спросила Красота.

– Подсматриваю у тех, кто умеет.

Подсматриваю у тех, кто умеет.

– А умеешь хоть что-нибудь, что не нужно подсматривать?

– Возить телегу.

Возить телегу.

Так она и росла в этом доме, под присмотром Розины, скоро привыкшей к девочкиным чудачествам и необычным способностям. От матери Красота получила неплохое наследство, и Розине оставалось лишь продумать, как растянуть его на долгие годы. Каждый день она ходила на рынок, а Красота ждала ее дома. В доме обитал дух, как сказала однажды Деви Аю, но никому не докучал. Если он и в самом деле научил Красоту всему – значит, он добрый. И Розина спокойно оставляла девочку одну.

Даже ребятишкам, что из любопытства заглядывали иногда за забор, нечего было бояться. Красота никогда им не показывалась – она была девочкой доброй и не хотела пугать их до полусмерти. Не стеснялась она лишь Розины, знавшей ее с рождения. Из великодушия жертвовала она собой, поступалась желанием жить и радоваться, как все люди. Ее миром был дом: спальня, столовая, ванная, кухня, да иногда по ночам выходила она во двор. Доброта заставляла ее жертвовать собой – или наказывать себя? – обречь себя на скуку и однообразие, но Красота не жаловалась.

– А теперь я подарю тебе принца, – сказал добрый ангел.

А теперь я подарю тебе принца.

Из девочки она превратилась в девушку и, разумеется, мечтала о мужчине, мечтала любить и быть любимой. Мечты нагоняли на нее тоску: наверняка ни один мужчина ее не полюбит. Не создана она для любви – страшилище, чернее сажи, с носом-розеткой. Все ее боятся – при одном взгляде на нее всех тошнит, люди падают в обморок, писаются от страха. Не любовь, а ужас внушает она людям.

– Это неправда. Будет и у тебя свой принц.

Это неправда. Будет и у тебя свой принц.

Быть того не может! Она от всех прячется, никому не показывается – как ее полюбить, не узнав?

– Я хоть раз тебя обманывал?

Я хоть раз тебя обманывал?

Нет.

– Жди на веранде, когда стемнеет, и появится твой принц.

Жди на веранде, когда стемнеет, и появится твой принц.

Она любила посидеть на веранде после захода солнца, подышать свежим воздухом, никого не пугая своим безобразием. В темноте она ничего не боялась, ночь была ей лучшим другом. Иногда она даже вставала пораньше, еще до зари, посидеть возле дома и полюбоваться бледно-розовой звездой, – ангел сказал, что она зовется Венерой. Звезда пленяла ее красотой. Ведь и ее имя – Красота.

Вот и сейчас сидела она на веранде и ждала обещанного принца. Откуда же он появится? Прилетит верхом на драконе с Венеры или каким-то чудом вынырнет из-под земли? Откуда бы он ни взялся, она его дождется. В первую ночь никакой принц возле дома не появился, даже нищий мимо не проходил.

Но ангел не мог соврать – и на вторую ночь снова стала она ждать. Мимо прошла похоронная процессия, а принц все не показывался. Прошел продавец баджигура[65] но не остановился, не поздоровался, даже головы не повернул. Так и не дождавшись принца, уснула она в кресле, а потом пришла Розина, увела ее и уложила в постель.

И на третью ночь никого. Розина спрашивала, зачем она часами просиживает на веранде, а Красота отвечала: “Жду принца”. Розина поняла, девочка выросла. Она знала, что у той уже начались месячные, а теперь ей любовника подавай. Вот она и сидит на веранде, ждет, что кто-то ее заметит и влюбится. При этой мысли Розина опечалилась и ушла к себе в комнату, оплакивать бедную дурнушку Красоту, ведь той невдомек, что никто ее не полюбит – может быть, никогда. Нет для нее принца.

Но Красота ждала и на четвертую ночь, и на пятую, и на шестую. На седьмую ночь из-за кустов на краю сада вынырнул человек, и она вздрогнула от неожиданности. Собой он был хорош, и девушка сразу поняла: вот он, ее принц. Был он лет тридцати на вид, в строгом черном костюме, с ласковыми глазами, волосы аккуратно зачесаны назад. В руке он держал одну-единственную розу и, подойдя к девушке, протянул ей цветок несмело, будто боясь, что та не примет.

– Это тебе, – сказал он, – Красота.

Красота приняла подарок, и радость расцвела в сердце, а принц исчез. На следующую ночь он вернулся, снова с розой, и опять исчез. Лишь на третью ночь, когда Красота вновь приняла розу, он сказал:

– Завтра ночью я постучусь в окно твоей спальни.

Весь день ждала она ночи и прихода принца – так ждет девушка первого свидания. Долго выбирала, какое платье надеть, вертелась перед зеркалом. Забыв о своем уродстве, нацепила все украшения с бывшего туалетного столика матери, даже из Розининой шкатулки взяла кое-что. Розина не знала о госте и всякий раз, когда Красота приносила розу, думала, та сама сорвала. Но, увидев, как девушка весь день суетится и прихорашивается, Розина призадумалась, опечалилась.

“Будто лягушка рядится принцессой”, – сказала она про себя и смахнула слезу.

Красота надеялась, что скоро придет старик, добрый ангел, который всегда появлялся из ниоткуда, но с тех пор как стал приходить Принц, старик как в воду канул; между тем ей о многом хотелось его расспросить: как готовиться к первому свиданию, как быть, если Принц примется ее соблазнять, что делать, когда он постучит в окно, а если с ним говорить, то о чем. Все ей хотелось обсудить с добрым ангелом, но старик больше к ней не заглядывал.

В конце концов надела она простое будничное платье и с приходом ночи стала терпеливо ждать. Не на веранде, а у себя в комнате. Беспокойно ерзала на краешке кровати, вся обратившись в слух, – так ждет кандидат перед собеседованием, когда его вызовут в кабинет; а вдруг Принц постучит тихонько и она не услышит? То и дело вставала она, отдергивала занавеску, но видела лишь темный двор и густую листву – и снова садилась на край кровати и, как прежде, места себе не находила.