— Господи, да откуда вы услышали такие сказки? Ее узнали тогда в Кингс-Линне.

— Нет, ее там видели. Женщину в шляпе с вуалью? Это мог быть кто угодно. — И, вспомнив слова Айрис Кеннет, сказанные ему на прощание, Ратлидж решил сыграть ва-банк: — Например, нанятая с этой целью самозванка. А владелец магазина мог сказать что угодно, чтобы польстить вам, ведь ваша семья покровительствует его торговле. Но никто из тех, кто знал ее хорошо, так и не подтвердил сходства.

Седжвик взглянул куда-то поверх головы Ратлиджа.

— Тебе лучше пригласить и твоего брата, Эдвин. Сходи за ним, — спокойно сказал он.

Ратлидж оглянулся и увидел стоявшего близко Эдвина Седжвика, который, вероятно, пришел из комнаты, находившейся за спиной инспектора.

Хэмиш заметил: «Интересно, как много он слышал».

«Достаточно, — ответил ему мысленно Ратлидж, — я и рассчитывал, что кто-то из них услышит».

Через пару минут Эдвин вернулся со старшим братом. Фамильное сходство было очень сильным, хотя Артур все еще был худой и двигался с неестественно прямой спиной, как будто был в корсете. Он прошел и осторожно опустился в кресло, пока Седжвик представлял непрошеным гостям обоих сыновей.

— Тебе надо послушать, Артур, — сказал он. — Фантастическое предположение инспектора.

— Это не моя фантазия, лорд Седжвик. — И Ратлидж уже для Артура повторил: — Кто-то из вашей семьи оплатил лечение и содержание в санатории жены Герберта Бейкера, который был вам глубоко обязан. Могу это доказать. И взамен вы использовали его в своем спектакле. Это я тоже могу доказать в известной степени. Ранней весной двенадцатого вы послали его в Йоркшир отвезти миссис Седжвик в Восточный Шерман. Ей нравилось ездить с Бейкером, она восхищалась его старомодными манерами. Он не знал, что станет участником запланированного представления с ее исчезновением. Что бы там ни происходило, он должен был поверить, что она в нем участвует, и, главное, добровольно. Поэтому он согласился. Но Бейкер был человек простой, и, по его представлениям, разрушение брака было грехом. По всем известной версии, он ушел и напился, вместо того чтобы ждать ее на условленном месте. Но Бейкер сделал это потому, что уже знал, что она не придет. И это тоже можно доказать.

Артур Седжвик согласно кивнул:

— У вас собраны факты. Но вы неверно их интерпретировали. Ваша версия неверна. Дело было так. Вирджиния действительно хотела помочь больной жене Бейкера, и у банка есть письмо с ее подписью, в котором она просила переводить анонимно суммы на лечение и содержание жены Бейкера. Мы были уверены, что она смогла склонить Бейкера способствовать ее побегу, и он отвернулся в нужный момент. Поступил так, чтобы она смогла убежать. Мы не винили его, он так раскаивался, что уже наказал себя сам.

Хэмиш сказал: «Присяжные поверят этому человеку…»

Ратлидж с ним согласился. Артур был убедителен. Но сейчас он старался не для присяжных.

— Единственным неверным заключением, которое сделал Бейкер, была уверенность в том, что она сама этого хотела, — ответил Ратлидж Артуру, — что ваша жена и была зачинщицей этого спектакля. Вы ведь планировали ее убийство еще год назад с прошлого ноября, не так ли? И очень умно все придумали. Когда Вирджиния Седжвик исчезла, Бейкер был подавлен и расстроен. Может быть, его мучили подозрения, но он не стал рисковать, задавая ненужные вопросы. Его жена все еще нуждалась в лечении. После того случая, когда он напился в Кингс-Линне, он вел исключительно трезвую жизнь примерного семьянина и умер естественной смертью.

— Да, мы присутствовали на похоронной церемонии и службе в церкви. Положение обязывает…

— Как и меня сейчас, — кивнул Ратлидж. — Я обязан теперь выполнить свой долг по делу Вирджинии Седжвик. Я могу приказать произвести эксгумацию ее останков. Впрочем, я почти уверен, что гроб пуст. Когда затонул «Титаник», судьба определенно преподнесла вам подарок. Появилось подходящее объяснение исчезновения вашей жены. Вы правы — за деньги можно купить многое, если правильно использовать силу денег: например, дать взятки лондонским клеркам и ирландским могильщикам. Никто не станет спрашивать с убитых горем родственников доказательств опознания! И даже если привезенный гроб заставил временно замолчать отца Джеймса и Герберта Бейкера, то лишь временно, поскольку они продолжали по-своему задавать вопросы, спрашивая непрерывно, какие новости. Одно это стоило каждого потраченного пенни! Скандал со сбежавшей женой, возможно, позволил вам проявить понятное для всех острожное замалчивание всей истории.

Лорд Седжвик хотел что-то сказать, но Артур знаком заставил отца молчать.

— Мне было очень тяжело потерять жену, — сказал он глухим голосом, — и я не понимаю, почему вы подвергаете нас этой пытке, инспектор.

В ответ Ратлидж холодно продолжил:

— Я думаю, что где-то посреди длинной пустынной дороги в Кингс-Линн Бейкер вышел из машины и отсутствовал полчаса. Что вы пообещали Вирджинии, когда она позволила ее увести от машины? Сюрприз? Нового пони? Путешествие на лодке, которую взяли у брата? Как вы думаете, если мы обыщем болота, то найдем там ее сгнившие кости?

Эдвин и лорд Седжвик слушали молча, их лица были напряжены, но они не выражали возмущения или отрицания. Ратлидж думал, что они поддержат Артура, что бы он ни совершил, виновен или нет, потому что он — их плоть и кровь. Но странно, что они не пытались его защитить.

Хэмиш сказал: «Если бы это было неправдой, тебя вышвырнули бы отсюда через пять минут. Но Артур не может позволить, чтобы гроб вскрыли!»

Лицо Артура стало красным от волнения.

— Если бы Бейкер тогда не напился и встретил ее в условленном месте, она не решилась бы на самостоятельные действия. Что касается «Титаника», откуда вам знать, что она не отправилась в путешествие.

Он встал и начал расхаживать по комнате. Спина его была сначала неестественно выпрямленной, но постепенно мышцы расслабились и движения стали более гибкими. Он прекрасно разыгрывал возмущение и негодование. Манеры, голос — все выглядело очень искренним. Артур Седжвик отказывался быть разоблаченным. Это не его роль — быть запуганным и загнанным в угол.

Артур подошел к окну, по которому струились дождевые потоки, и стал смотреть в сад, как будто искал там ответа. Его отец и брат молчали, ждали, когда он продолжит. Ратлидж вспомнил, как лорд говорил о своем старшем сыне, что в детстве эти Свидетели Времени производили такое пугающее впечатление на мальчика, что его мучили ночью кошмары. Так и не дождавшись продолжения, лорд Седжвик, откашлявшись, произнес с угрозой:

— Инспектор, вы должны покинуть наш дом. Мисс Трент, простите, что вам пришлось присутствовать при неприятном разговоре, вам не надо было вмешиваться.

Хэмиш быстро что-то произнес, предупреждая, и Ратлидж обернулся к Эдвину, чтобы отразить нападение.

Но тот смотрел в спину брата. Как заметил еще тогда, при первой встрече на набережной Ратлидж, глаза Эдвина были серыми и холодными, как зимнее море. Эдвин казался сейчас сильнее и гораздо жестче. Он не делал ни малейшей попытки прийти брату на помощь. Его молчание говорило само за себя.