11. Колодец

Сет Этвуд в свои восемьдесят лет

Затеял рыть колодец у ворот.

На пару с юным Эбом старый Сет

Трудился дни и ночи напролет.

Мы думали – одумается дед,

Но вышло все как раз наоборот:

Эб тронулся, а Сет дал задний ход

И сам себя отправил на тот свет.

Как только был закопан дедов гроб,

Мы бросились к колодцу – злу вине –

Но в нем нашли лишь ряд железных скоб,

Терявшийся в зловещей глубине.

И скольверевка ни была б длинна,

До дна не доставала ни одна!

12. Наследник

Кто шел в Зоар, выслушивал совет:

Не пользоваться бригсхильской тропой,

Где Душка Боткине, вздернутый толпой,

Оставил по себе кошмарный след.

Отправившись туда, я увидал

Плющом увитый домик под горой

И вздрогнул – он смотрелся как жилой,

Хотя и сотни лет пропустовал.

Пока я наблюдал, как меркнет день,

Из верхнего окна донесся вой.

Я поднял взор – в окне мелькнула тень –

И я помчался прочь, едва живой.

Будь проклят этот дом с его жильцом –

Животным с человеческим лицом!

13. Гесперия

Заря, в морозной дымке пламенея

Над шпилями и скатами строений,

В страну заветных грез и настроений

Зовет меня, и я слежу, бледнея,

За тем, как облака – то каменея,

То истончаясь в череде вращении –

Претерпевают сотни превращений,

Одно другого краше и чуднее.

Гесперия – страна зари вечерней.

Там Время начинает свой отсчет,

Туда от века избранных влечет

Из дольних сфер, что созданы для черни.

Влечет неудержимо, но увы! –

Туда не попадем ни я, ни вы.

14. Звездовей

В известный час скупых осенних дней,

Когда в окне затеплится свеча,

По улицам, сухие листья мча,

Гуляет звездный ветер – звездовей.

Печной дымок, послушный лишь ему,

Творит за пируэтом пируэт –

Он вторит траекториям планет,

А с юга Фомальгаут сверлит тьму.

В такую ночь поэты узнают

Немало тайн о югготских грибах

И о цветах, что в сказочных садах

На континентах Нитона растут.

Но все, что в этот час приснится им,

Уже к утру развеется как дым!

15. Антарктос

В глубоком сне поведала мне птица

Про черный конус, что стоит во льдах

Один как перст – над ним пурга глумится,

На нем лежит тысячелетий прах.

Та часть его, что подо льдом таится,

В былые дни внушала Древним страх.

Теперь о ней не помнит и Денница,

Единственная гостья в тех краях.

Иной смельчак, пройдя через невзгоды

Ледового пути – мороз, буран –

Сказал бы: Что за странный жест природы –

Создать такой неслыханный курган!

Но горе мне, узревшему во сне

Взгляд мертвых глаз в хрустальной глубине!

16. Окно

В старинном доме с лестницей витой,

Где жили мои прадеды, одно

Манило и влекло меня – окно,

Заложенное каменной плитой.

В плену у грез, я с детства жил мечтой –

Узнать, какой секрет хранит оно,

И часто подходил к нему. Темно

И пыльно было в комнате пустой.

Лишь много лет спустя в свой уголок

Я пару камнетесов пригласил.

Они трудились, не жалея сил,

Но, сделав брешь, пустились наутек.

А я, взглянув в проем, увидел в нем

Тот мир, где я бывал, забывшись сном.

17. Память

В посеребренной звездами ночи

Дремала степь, вся в лагерных кострах,

Чьи языки, в стада вселяя страх,

Лизали мрак, остры и горячи.

На юге – там, где степь во всю длину

Ныряла вниз – темнел зигзаг стены,

Как будто некий змей из глубины

Там камень превратился в старину.

Куда попал я и каким путем? –

Метался я, судьбу свою кляня.

Вдруг чья-то тень, поднявшись над костром,

По имени окликнула меня.

Приблизившись, я встретил мертвый взгляд.

Зачем я пил надежд напрасных яд!

18. Йинские сады

За той стеной, чьих лет никто не счел,

Чьи башни поросли седыми мхами,

Лежат сады с нарядными цветами,

С порханьем птиц, и бабочек, и пчел.

Там стаи цапель дремлют над прудами

И царственные лотосы цветут,

Там звонкие ручьи узоры ткут

Среди деревьев с яркими плодами.

Так думал я, наивно веря снам,

В которых уж не раз случалось мне

Приблизиться к внушительным вратам

В той исполинской каменной стене.

И вот я у стены… но где же вход?

Вы мне солгали, сны! В ней нет ворот!

19. Колокола

Из года в год в часы ночного бденья

Я слышал колокольный перезвон,

Протяжный и глухой – казалось, он

Заоблачного был происхожденья.

Среди полузабытых грез и снов

Искал я ключ к разгадке этой тайны

И, думается, вспомнил не случайно

Шпиль в Инсмуте и белых чаек зов.

Но как-то в марте шум дождя ночного

Взбодрил мне память, где царила мгла,

И я припомнил, словно сон бредовый,

Ряд башен, а на них – колокола.

И вновь раздался, звукам ливня вторя,

Знакомый звон – со дна гнилого моря!

20. Ночные бестии

Какие подземелья их плодят,

Рогатых черных тварей, чьи тела

Влачат два перепончатых крыла,

А хвост – двуострый шип, в котором яд?

Они меня хватают и летят

В миры, где торжествуют силы зла,

Где разум обволакивает мгла…

И когти и щекочут, и язвят.

Кривые пики Тока одолев,

Мы с лету низвергаемся на дно

Геенны – там есть озеро одно,

Где часто дремлют шогготы, сомлев.

И так из ночи в ночь, и несть конца

Визитам этих бестий без лица!

21. Ньярлатхотеп