Ему ответ не понравился, но я больше ничего говорить не стал. Дядька все еще в шоке от множества событий, и еще больше сюрпризов его ожидает в ближайшее время, поэтому, отправив его к остальным освобожденным, опять уединился с Дегтяревым, который с ходу начал наезжать.

— Серега, а ты не сильно разоткровенничался с этим умником?

Я усмехнулся.

— Нет, Олег, все как раз очень хорошо.

— Но ведь его придется вернуть фээсбэшникам, а ты тут ему душу изливаешь.

— Олег, ну я что на законченного идиота похож? Нет. Я определил его уровень в этой области и показал свой. Но при этом втюхал ему общие положения о нашей старой технологии, к которой они только-только начали подбираться, а мы уже сейчас используем системы, которые на две ступеньки опережают наших российских коллег. Реально на данный момент мы опередили их лет на пять, это я тебе точно говорю. А учитывая, что работу их порталов я смогу достаточно легко заблокировать, то они нам не конкуренты. А маяки и всю внешнюю атрибутику новые друзья давно срисовали. Вот так вот, Олежек. Реально ничего нового я им не сообщил, а вот время на анализ этой информации они потратят.

— Стратег вы, батенька, однако. Вот только что будем с немецкой подводной лодкой делать?

— Только держать в воздухе самолеты и разбомбить ночью, когда они всплывут чтоб батареи подзарядить.

— Ну, это понятно, только мы вертушки не сможем столько держать в воздухе. Да и противокорабельных ракет у нас нет.

— Тогда я предлагаю сюда «Гепард» перебросить. Вот пусть и охотится за этой немецкой жестянкой.

— Ты серьезно?

— Конечно. Технологию телепортации габаритных предметов опробовали, чего тянуть-то. Вон и Судоплатов идет, сейчас с ним согласуем и в бой…

Естественно, Судоплатов был не против, если мы перебросим в их время атомную подводную лодку — такой козырь, точнее фактор влияния стратегического уровня мог существенно изменить геополитическую ситуацию в мире. Мы все уже прекрасно понимали, что в ближайшее время произойдут глобальные изменения в мировой расстановке сил, и одним из главных факторов было вступление США в войну против СССР на стороне Англии и Германии, которые уже по многочисленным данным ведут сепаратные переговоры. Но США находятся на другом континенте и для вступления в войну вынуждены будут морским путем перебрасывать большие массы войск и грузов, и тут как раз и пригодится подводный океанский рейдер «Гепард», который по задумке Сталина должен будет устроить настоящую резню в Атлантическом океане. Капитан 1-го ранга Григорьев это все прекрасно знал и был готов помочь предкам в случае появления возможности переброски лодки в прошлое, и, видимо, сейчас настал тот момент.

Освобожденных колонистов небольшими группами перебросили в наше поселение под Оренбургом, а здесь осталась только охрана и представители РККФ, которые осматривали захваченные немецкие корабли и ждали переброски АПЛ «Гепард». Для усиления в холмах припрятали пару танков, да вертолеты улетели в глубь континента в поиске севшего на вынужденную посадку дальнего разведчика ДБ-1. Образно говоря, все были заняты, а мне пришлось возвращаться в наше время, демонтировать фокусирующий цилиндр и заняться подготовкой переброски атомной подводной лодки в прошлое.

Теперь все происходило привычно и буднично. Колонна бронетехники в нашем времени пересекла Перевал и спустилась к Алуште, где нас ожидала АПЛ «Гепард». Во время короткого сеанса связи Григорьев подтвердил уничтожение турецкой подводной лодки и теперь ждал выполнения обещания о переброске корабля в прошлое. Конечно, пришлось помучиться, устанавливая и настраивая установку, при этом все делалось на берегу моря, под грохот волн и пронзительный вой ветра. Палатку нещадно трепало, и ее пришлось дополнительно укреплять, чтоб не унесло. Особенную трудность вызвало размещение генераторов, для создания соответствующей формы поля, чтоб оно захватило огромную тушу субмарины, погруженную в воду. Ох и намучились мы, выставляя, закрепляя и настраивая, к тому же на пронзительном холоде. К концу суток я был готов плюнуть на все и просто уехать отогреваться в Аргентину, где сейчас отдыхали наши семьи и проходили реабилитацию раненые. Ненадолго вздремнув в джипе, в багажнике которого были расположены сервера системы управления, чтоб они не замерзли, периодически запускали двигатели, так получилось, что это было самое теплое место, ну разве что за исключением внутренностей подводной лодки. Я видел красочные сны, где гулял с женой и сыном на пляже, где снова сидел под теплым солнцем и ел экзотические фрукты. Пробуждение было диким и неприятным — вся нынешняя действительность опять ворвалась в мое сознание. Как оно мне все надоело.

Снова палатка, сервера, разъемы, контакты, промерзшие катушки контуров. Но работа шла, и через сутки система была отлажена и запущена. Проведя пару тестовых запусков, без выхода на рабочий режим, я с некоторым содроганием дал команду на зарядку накопителей.

Когда подошло время, в Антарктиде 41-го года запустили маяк, специально выдвинутый на плотике далеко в море и, настроив систему, поставил таймер и сам рванул куда подальше, спасаться от ударной волны схлопывания пространства. Все равно мало отбежал — дало так, что и меня и моих охранников потом долго качало от всех этих приключений. Импульс энергии для переброски установки был настолько сильным, что установка практически полностью расплавилась, и я с трудом нашел в этих остатках главную ценность — фокусирующий цилиндр. Теперь осталось вернуться в Симферополь и узнать, как прошла переброска…

Поднявшийся ветер раскрасил море белыми барашками волн. Я, Дегтярев, Артемьев, Судоплатов и срочно прибывший по такому случаю адмирал Кузнецов, провожали в первый боевой поход в этом мире атомную подводную лодку из будущего. Отойдя от берега на двадцать кабельтовых, «Гепард» начал погружаться и уже через пару минут ничто не могло сказать, что здесь недавно прошел атомный подводный крейсер. Это было знаменательное событие, и не только для нас, обеспечивших наконец-то переброску не простого стрелкового оружия и бронетехники, а именно оружия стратегического уровня, способного изменить полностью расстановку сил на морском театре боевых действий. Конечно, не все так прошло гладко и АПЛ при переброске тряхнуло основательно, многие из моряков понабивали себе шишек, но результат того стоил.

После двух дней адаптации и мелкого ремонта было принято решение выходить на охоту, а поселок использовать как временную базу и раньше времени не светить такое оружие перед «союзниками». На лодке ушли двое офицеров-моряков, особо доверенных людей Кузнецова, и, конечно, сотрудник НКВД, который должен был смотреть, чтоб корабль не ушел к противникам СССР.

«Гепард» скрылся под водой, вышел на охоту на немецкую подводную лодку, так же, как недавно он утопил турецкую дизельную ПЛ в нашем времени в Черном море: не смогли турки удрать от скоростного подводного убийцы.

Мы стояли и смотрели на море, где кроме остовов немецких кораблей, в которых копались специалисты РККФ, изучая возможность их восстановления, ничего не было. Вроде как все сделали правильно, добились серьезных результатов, отметились на Аляске, в Мексике, Парагвае, Аргентине, вон даже до Антарктиды добрались и навели шороху, разгромив рейдовую немецкую группу, а на душе было пусто, как будто лишился чего-то важного и дорогого. Я в последний раз себя так чувствовал, когда в университете сдавал тяжелый экзамен и через час-два отходил от напряжения и испытывал усталость и пустоту. Может, действительно устал? Хотя всем нутром чувствовал большие и не факт что хорошие изменения в жизни. Большая победа под Москвой 41-го года может обернуться еще большей войной со всем миром, это даже не предположение, а факт, причем понятный всем основным мировым игрокам. Помимо этого спасение колонии переселенцев в Антарктиде однозначно дало понять, что мы обладаем весьма серьезными возможностями, да и переправку кораблей и АПЛ «Гепард» мы скрывать долго не сможем, и это только подстегнет и друзей и недругов к действию.