Прошло не менее десяти минут, прежде чем марево начало редеть, — к этому времени в ладонях волшебницы собрались два ослепительно ярких солнышка. И тогда, завершив песню на высокой, немного пронзительной ноте, она резко сжала пальцы. В то же мгновение колдовство исчезло, и Жаров даже вздрогнул — настолько темно вдруг сделалось в комнате.

Таяна дернулась, затем медленно обвела взглядом собравшихся в комнате. И тут Денис понял, что произойдет в следующий момент. Он шагнул вперед, чтобы остановить подругу, в глазах которой плескалось ищущее выхода бешенство, — и почти опоздал. Резким взмахом руки Тэй метнула огненный шар прямо в лицо Сиксте. Похоже, отношения между этими двумя женщинами не сложились с самого начала. Наверное, прежде чем попасть под действие заклинания, Таяна успела проснуться…

Скорее рефлекторно, чем осознанно, Денис поймал ладонью небольшой, с грецкий орех, пламенный шарик — и даже не успел подумать, устоят ли чудесные доспехи под ударом пламени, способным прожечь сквозную дыру в закованном в сталь рыцаре. Доспехи устояли — хотя руку рвануло так, что он ощутил дикую боль в плече. Только умные сочленения лат предохранили плечо от вывиха.

— Тэй, успокойся! — рявкнул он. — Не надо!

Только сейчас он подумал о том, что девушка, не видящая его лица, вполне может зачислить и его в число своих врагов.

— Таяна, прошу, перестань! — Резким движением он поднял забрало, даже не думая о том, что Сикста может воспользоваться случаем и нанести удар. Но та стояла неподвижно, бледная, испуганная — понимала, что только что находилась на волосок от смерти. Даже самый ловкий человек вряд ли смог бы на такой короткой дистанции уклониться от атаки. Да и Жарову удалось перехватить выстрел только потому, что он хорошо знал Таяну и знал также, чего от нее можно было ожидать. — Перестань, это я. Все уже в порядке, все будет хорошо!

— Она! Меня! — У белой от злости Таяны перехватывало дыхание после каждого слова. — Уничтожу-у-у!!!

Денис сделал еще один шаг и обхватил девушку железными руками. При этом он все же постарался не выпускать своих невольных спутников из виду. Тэй попыталась вырваться, а потом просто разревелась.

— Тише, девочка, тише… все прошло, теперь все будет хорошо, честное слово…

Он повернулся к Сиксте.

— Мне нужны лошади, хороший моток крепкой веревки, провизия на несколько дней. — Потом, подумав, добавил: — И хотя бы десяток монет.

Судя по выражению глаз женщины, в которых страх сменился пониманием и даже презрением, она решила, что Денис, пользуясь случаем, решил их ограбить. Он не стал разочаровывать ее — тем более что за месяц рабского труда они и так были ему должны. И их счастье, что Жаров не намерен был взыскивать долг полностью. Несколько долгих секунд их взгляды были прикованы друг к другу, затем Сикста опустила глаза.

— Я все приготовлю.

— И поторопись.

— Все-таки я тебя не понимаю. — Таяна никак не могла успокоиться и время от времени, оборачиваясь, бросала в сторону уже давно скрывшегося вдалеке лагеря весьма кровожадные взгляды. — Ты держал их в руках… они убийцы. Они подонки… и что? Ты всего лишь связал эту парочку? Не кажется ли тебе, что они заслужили чего-нибудь более… неприятного?

— Заслужили, — не стал спорить Денис. — Может быть, они заслужили даже смерти. Но я пообещал, что отпущу их обоих без вреда, если будут выполнены мои требования. Они выполнили все честно. Вот даже лошадей нашли.

Лошади и в самом деле были очень неплохими. Под Жаровым приплясывал гнедой жеребец, для которого закованный в латы всадник был не таким уж и большим грузом. Симпатичная, серая в яблоках, кобылка Таяны была поменьше, но поражала изяществом линий. Только вот поступь была более чем непривычной — за последнее время Денис более или менее привык к ящероподобным скакунам, но их аллюр был мягким… если, конечно, несчастным животным не приходилось удирать от падающей на голову лавины. А на обычном коне он не ездил ни разу в жизни, только видел, как это делается. Спасибо хоть, в этом мире додумались до такого полезного приспособления, как стремя.

— Я вообще не понимаю, — Тэй покосилась на свою лошадку с опаской, — как ты можешь спокойно относиться к этим… тварям.

— Ох, девочка! Вы просто забыли о том, как выглядели лошади. Сколько лет прошло с тех пор, как вместо них народились эти чешуйчатые монстры с клыками? Тысячи полторы, ну, может, чуть меньше.

— Ни один скакун не укусил человека. Или уж если на то пошло, кого-нибудь еще. А это страшилище сразу попыталось цапнуть меня за руку.

— Ну, допустим, ты сунула руку ей прямо к морде зря. Возможно, лошадь решила, что ты хочешь предложить ей что-нибудь вкусненькое. И вообще — предпочитаешь передвигаться пешком?

— Нет, — буркнула девушка, ставя точку в этом беспредметном разговоре.

Если посмотреть на события с сугубо практической точки зрения, Таяна была права. Пленники освободятся максимум через час — даже если Сикста или Галантор, серебряную цепь которого Денис заменил на более грубые, но вряд ли менее надежные веревки, не сумеет самостоятельно распутать узлы, скоро конец смены, и кто-нибудь из Соратников наверняка зайдет проведать Главного смотрителя. Хотя бы для того, чтобы доложить о проделанной работе и получить новые указания.

И что они сделают тогда? Кинутся в погоню? Или попытаются замять дело, опасаясь за свою репутацию? Для них погоня во многих отношениях предпочтительней, тем более что Сиксте известно и то, во что одеты беглецы, и какие у них кони. Денис еще мог тешить себя иллюзиями относительно того, со сколькими противниками он может справиться, но эти странные создания в непробиваемых доспехах… не опасаясь ни стали, ни магии, они просто задавят беглецов числом.

И все же он не мог убить двух безоружных людей. Таяна могла бы, но она выросла в другом мире, где великодушие так часто ассоциировалось со слабостью, а милосердие к врагу считалось глупостью. Может, потом ее бы и мучила совесть, но… И Жаров, признаться, ее понимал. Все эти долгие дни, стоя в одной и той же позе посреди комнаты, там, где ее настигло заклинание, она все видела, все слышала — и ничего не могла сделать. Ее никто не учил, как Жарова, местному языку. Это и понятно, опознав в ней волшебницу, Галантор поспешил принять меры безопасности. Если бы Сикста наложила заклятие Савана в то время, пока Тэй спала… что ж, это был бы один долгий-долгий сон. Но девушка проснулась, успела осознать, что находится в плену… и потом день за днем могла только стоять, не в силах шевельнуть даже ресницами, и строить планы мести.

И он не дал этим планам осуществиться. Не смог — потому что потом не простил бы кровавой разборки. Ни себе, ни Таяне.

Почти час они ехали молча. Тэй дулась — на него, на негостеприимных хозяев, на стерву Сиксту, в общем, на весь мир. А Денис не считал нужным ее успокаивать — девушке нужно перебеситься, она слишком импульсивна, слишком часто сначала действует, а думает лишь потом. Он не сомневался, что ей не потребуется слишком уж много времени на то, чтобы успокоиться, — все-таки она была уже не маленьким ребенком, к тому же — дочерью воина.