Не таким уж большим был этот луг, но сейчас он словно расширился до самого горизонта, и прошла, казалось, целая вечность, прежде чем мы, наконец, оказались возле церкви.

Пробегая под колокольней, я взглянула вверх и увидела стоящего на ней мужчину. Он не отрываясь следил за мной и, казалось, готовился спрыгнуть вниз.

Мы с Локвудом пронеслись по церковному кладбищу и выскочили сквозь каменную арку на начало лесной дороги. Позади нас, за живой изгородью, слышались омерзительные звуки – скрип трущихся друг о друга костей, стоны, бессмысленный шепот, шуршание ткани. Возле изгороди появились фигуры, начали пробираться сквозь нее на фоне черного неба.

Пулей вылетев из деревни, мы понеслись по промерзшей лесной дороге. Бежать было тяжело. То ли от жуткого холода, то ли по другой какой причине мои руки и ноги налились свинцом, я едва могла шевелить ими. Это напоминало бег по пояс в болоте или, например, попытку подняться наверх по идущему вниз эскалатору. Краем глаза я заметила, что и Локвуд, всегда такой легконогий, испытывает те же проблемы. Мы хрипло, прерывисто дышали, а обернувшись через плечо, могли видеть преследующую нас толпу. Призраки из деревни и ожившие мертвецы с кладбища тянулись по нашим следам словно шлейф.

Мы проскочили по мостику над высохшим, девшимся куда-то ручьем, и кратчайшим путем через лес поспешили в сторону института. У развилки на каменоломню рядом с каменной пирамидкой нас поджидал призрак мужчины с размытыми, нечеткими чертами лица – это было то самое лицо, которое мы видели на прибитой к кресту фотографии. Он вышел на дорогу и широко раскинул руки, то ли приветствуя нас, то ли желая схватить. Выяснять его намерений мы не стали, свернули в сторону и дальше помчались прямиком через лес. Земля была густо усыпана какими-то черными, похожими на ежевику ягодами, которые взрывались под нашими ногами облачками холодной пыли. Нам по лицам били холодные, как лед, ветки деревьев, хватали нас за накидки своими острыми сучками.

А мы все бежали и бежали, переходя из полос светло-серого света в полосы темно-серой тени, петляя между деревьями, перепрыгивая через корни, судорожно хватая ртами ледяной воздух.

Я заметила появившиеся среди деревьев новые тени, они двигались медленно, но каким-то образом умудрялись не отставать и начинали все теснее окружать нас слева и справа, постепенно смыкая свое кольцо. Бежавший чуть впереди меня Локвуд выхватил из своего поясного кармашка магниевую вспышку, швырнул ее в ближайшего к себе Гостя. Вспышка ударилась о корень дерева, подскочила, развалилась, но дальше… Дальше не последовало ни громкого хлопка, ни ослепительной вспышки, ни шипящего белого пламени. Когда Локвуд бросил вспышку, я инстинктивно закрыла глаза. Когда я вновь открыла их, наши преследователи продолжали нагонять нас – молчаливые, терпеливые, с неподвижными, бесстрастными серыми лицами.

Задыхаясь, поскальзываясь, падая и поднимаясь, мы с Локвудом упрямо поднимались вверх по заледенелому склону. Где-то ближе к вершине меня угораздило влететь на всем ходу в какие-то колючие кусты, которые немедленно впились в серебряную кольчужку, служившую изнанкой для моей накидки. Я отпрянула назад, окончательно запуталась, дернулась сильней, и моя драгоценная накидка порвалась. Надвое. Я вскрикнула, когда в образовавшуюся дыру хлынул ледяной воздух, ударил меня, словно ножом, между лопатками. У меня перехватило дыхание, и я упала на землю, в небольшую ложбинку. Перья раскинулись возле меня как дымящиеся капли крови.

Я не могла дышать…

А потом рядом со мной появился Локвуд, обнял меня, затащил под свою накидку. Мне сразу стало тепло и хорошо. Холод вытащил из меня свои ледяные пальцы, я снова задышала. Помимо накидки, меня согревало тепло Локвуда. Мы тесно прижались друг к другу под одной накидкой, глядя на клубящийся вокруг нас серый туман. Локвуд обхватил меня рукой за талию, мое правое колено прижалось к его левому колену, обе наши головы были под одним капюшоном – его голова торчала чуть выше, моя чуть ниже.

До вершины холма оставалось уже совсем недалеко. Преследователей вокруг нас не было видно. Наверное, все они поджидали нас наверху.

– Ты в порядке, Люси?

Я кивнула, поморгала ресницами, сбрасывая примерзший к ним лед. Слой изморози облепил все мое лицо в ту же секунду, когда с моей головы слетел капюшон порванной накидки.

– Я тебя не слишком сильно прижал?

– Нет.

– Скажи, если что.

– Скажу.

– Идти будет неловко, но мы должны держаться рядом, как приклеенные друг к другу. Накидка-то не слишком большая. Так что придется тебе как можно теснее прижаться ко мне. Сумеешь, Люси?

– Постараюсь.

– Тогда вперед.

Мы выбрались из ложбинки и продолжили подъем к вершине. Из-за деревьев показались темные тени, снова начали брать нас в кольцо. Мы подошли почти к самому краю крутого склона. Как там зовут это место здешние жители – Охотничий холм? Почему Охотничий? Совершенно не подходит ему это название. И вообще под этим черным небом ни у чего нет ни своего названия, ни имени.

Под краем склона виднелось поле, сейчас оно было затянуто туманом гораздо гуще, чем раньше, когда мы в спешке покидали его. Туман был таким, что сквозь него почти не просматривались институтские ангары, собственно говоря, из тумана выступали только их крыши – черные, мрачные, похожие то ли на подводные камни, то ли на туши мертвых китов.

Мы с Локвудом крепко обхватили друг друга руками и поскакали вниз – неуклюже, как прыгающие по Луне астронавты. Не знаю, каким чудом нам удалось при этом не упасть, но мы не упали. Устали только.

– Постой, – простонала я, когда мы, наконец, спустились к подножию холма. – Ноги гудят. Давай передохнем.

– Давай.

Мы остановились, неловко повернули головы, чтобы взглянуть назад, и увидели темные фигуры, лавиной катившиеся вниз по крутому склону. Спускаться призракам было легче, чем нам, – и под накидкой им парами держаться не нужно было, и склона они едва касались, почти плыли над ним по воздуху.

– Та-ак, – протянул Локвуд. – Перекур откладывается.

Мы понеслись дальше, по затянутому туманом полю, а потом в какую-то секунду туман расступился, и мы увидели высокого бородатого мужчину с большим мечом в руке. Заметив нас, он начал поворачиваться в нашу сторону.

И клинок, и кожа мужчины были покрыты толстой блестящей коркой инея.

Спотыкаясь, едва не падая, мы с Локвудом пробежали мимо, и туман вновь сомкнулся вокруг нас. А потом за своей спиной мы услышали тяжелые шаги по замерзшей земле.

– Только викинга нам и не хватало для полного счастья, – тяжело выдохнула я.

– Тянутся к нам, как мотыльки к горящей свечке, – пробурчал Локвуд. – Их как магнитом притягивает наше тепло. Поэтому они и вслед за Тенью бросались… Ну, а теперь последний рывок, Люси! Мы почти у цели…

Показалась изгородь и институтские ангары – открытые, темные и пустые. Двойные двери центрального блока были приоткрыты, за ними – все та же чернота.