Когда круг замкнулся, Иван представил себе "Форд" и с криком бросился вперед, увлекая за собой других. И тут позади что-то ярко полыхнуло, слепя глаза даже через закрытые веки, а в спину ударила обжигающая волна воздуха. Кувыркаясь и вопя, они полетели в пустоту…

* * *

Первым, кого он увидел, когда открыл глаза, был святой Андрей.

Старец заботливо склонился над ним, поддерживая правой рукой голову, левой поднося к его рту какую-то бутылочку.

– На, Иван, выпей.

– Что это? - спросил парень, еле двигая языком и губами.

– Это укрепит твои силы, - ответил старец.

Иван выпил. По всему телу сразу же разлилось тепло, стало легко и свободно. Он огляделся.

Они попали туда, куда и стремился Иван. Неподалеку стоял "Форд", вокруг высились развалины. Рядом с ним лежала Василиса. Глаза у девушки были открыты, она только еще приходила в себя. Чуть подальше Анатолий склонился над Синельдой. Бывшая ведьма была без сознания, и парень тщетно пытался вывести ее из этого состояния.

– Она придет в себя, - сказал святой. - Гибель Хозяина отозвалась и на ней. Она ведь была частью этого мира, жестко связанной с ним. Не торопите события, все будет хорошо.

– Все закончилось? - поинтересовался Иван.

– Да, - ответил старец. - Ты прекрасно справился с этим делом, Иван.

– Теперь, когда Хозяина больше не существует, можете забрать эти миры под свою руку и перестроить их, - сказал парень.

– Зачем? - ответил на это святой.

– То есть как это "зачем"? - удивился Иван. - Что-то я не пойму, отче…

Старец улыбнулся.

– Понимаешь, Иван, мы решили оставить в этих мирах все, как есть.

– И нечисть? Почему? Ведь они, опомнившись от гибели своего Хозяина, пуще прежнего начнут вредить людям!

– Зло должно существовать. Иначе с чем тогда будет бороться Добро? Без

Зла, мой мальчик, не бывает и Добра. Они являются неотъемлемой частью друг друга. Всегда должно существовать Искушение, пройдя через которое человек приходит к Богу. Знаю, тебе трудно сейчас, после битвы, понять меня, но со временем ты все осознаешь. В настоящий момент угроза прорыва ликвидирована, силы врага деморализованы. Они, конечно, скоро опомнятся, но пройдет еще немало времени, пока в их рядах появится новый Хозяин.

– Не понимаю, - покачал головой Иван. - Значит, Хозяин был все-таки прав?

– В чем прав? - насторожился святой.

– Да так, это я про себя… А как там наши? Продержались?

Старец улыбнулся.

– Иван, в этом мире время течет не так, как в твоем. Пока ты там бегал, разыскивая Хозяина, наверху прошла от силы секунда!

– Вот как? - удивился парень. - Значит, нечисть ничего не успела сделать?

– Ничего…

Иван повернулся к Василисе и помог ей сесть.

– Как ты себя чувствуешь?

– Ничего, - ответила девушка, с трудом улыбнувшись, - уже лучше. Такое ощущение, что я побывала между мельничными жерновами. Мы победили?

– Да, - ответил ей парень.

– А ведь я пыталась помочь тебе, помешать Хозяину… Мне было страшно, Ваня!

– Я знаю. Но теперь вес уже позади.

Василиса пристально посмотрела в его глаза.

– Ваня, я хочу тебе сказать… Забудь то, что я говорила тебе тогда, при расставании! Я сама не знала, чего хотела. Я была такой дурой!

– Ну, что ты, солнышко! Зачем ты так?

Иван погладил ее по голове и прижал к своей груди.

– Не спорь, это так! - настойчиво сказала она. - Но теперь все будет по- другому, правда?

– Правда, - согласился с ней парень.

Послышалось вежливое покашливание.

– Молодые люди, а вы не собираетесь домой, в свой мир?

Иван поднял глаза на святого.

– Да, надо выбираться отсюда.

Он встал и помог подняться девушке. Старец дал ей попить из бутылочки. Анатолий с Синельдой тоже уже были готовы продолжить путь.

Парень обнимал девушку за талию, помогая держаться на ногах, она обхватила рукой его за шею. Видимо, бывшая ведьма еще не до конца оправилась от удара, нанесенного ей смертью Хозяина.

Старец взмахнул рукой, и перед взорами друзей появилось яркое свечение. Иван посмотрел на проход, потом перевел взгляд на старца.

– Отче, а что будет с нами?

Святой улыбнулся.

– Будете жить, как все нормальные люди. Ну, идите!

И он легонько подтолкнул Ивана к светящемуся проходу.

– Прощайте, отче, - сказал парень ему. - Может быть, когда-нибудь еще свидимся!

– Обязательно свидимся, - ответил старец.

И Иван сделал шаг вперед…

В этот день в квартире Ивана было людно. За столом собрались его друзья, его родня и родня его жены Василисы. Пришла и мать отсутствующего

Анатолия. Поводом для праздника было усыновление Иваном и Василисой мальчика из детского дома. Сам виновник торжества чувствовал себя не очень уютно в новой обстановке. Четырехлетний крепыш все время жался к своей приемной матери, которая заботливо угощала его разными блюдами.

Мальчик ел, пытливо обводя взглядом присутствующих, словно еще не веря, что наконец-то обрел семью.

Уже отзвучали несколько тостов, но Иван практически не пил. Он вообще последние три года старался не пить водки и других спиртных напитков. С какой-то грустью и нежностью он смотрел на малыша. Могло сложиться впечатление, что этот мальчик - его незаконнорожденный сын, но это было не так…

– Я ему говорю: "Зачем тебе это нужно?" - услышал он голос матери. - А он мне отвечает: "Так надо, мама!" Каково, Надь?

Надежда Георгиевна, мать Василисы, охотно ей поддакнула:

– Вот-вот. Я тоже свою уговаривала, уговаривала. Все бесполезно! Уперлись оба, как быки, и ни в какую! "Возьмем, говорит, и все!"

– А я ему говорю: "Сынок, кто знает, какие у него были родители?

Намучаешься с ним потом!" А он мне в ответ: "Нормальные у него родители!"

Вот и весь разговор!

Тут в разговор вступила мать Анатолия.

– А мой-то тоже хорош! Три года назад бросил институт и завербовался в армию. Мотается черт знает где! Спрашивается, и чего ему не училось?

Говорит, что ненавидит компьютеры. Что-то до этого я не замечала за ним такой неприязни…

– Пишет, что ли? - поинтересовалась мать Ивана.

– Пишет… Каждый день жду его писем и боюсь, что придет похоронка! Глаза бы выцарапала этим политикам за то, что допустили эту войну! Отделили бы эту Чечню, сейчас бы там не гибли наши дети!.. Вот недавно письмо прислал… Пишет, что скоро у него будет отпуск, приедет ненадолго и женится на своей ненаглядной Инне, - мать Анатолий повернулась к девушке.