Как он и предполагал, все обернулось дерьмом.

* * *

Бэррон поставил патрульную машину у Хойт Понд, потом пересел в свою и поехал домой. Следующие два часа он собирал вещи, раздумывая, стоит ли бежать, опасаясь, что его коллеги, которым Скарф его, должно быть, заложил, сейчас за ним придут, но все же решил сначала узнать, что происходит. Он вернулся на Коммерческую улицу и расспросил знакомого полицейского из департамента. Тот сообщил ему, что убили Дюпре и убийцу еще не нашли. Остров обыскивают. Мейси ранена. Терри Скарф, который оказался тоже в этом замешан, погиб от руки Мейси. Бэррона очень порадовала новость о смерти Скарфа. Этот замухрышка мог в любой момент выдать его полиции.

Бэррон вернулся домой, испытывая некоторое облегчение: хотя бы с этим удалось справиться. И тут же почувствовал растущее желание, ради удовлетворения которого он рискнул карьерой, страхом попасть в тюрьму из-за людей, которых в общем даже не знал. Он ничего не мог с этим поделать. Ему пообещали вознаграждение. Липска, поляк, представляющий в Портленде интересы Бостонской группировки, выполнит свое слово и не станет больше его шантажировать. Бэррон почувствовал растущее возбуждение и приятное покалывание в промежности. Он позвонил.

— Да, это я. Там что-то не так, копы поехали на остров.

Он рассказал Липске все, что ему удалось узнать.

— Теперь я хочу получить то, что мне причитается.

Он вздохнул с облегчением, когда услышал ответ:

— Да, я тебе должен, но обещаю тебя порадовать.

— Ты меня заинтриговал, — ухмыльнулся полицейский.

* * *

Бэррон занимал квартиру в доме на Лесной улице, неподалеку от университета. Он жил на верхнем этаже. Под ним снимали комнаты студенты и медсестры из местной клиники. Сами того не зная, они платили деньги Бэррону. Он действовал через агентство и для них всех был таким же квартиросъемщиком, как и они. Такое положение дел его вполне устраивало.

Бэррон достал из холодильника пиво, пошел в ванную, зажег свечи, потом проверил температуру воды. Он хотел, чтобы вода была немного погорячее: тогда она как раз немного остынет к приходу посетителя. Бэррон разделся и надел халат, потом поставил тихую музыку. Он как раз направлялся на кухню прихватить еще одно пиво, когда раздался стук в дверь. Никакого шума, ничьего голоса не было слышно в домофон. Бэррон подошел к тайнику около постели и достал пистолет. Он держал оружие за спиной, когда подошел к двери и глянул в глазок. Затем расслабился и открыл дверь.

Перед ним в полумраке стоял мальчик от силы лет пятнадцати, как раз того возраста, который нравился Бэррону. У него были темные волосы, бледная кожа, под глазами — красноватые пятнышки. На мгновение Бэррону даже показалось, что он серьезно болен. Полицейский засомневался, нет ли у мальчика какой заразы, но Липска уверял, что паренек чист. А насчет таких вещей Липска никогда не врал.

— Как ты поднялся? Я что, оставил дверь открытой? Должно быть, да...

Бэррон слышал, как он бормотал ругательства. Что-то было не то с этим ребенком, словно не от мира сего. Бэррон чувствовал, что сегодняшняя ночь будет особой. Он отошел, впуская мальчика в квартиру, окинул взглядом его грубые брюки, жесткую хлопковую рубашку, босые ноги. Босые ноги? Какого черта Липска возомнил себе, в такую-то ночь!

— Ты разулся у парадной двери? — спросил Бэррон. Мальчик кивнул. От него пахло морем.

— Держу пари, что ты промок. Может, завтра съездим купим тебе кроссовки?

Мальчик не ответил. Вместо этого он глянул в сторону ванны. От нее поднимался пар.

— Любишь воду?

Мальчик впервые ответил:

— Да.

Он последовал за Бэрроном в ванную, потирая большим пальцем остальные, ощущая шрамы, оставленные на его коже. Ах, эта старая песенка — она только ждала, когда смычок прикоснется к скрипке и музыка оживает.

— Я очень люблю воду.

* * *

Через сорок минут Липска приехал и позвонил в дверь. Никто не ответил. Он позвонил еще дважды и попробовал открыть дверь парадного. Она открылась. Липска махнул мальчику, ожидавшему в машине, и тот вышел. На нем были джинсы, белая футболка и черная кожаная куртка. Паренька била дрожь, когда он последовал в дом за хозяином.

Когда они поднялись, дверь в квартиру Бэррона была незаперта. Липска постучал, затем постучал громче. Дверь открылась, едва он толкнул ее рукой. На полу была вода, совсем немного, как будто кто-то вылез из ванны, предварительно не вытершись. Дверь в ванную была открыта, Липска слышал, как капает вода из крана. Свет горел только там.

— Бэррон, — позвал он. — Бэррон, где ты? Это я, Липска.

Он подошел к ванной и открыл дверь. В ванне лежал голый мужчина, его колени торчали над поверхностью воды, а голова покоилась под водой. Глаза и рот были открыты. Рука цеплялась за кран, к которому была привязана небольшая склянка с соленой морской водой, раскачивающаяся в воздухе.

Липска обернулся к мальчику, который так и стоял у входной двери:

— Пойдем.

— Разве я не получу свои деньги? — спросил мальчик.

— Я отдам тебе твои деньги, — ответил Липска. — Забудь, что ты вообще был здесь. Просто забудь...

«Лучший способ предвидеть будущее — помнить прошлое».

Джордж Галифакс (1633-1695)

Мэриэнн выглянула из окна и увидела сына, сидящего на деревянной скамье в конце сада. С этого места сквозь ветви хвойных деревьев можно было увидеть море. Она стояла у раковины, смывая мыльную пену с рук, и ждала, когда он пошевелится, но мальчик не двигался.

Он не плакал, подумала она. Не пролил ни слезинки с той ночи, когда погиб Джо Дюпре. Он не просил уехать отсюда, да в настоящий момент мы и не можем этого сделать. Дело еще не закрыто. Люди погибли. Репортеры прошлись по острову ураганом, опрашивая каждого, кто готов был уделить им хоть минуту. Прошло уже две недели, а они все еще задают вопросы.

Многие погибли именно из-за нее: Бонни Клайссен мертва и Ричи тоже. Его тело вынесло на берег на следующий день после снежной бури. Вместе с его телом было и тело другого человека, нанизанное на стрелу, пронзившую Ричи. Джо Дюпре, человек, который был ее любовником, тоже погиб две недели назад. Она плакала у его могилы, мучимая мыслью, что он умер с сознанием, что его использовали, но все равно не находила в своем сердце той любви, какую он испытывал к ней. Полиция не позволит ей уехать из штата, пока не закончится расследование, поэтому тела Патриции и Билла все еще лежат замороженными в морге. Она читала в газетах о том, как было найдено тело Карен Мейер. Мэриэнн чувствовала себя виноватой во всех этих смертях, и с этим чувством вины ей предстоит жить дальше.

Тело ее мужа было найдено два дня назад в подземных туннелях под старым кладбищем. Он задохнулся. Поисковая группа нашла грязь у него во рту. Грязь и человеческие останки. Там были кости человеческих пальцев.