— Полисмен Коглин, смирно. Вы также переведены.

— Куда, сэр?

— На спецзадание. Вы с такими, судя по всему, уже знакомы.

— Слушаю вас, сэр.

— Вплоть до дальнейших распоряжений вы назначаетесь ответственным по забастовкам. Везде, где рабочий люд откажется трудиться на доброго человека, который считает нужным ему платить, вы будете следить за тем, чтобы не доходило до насильственных действий. В случае необходимости вас на временной основе прикомандируют к тому или иному полицейскому управлению в нашем штате. До дальнейших распоряжений, полисмен Коглин, вы занимаетесь забастовщиками.

Кёртис уперся локтями в стол и вперил взгляд в Дэнни, ожидая его отклика.

— Как прикажете, сэр, — произнес Дэнни.

— Добро пожаловать в новое Бостонское управление полиции, — провозгласил Кёртис. — Вы можете быть свободны, джентльмены.

Дэнни выходил из кабинета такой ошеломленный, что ему казалось: уже ничто не может долбануть его сильнее, но тут он увидел, кто ждет своей очереди в приемной:

Трескотт, секретарь-протоколист БК.

Макрей, казначей.

Слэттерли, вице-президент.

Фентон, пресс-секретарь.

Как раз Макрей и встал им навстречу:

— Что творится, черт побери? Полчаса назад мне позвонили и велели немедленно явиться в Пембертон. Дэн? Марк? Что это такое?

У Дентона был такой вид, словно его контузило. Он положил ладонь на руку Макрея.

— Кровавая баня, — прошептал он.

Выйдя на лестницу, они закурили.

— Не могут они так поступить, — вымолвил Дентон.

— Только что поступили.

— Временно, — произнес Марк. — Я позвоню нашему адвокату Кларенсу Раули. Он начнет бить во все колокола. Добьется судебного запрета.

— Какого запрета? — удивился Дэнни. — Он же нас не отстранил от работы, Марк. Он нас просто перевел. Это в его власти. Иск не предъявишь.

— Когда журналисты узнают, они… — Он умолк и затянулся папиросой.

— Может быть, — согласился Дэнни. — Если выпадет денек, небогатый на новости.

— Господи, — негромко проговорил Марк. — Господи.

Дэнни посмотрел на пустые улицы, потом вверх, в пустое небо. Прекрасная погода: свежо, безветренно, ясно.

Дэнни, его отец и Эдди Маккенна собрались в кабинете Коглина-старшего. Эдди не мог остаться на рождественский обед: его ждало собственное семейство. Он сделал глоток бренди из бокала.

— Том, этот человек просто-напросто объявил крестовый поход. И неверные для него — мы. Вчера вечером он распорядился провести переподготовку всех моих людей, кто занимается надзором за массовыми мероприятиями и акциями неповиновения. Более того, он желает, чтобы я из них сформировал конные отряды. А теперь он взялся за клуб?

Томас Коглин наполнил ему бокал:

— Мы выстоим, Эдди. Нам и в худшие времена удавалось выстоять.

Эдди кивнул. Томас Коглин одобрительно похлопал его по спине и обратился к Дэнни:

— Этот твой Дентон, он связался с адвокатом БК?

— Да, обратился к Раули, — ответил Дэнни.

Томас сел, прислонившись спиной к столу, потер ладонью затылок и нахмурился: признак усиленной работы мысли.

— Комиссар все ловко разыграл. Перевод на другую должность — против этого не попрешь. И он подловил тебя с этой террористкой, с которой ты путался.

Дэнни вновь наполнил собственный бокал, заметив, что предыдущий ушел довольно быстро.

— От кого он узнал? Я думал, это секретная информация.

Глаза отца расширились.

— Не от меня, если ты на это намекаешь. А ты что скажешь, Эдди?

Эдди произнес:

— Я слышал, несколько недель назад ты повздорил с какими-то агентами Минюста. Вроде бы на Салем-стрит? Вытащил какую-то девушку из машины?

Дэнни кивнул:

— Через нее я и вышел на Федерико Фикару.

Маккенна пожал плечами:

— Так ведь Минюст — это тебе не девственница, Дэн, в нем полно дырок.

— Черт. — Дэнни хлопнул по боковине кресла.

— Для Кёртиса пришел час расплаты, джентльмены, — проговорил Томас. — За все издевательства, которые он претерпел в бытность мэром — и от Мартина Ломасни ,[65]и от других районных боссов. За все ничтожные должности, которые он получал во всевозможных захолустьях. За все обеды, на которые его не приглашали. Он «брамин» до мозга костей, джентльмены. А еще неделю назад был «брамином» опальным. — Он поболтал бренди в бокале и потянулся за сигарой. — На его месте любой захотел бы поквитаться.

— Что же нам делать, Томас?

— Просто тянуть время. Не высовываться.

— Такой же совет я дал нашему мальчику не далее как на прошлой неделе. — Эдди улыбнулся, взглянув на Дэнни.

— Я говорю серьезно. Тебе, Эдди, придется в ближайшие месяцы частенько подавлять в себе гордость. Я капитан, но за некоторые огрехи он и меня может вызвать на ковер, но мой корабль хорошо держится на плаву, и на моем участке, с тех пор как я его возглавил, уровень тяжких преступлений снизился на шесть процентов. Именно здесь, — он показал в пол, — здесь, в Двенадцатом, а эти места с давних времен считались одним из самых криминальных районов города. Он мало что сможет мне сделать, если только я сам не предоставлю ему шанс, а я уж постараюсь его не предоставлять. Но в тебя он вцепится, дружок, не сомневайся. Вцепится мертвой хваткой.

— Значит?..

— Значит, если он хочет, чтобы ты взнуздал лошадок и держал своих ребят на парадах до второго пришествия, изволь с радостью это исполнять. А ты, — обратился он к Дэнни, — держись подальше от БК.

— Нет. — Дэнни осушил бокал и встал, чтобы наполнить его снова.

— Ты не слышал, что я тебе…

— Я буду работать под его началом и не собираюсь жаловаться. Начищу пуговицы и башмаки, на здоровье. Но БК не подставлю.

— Тогда он тебя уничтожит.

Раздался негромкий стук в дверь.

— Томас?

— Да, дорогая?

— Обед через пять минут.

— Спасибо, дорогая.

Шаги Эллен Коглин затихли; Эдди снял с вешалки пальто.

— Похоже, нам предстоит веселенький Новый год, джентльмены.

— Выше нос, Эдди, — отозвался Томас. — Видишь ли, мы — районная власть, а этот город контролируют именно районы. Не забывай.