— Генри, и что дальше? Здесь опять ничего интересного. А дело уже к вечеру. Сколько же нам еще ехать? И куда?

— Я понял хозяина, что дальше мы не проедем. Здесь делать тоже нечего. Думаю, нужно вернуться и проехать на другую дорогу. Это недалеко от нашего домика.

— Зачем же мы ехали в такую даль?

— Спроси что-нибудь полегче. Я сразу наметил две разные точки. Сейчас допьем и вернемся.

Было уже полпятого, когда развернулись в обратную сторону. Вокруг ничего интересного, Джессика задремала на заднем сиденье, а Генри, выехав на нормальную дорогу, вынужден был бороться со сном.

18:40. Не сдаваться.

Машина немного не доехала до Агуаклара. До дома всего десяток миль, и можно было бы вернуться и отдохнуть. Но тогда получится, что весь день потерян. После короткого совещания решают ехать во второе намеченное место: долину за Сабаналарга.

До Сабаналарга добрались за десять минут. Но дальше дорога совсем плохая — обычная горная, даже без намека на асфальт или другое твердое покрытие. Проехали Сан Антонио. Слева за холмами должна быть река Упия, вдоль которой ехали уже много времени. Справа, вероятно, небольшая долина, поскольку машина движется в своеобразном коридоре: по обе стороны — стены деревьев. И вдруг дорога вплотную подошла к реке, до нее, кажется, рукой подать. Теперь стена деревьев только справа. Неожиданно появляется асфальт. Слева видно, что там сливаются два потока — вероятно, в этом месте и рождается река Упия. Дорога через мост уходит на правый берег одного из потоков, делает два резких поворота, почти нависает над вторым потоком и уводит в небольшую долину. Понятно, что здесь не смогли или не захотели пробивать дорогу через высокий утес, решили, что легче обойти его. Машина едет по открывшейся долине между этими двумя потоками. Ничего интересного вокруг. Джессика начинает терять терпение:

— Бесконечные долины. Может быть, вернемся домой в Вильянуева?

— Нет, перед мостом была дорога вправо, в горы. Попытаемся проехать еще с полчаса по ней. Если и там ничего интересного, вернемся.

Молчаливое возвращение. После моста Генри переходит на проселочную дорогу, которая крутится, объезжая крутые склоны и ущелья, непрерывно поднимается в гору. И справа, и слева снова стены деревьев. Все бы ничего, но дорога временами спускается в мелкие долинки. В сухое время — это не препятствие, но сейчас, после дождя, слабенькие ручейки частично размыли дорогу, а местами образовали глубокие лужи, и что там на их дне, не известно. Удалось проехать еще несколько миль, и машина завязла. Вернее, Генри сразу же заглушил двигатель, когда почувствовал, что колеса просто прокручиваются, не захотел садить машину еще глубже. Вылез, огляделся — машина стоит в большой луже, под ногами не чувствуется твердое дно.

Солнце уже зашло за горы, в этих краях темнеет рано. Решение нужно принимать быстро. Генри открыл заднюю дверцу:

— Джессика, нам придется заночевать здесь. Я сейчас попробую подложить что-нибудь под колеса, чтобы не увязнуть глубже, а потом мы соорудим ужин. Зря, что ли, мы взяли с собой столько съестного. Кстати, твоя мечта осуществляется: ночевать будем совсем в глухих горах. Утром я вытащу машину на сухое место. Сейчас не буду пытаться, боюсь, что увязнет глубже.

— Не слишком радостно. Давай, ты займешься машиной, а я ужином.

Следующие полчаса прошли в непрерывной работе. Генри разжег рядом, на сухом возвышении, костер. Выгрузил из багажника продовольствие, вынул топор и складную саперную лопатку. Джессика у костра занялась ужином. Генри нарубил веток, наложил их толстым слоем у машины с обеих сторон, чтобы не ходить по луже и грязи. Под машину удалось подсунуть довольно толстый ствол молодого деревца. Вроде до утра больше ничего сделать не удастся: вокруг уже стемнело.

Перекусили наскоро, Генри приказал Джессике лезть в машину и отдыхать. Сам пошел по дороге вперед, прихватив бинокль. Пошел, не зная для чего, — просто не хотелось сидеть на месте без дела. Впрочем, одно дело имелось: нужно посмотреть, где получится развернуться завтра утром.

Враги.

Буквально через десять минут лес прервался — место сухое, развернуться ничего не помешает. Генри уже хотел возвращаться, но решил осмотреться. Впереди, ниже по склону, каменистые берега большого ручья. На другой стороне ручья, метров пятьсот вниз по течению, Генри увидел костер. Сначала не обратил на него внимания: может быть, это рыбаки готовят ужин или отдыхающие. Впрочем, какие могут быть здесь в горах отдыхающие? Да и рыба в таком ручье вряд ли заинтересует местных жителей, есть речки крупнее. Осмотрел внимательно противоположный берег в бинокль и увидел, что вверх, против течения ручья идут два человека. Людей практически не видно, но светящиеся фонарики выдают их движение. Почему-то Генри это не понравилось. Возможно, люди у костра услышали, как он рубит ветки, или услышали звуки автомобиля, когда он пытался выбраться из лужи. Кто его знает — что это за люди? Может быть, местные партизаны или просто бандиты. Это Касанар, а не Бояко, но до границы совсем недалеко.

Генри вернулся к машине, повертел в руках топор и лопатку, остановился на лопатке. Снова прошел вперед до самых последних деревьев леса. Теперь уже точно видно, что по другому берегу идут двое. Впрочем, один из них отстал — долго стоял у куста, «поливая» его. Первый прошел еще выше по берегу, туда, где ручей широко разливался по каменистой осыпи. Вероятно, там глубина меньше. Он уже перебрался через ручей, а второй замешкался, не торопится ступать в холодную воду.

Генри видит, первый что-то держит в руках. Здесь, на виду у второго, встречаться не стоит. Он отступил метров на пятьдесят назад, спрятался за деревом, стоящим прямо у дороги. Еще несколько минут, и первый мужчина подошел поближе. Теперь уже можно разглядеть в свете его фонаря, что в правой руке у него мачете. Генри напрягся. Теперь все сомнения прочь: впереди враг, и намерения у него вполне определенные.

Через несколько минут мужчина поравнялся с деревом, за которым спрятался Генри. Еще два шага вперед, Генри сорвался с места и боковой кромкой лопаты ударил его по голове, немного выше правого уха. Мужчина только всхлипнул и упал навзничь. Генри наклонился к нему, поднял фонарик: лопата раскроила череп. Забрал мачете, выключил фонарик, пошарил у лежащего в карманах и за поясом, нашел пистолет. Оттащил убитого в сторону, чтобы его не увидели с дороги. Снова спрятался за дерево, теперь у него в руках не лопата, а мачете. Пистолет сунул в карман брюк, даже не успев рассмотреть его.

Еще несколько минут, и на дороге появился второй мужчина. Двигается осторожно, с выключенным фонариком — вероятно, недоумевает, почему не видно впередиидущего. У дерева картина повторяется, но на этот раз Генри рубит не лопатой, а мачете и по горлу. Еще один труп. Генри находит у него и забирает пистолет.

Что делать дальше? Раньше времени на размышления не было, действовал автоматически. Если бы машина была в порядке — удрал бы, не задумываясь. Но пешком далеко не уйдешь, тем более с Джессикой. А люди у костра через какое-то время, минут через двадцать-тридцать, захотят узнать, почему не возвращаются посланцы.