В зеркале Молох увидел, что Мейси делает попытку продвинуться ближе к входной двери, чтобы отрезать ему путь к отступлению.

— Я же сказал, детка, что вижу тебя. Продвинешься еще на дюйм, и я вышибу мозги моей суки-жены прямо в потолок.

Мейси остановилась.

— Положи оружие на пол, — сказал Молох Дюпре. — И вытащи «смит» из-за пояса. Я даже не стану тратить время, чтобы сосчитать до трех.

Дюпре, несмотря на дурное предчувствие, сделал, как ему сказали: осторожно положил на пол ружье, за ним — «смит-вессон».

— Ты тоже, детка. — Он повернулся спиной к стене, чтобы лучше видеть Мейси. Она не шевельнулась.

— Думаешь, я стану с тобой возиться? Делай как сказано!

Мейси начала медленно опускать оружие, когда внимание Молоха снова переключилось на Дюпре:

— Взгляни на себя, ты всего лишь урод, великан, изображающий из себя рыцаря в сияющих доспехах! Но ты не читал сказок, господин Великан.

Пистолет, до того упиравшийся в подбородок Мэриэнн, теперь смотрел на Дюпре.

— В конце сказок великаны всегда умирают.

Он нажал на курок — раздался выстрел, и из горла полицейского хлынула кровь.

* * *

Для Джо все происходило очень медленно. Ему показалось даже, что он видит, как пуля летит, оставляя след в холодном воздухе. Она, малюсенькая, меньше дюйма, проложила себе дорогу через его плоть и вышла из спины справа. Он упал навзничь и оказался совсем близко к телу Уилларда. Попробовал вдохнуть, но его горло уже наполнилось кровью. Кухонная дверь не закрылась, потому что мешала его нога. Через дверной проем Джо видел, как Мэриэнн развернулась и ударила по раненой губе Молоха, потом бросилась на него, пытаясь отнять оружие. Он видел, как Мейси двигалась через гостиную с вытянутым в руке пистолетом, в ужасе глядя на Дюпре. Видел, как Молох оттолкнул Мэриэнн и кинулся к двери, стреляя на ходу, но она спряталась за угол, а пули выбивали из стен куски штукатурки.

Потом он исчез, а Мейси в неуверенности стояла, не зная, преследовать ли его или помочь раненому товарищу. Она подбежала к Дюпре, слегка хромая на правую ногу.

— Потерпи, Джо. Мы приведем помощь...

Он потянулся к ней, взял за рубашку, потом оттолкнул.

Она замолчала. Но он все равно не мог говорить. Тогда он показал рукой в направлении убегающего человека. Она кивнула и устремилась за Молохом, лишь на секунду остановившись, чтобы в последний раз взглянуть на умирающего. Он захлебывался собственной кровью.

Мэриэнн подошла к нему. Она плакала. Мальчик стоял за ней, уставившись на двух мужчин на кухонном полу.

— Прости меня, — сквозь слезы шептала она. — Прости. Прости...

Она попыталась снять свое пальто, чтобы накрыть его, но Дюпре не дал ей, а вместо этого поднес ее руку к своим губам. Его рука дрожала, когда он целовал ее пальцы.

— Нет, не надо. Позволь, я тебе помогу. Тебя надо согреть.

И тут Мэриэнн увидела, что кровь, которая образовала темно-красный нимб вокруг его головы, хлещет из сквозной раны на спине. И поняла, что надежды нет.

— Нет! — в отчаяньи взмолилась она. — Не уходи!

Великан кашлянул, у него начались спазмы. Мэриэнн попыталась поддержать его, но такой вес оказался неподъемным для нее. Его тело вздрагивало. Он лежал на полу, и равномерный хлюпающий звук доносился из его горла.

Потом конвульсии прекратились. И перед смертью глаза Джо Дюпре расширились, словно он внезапно понял истинную природу этого мира.

Молох бежал.

Он чувствовал движение вокруг: ветви шелестели на ветру, опавшие листья поднимались от земли, тени собирались вокруг, словно им теперь было не важно, видит он их или нет. Они просто преследовали его по лесу. На его лице и рубашке была кровь, она стыла в морозном ночном воздухе. Губа болела, боль, словно иглами, пронизывала весь рот каждый раз, когда он делал вдох. Он слышал, что его преследует, знал, что женщина-полицейский идет за ним по пятам. Ах, как ему хотелось убить ее, как хотелось выплеснуть всю свою боль на нее и на свою жену. Но, по крайней мере, он убил большого полицейского. Это уже что-то.

Молох ударился головой о ветку, обломившуюся в результате шторма, и отлетел назад, к дереву. Когда боль во рту и голове немного утихла, он сделал вдох и направился по узкой тропинке, ведущей к болоту, пока, наконец, не вышел на открытое пространство, неожиданно образовавшееся прямо посреди леса. Огромные камни старых руин лежали наполовину зарытые в землю, и простой каменный крест возвышался в центре. Молох медленно пошел вперед, пока не поравнялся с крестом. На нем все еще можно было прочитать имена. Против воли он вытянул руку, коснулся букв растопыренными окровавленными пальцами. Он дотронулся до камня и...

Мужчины. Лес. Выстрелы. Женщины.

Женщина.

Боль в губе внезапно утихла, в голове просветлело. Он откинулся назад, когда земля начала разверзаться под его ногами. Картины страданий и смерти накатили на него. Под пальцами он чувствовал плоть, в воздухе — запах пороха. Шум исходил снизу, усиливаясь по мере того как земля разверзалась под ним и Молох погружался в темноту.

* * *

Мэриэнн отвернулась от тела Джо Дюпре, пряча лицо в складках своего пальто, как несколько дней (а кажется, годы) назад в это же пальто уткнулся носом ее сын, соприкоснувшись с реальностью смерти чайки. Тело Уилларда лежало в углу, наполовину скрытое столом. Дэнни не переставал плакать. Он вцепился в нее так сильно, что костяшки пальчиков побелели. Джек, наконец, смог встать на ноги и с трудом стоял, теперь привалившись к дверному косяку. Она нашла нож и перерезала веревку, которой связали старика. Потом осторожно оторвала от себя Дэнни.

— Я хочу, чтобы ты ненадолго остался с Джеком, ладно?

Дэнни испустил громкий вопль и рванулся к ней, но она не подпустила его ближе, чем на расстояние вытянутой руки, и мягко подтолкнула к Джеку. Художник держал мальчика изо всех сил, обняв его раненой рукой. Мэриэнн подняла пистолет Дюпре и направилась к парадной двери.

— Не успеешь оглянуться, как я уже вернусь, Дэнни. Пригляди за Джеком: ты уже большой и сильный, а он ранен, и ему нужна помощь.

Но Дэнни все плакал. И в замешательстве и шоке никто из них не заметил, что тело Декстера исчезло.

* * *

Молоху казалось, что прошло очень много времени, хотя место, куда он медленно погрузился, было не более двадцати футов в глубину. Оказавшись на дне, он все еще видел края ямы, ссыпающуюся с них землю, продолжающие падать хлопья снега. Сверху на него лился тусклый свет, к нему примешивалось что-то серое, словно принадлежащее иному миру.

Это заставило Молоха содрогнуться. Он лежал так с минуту, ощущая во рту вкус крови. Пахло землей и тленом. Он вслепую протянул руку и наткнулся на чьи-то волосы.