У съезда на правой обочине стоял знак «Тупик». Мне это почему-то показалось символичным. Хм… Тупик.

Очень облегчало ситуацию то, что усадьба мовика была расположена на отшибе, изолированно от других — не по капризу хозяина, а из-за естественных обстоятельств.

Когда я смотрел с моей террасы на усадьбу клиента, справа, в пятнадцати метрах от забора, видел овраг — неглубокий и расширяющийся со стороны моря, а слева был заброшенный фруктовый сад, раскинувшийся до самого шоссе и даривший летом свои плоды отдыхающим.

Осторожно прокравшись по узкой дороге, ведущей через сад к воротам, я свернул; не доходя метров двадцать и прячась за деревьями, приблизился к забору.

Момент был как нельзя более подходящий минут через пятнадцать наступит полная темень, а пока на расстоянии пяти-шести метров вполне можно разглядеть даже швы между бордюрными камнями.

Не заостряя особого внимания на воротах, я двинулся вдоль забора, осматриваясь по сторонам и стараясь не шуршать, ступая на толстый слой опавшей листвы.

Обойдя половину внешнего периметра, я пристроил штакетины к каменной стене под углом 45 градусов и с четвертой попытки, порядком попыхтев, ухватился за верхний край забора.

Если бы на территории усадьбы были собаки, я обязательно привлек бы их внимание своим ароматизированным прикидом. Но, как помнилось из исходных данных практического занятия, Мовик крайне враждебно относился ко всем животным, кроме гадов, и потому собак не держал. Что ж, спасибо, Мося, ты мне здорово удружил. Именно отсутствие собак и делало мой план осуществимым, иначе бы я не смог хоть сколько-нибудь долго оставаться незамеченным, проникнув на вражью территорию.

Подтянувшись, я заглянул во двор. Мне понадобилось около минуты, чтобы запечатлеть в памяти все, что было необходимо, и сделать соответствующие выводы. Именно из-за этой минуты я испортил почти новый импортный костюм и ввел в заблуждение всех окрестных псин.

Как я и думал, с этой стороны к дому примыкала обширная терраса, с которой можно было проникнуть в здание через двустворчатую дверь, на треть состоящую из стекла.

Ближе ко мне располагался гараж, по размеру примерно на три машины, рядом с которым находилась небольшая трансформаторная будка.

Повращав мозгами, я решил, что Мовик греет своих гадов электричеством: отопительный сезон еще не начался, а индивидуальной котельной нигде поблизости не наблюдалось.

Насчет безалаберности жертвы в плане личной охраны я немного заблуждался — оба телохранителя сидели за столиком на террасе и наблюдали за оранжереей. Насколько я могу судить, с их стороны помещение просматривалось примерно на три четверти.

Я с особым удовлетворением констатировал, что могу наблюдать только треть лысой головы Мовика, который в этот момент как раз перемещался к ближнему с моей стороны ряду стеклянных ящиков. Со своей террасы я мог видеть его почти до сосков, поскольку моя усадьба расположена гораздо выше по склону.

Так-так… это хорошо, очень хорошо — силуэт фигуры через три стекла и хаотично расположенные детали интерьера гадских жилищ просматривались с большим трудом. Еще более радовало то обстоятельство, что оранжерея остеклена не от самой земли: деревянные дуги, на которых крепились рамы со стеклом, опирались на каменную кладку высотой в метр с чем-то. Это вообще здорово! Теперь появилась уверенность, что я могу себе позволить ползать по оранжерее на карачках вдоль и поперек и снаружи меня никто не заметит. Стена дома, обращенная к оранжерее, была глухой.

Насколько я правильно сумел оценить обстановку, наиболее удобное место для проникновения на вражью территорию было там, где стоял турник — столб, врытый в землю, и лом, одним концом укрепленный на торце столба, а другим уходящий в стену забора.

По обеим сторонам от турника росли два абрикоса — в полутора метрах от забора, а напротив, буквально в четырех метрах, был вход в оранжерею.

Я прикинул: кроны деревьев заслоняли верх забора от взора возможного наблюдателя, турник значительно облегчал возвращение назад, и всего-то переместиться по открытой местности нужно было не более пяти метров. От забора до двери в оранжерею.

Все разглядев, я свалился вниз, упрятал штакетины под слой листвы напротив места предполагаемого проникновения и тихонько убрался восвояси.

Через десять минут я благополучно добрался до дома, по дороге вновь переполошив всех окрестных собак.

Избавившись от вонючего костюма, я помылся, облачился в выходную одежду, не спеша поужинал колбасой и фруктами, выдув заодно оставшиеся две бутылки пива, а потом, как сумел, сварил борщ. На завершающей стадии этого полезного дела я очень некстати вспомнил, что напрасно купил мякоть — тут более уместной оказалось бы суповая косточка с мозгом внутри.

Переместив кастрюлю с борщом на террасу, я вынес туда же свой ароматизированный костюм и, мельком глянув в подзорную трубу, отметил, что Мовик соблюдает свой режим. Было 22.02, и телохранитель высаживал из причалившей к крыльцу «БМВ» длинноногую блондинку.

Злобно позавидовав своему клиенту и от души пожелав ему внезапной утраты потенции, я занес треногу с трубой в дом и завалился спать.

На следующий день с 9 до 11 я занимался приобретением вещей, необходимых для проведения практического занятия номер 24 — точнее, завершающей его стадии.

Пошатавшись по городу, я купил в одном шопе небольшой контейнер с герметично закрывающейся крышкой. Затем я нашел зоомагазин, где долго уговаривал пожилого неуступчивого торгаша продать мне аквариум на 40 литров. Поскольку больших аквариумов в продаже не имелось, я попросил отдать мне тот, в котором тихо доживали свой рыбий век четыре полудохлые гупешки, но дядька ни в какую не хотел отдавать.

Конечно, деньги могут все. Пришлось расстаться с тридцатью баксами. На меньше он не соглашался. Я сказал, что зайду через час и чтобы к этому времени аквариум был вычищен и упакован в бумагу.

Затем последовал обход всех более или менее примечательных торговых точек, где мною были приобретены: черный трикотажный спортивный костюм, черные же корейские кеды, туристский рюкзак, рабочие рукавицы, пять метров парниковой пленки, метр серенького ситца, термометр, маленькая клизма с пластмассовым наконечником, литр подсолнечного масла, специи — перец, корица, лавровый лист, полкило ветоши и ряд других незначительных мелочей.

Упаковав все купленное в рюкзак, я заглянул на набережную и убедился, что продавец мороженого на своем месте.

Сегодня дела у него продвигались значительно лучше. Какая-то дама средних лет притащила на набережную группу подростков, и они приобретали мороженое на радость себе и продавцу.

Когда юные создания наконец оставили мороженщика в покое, я приблизился к нему и вежливо поздоровался. Увидев меня, дядька помрачнел и отвернулся.

Не теряя времени, я сразу покаялся и извинился за свою вчерашнюю грубость, сославшись на то, что вчера мне удалили гланды. Потому я был так раздражен. После этой операции пациент всегда испытывает страшное смятение, просто ужасное смятение…