— Да, и здесь есть другие здания, — сказал Крочик.

— А у меня здесь одно здание так исчиркано карандашом, что на бумаге живого места нет, — сказала Джозиз. — Смотрите, сколько его чертежей, и все исчерчены до дыр. Что это за здание?

— Кажется, я знаю, — долго разглядывая чертежи, произнес Крочик. — Вот здесь изображен фасад, вот колонны, сама форма здания. Кажется, это старое здание кукольного театра. Правда сейчас фасад выглядит немного по-другому, но колонны те же. Там есть пристройки, и вот на плане они тоже есть. Это памятник архитектуры, насколько знаю, когда-то он был знаменит, но театра давно не существует. Теперь там офисы.

Крочику удалось опознать на чертежах еще некоторые городские постройки. Он узнал несколько корпусов аграрного университета. Все это были старинные здания, административные или культурные. А еще из одного чертежа выпала фотография фасада "Клопа", но это был чертеж другого здания, чертежа отеля ребята не обнаружили, чему не удивись, фотографию они долго разглядывали. Казалось, не все соответствовало виду отеля настоящего времени. Изменение его облика с течением лет считалось обычным явлением и даже неотъемлемой частью жизни, фасад был достаточно сложным, чтобы легко понять, какие именно несоответствия дети видят, для этого следовало хотя бы выйти на улицу. Однако кое-что обнаружить все-таки удалось — отсутствие пяти золотых звезд рядом с названием. Это вызвало у ребят улыбку, потому что мысли о стреляющих звездах, частички которых до сих пор хранились в стене противоположного здания, всегда их веселили. Но потом Пиус притих, чемодан постоянно напоминал о смерти родителей, а этот снимок мог быть сделан, как раз когда Риксил приехал в отель, выдавая себя за Патвина, незадолго до того, как на десятилетие его чемодан был заточен в хранилище на Северном вокзале, а тело пропало в парке. Была ли фотография сделана при жизни родителей Пиуса или после? Углубиться в тяжелые размышления мальчику помешал Элберт, который неожиданно (хотя его всегда и везде можно было немножко ожидать) пришел в номер и присоединился к компании. Тут потребовалось рассказать обо всем с самого начала. Элберт был в восторге, он даже не знал об утреннем происшествии, весь день он провел в парке, обнаружив суету в отеле, сразу поднялся к Пиусу, а ему преподнесли сразу столько историй. Он вместе с остальными стал просматривать содержимое чемодана, покосившись на сам чемодан, вернее на то, что от него осталось, и на пару исковерканных туфель, (конечно, не сообщи друзья, что это туфли, он бы никогда не догадался).

Ребята не могли разобрать, зачем Риксил так оберегал эти "сокровища", что даже проглотил перед смертью ключ от ячейки. Возможно, в шифровках имелась какая-то личная переписка, разве утруждался бы он заботой о секретах самого ордена? А в найденных тетрадях вместе с небрежно вычерченными схемами были записи, касающиеся словно далеких от преступного мира вещей, например, подробные наблюдения за погодой в столицах разных стран или описания свойств древесины таких-то лесов. Были рецепты с непонятными названиями ингредиентов, и это, наконец, могло означать хоть что-то зловещее. И много зашифрованного текста, похожего на текст писем. Несколько листовок были приглашением в один бар к определенному дню на концерт какой-то неизвестной группы. Если она выступала в том баре, то произошло это давно.

И во всем не было смысла, в чертежах ребята также не находили чего-то существенного, зато сами здания как будто представляли для них интерес. Им нравилось, что они опознали их. Затем Лил сделала для всех открытие. Она взялась пролистывать очередную тетрадь, маленькую, в кожаном переплете, и наткнулась на очень знакомые знаки. Их было большое количество, от одних к другим вели стрелки, с помощью рамок строились разные схемы, многократно перечеркнутые. Полумесяцы, кружки со звездами внутри, молотки, много всего. И еще больше этого было в тоннелях под Грамсом. Сомнений, что тетрадь имеет к тем отношение, не осталось, когда на страницах появились нарисованные рельсы, их схематичное изображение показывало варианты развилок, подписанные буквами алфавита. Дети не знали, но развилок, похоже, существовали определенные виды. Допустим, от одной линии рельс были разветвления в стороны как лапки у многоножки, на другом рисунке такая же многоножка получалась еще изогнутой и без нескольких лапок с одной или обеих сторон. Ребята решили, что изображать здесь развилки имело смысл, либо если Риксил знал, что те повторяются на протяжении тоннелей, либо если он вообще ничего не знал, зарисовав лишь, что обнаружил. В любом случае важность рисунков для оставившего их заключалась в самой информации, очевидно, тщательно собирающейся. Пользы в них, по опыту неуправляемых поездок ребята понимали, быть не могло. Однако Риксил интересовался тоннелями и именно о входе в них хотел выведать у Патвина, возможно, Орден Пяти до сих пор разыскивал их, дети бросались предположениями, питая надежду, что ни Риксил, ни орден так и не спускались в них. Могло быть по-другому: тоннели давно найдены, а выяснить требовалось только, где вход в "Клопе".

Тут на одной из страниц тетради они увидели шесть знаков: три сверху и три снизу. Нарисованные отдельно на целом листе, они обводились рамкой, и той даже незачем было быть такой жирной, ребята догадались об их важности.

Однажды Крочик пообещал, что попробует больше выяснить об инспекторе Фарди. Что вообще ребятам было известно об этом человеке, кроме того, что он, судя по виду, зануда и что его крепко привязали к отелю "Клоп" (в отеле снова полиция и снова это инспектор Фарди)? Мальчик же сдержал слово и добыл сведения, какие были возможны. В порту приходилось иметь дело с полицией, а его обитатели, по словам Крочика, иногда вели себя так, словно главной заботой считали передачу высококачественных сплетен. Кое-что от особых знатоков удалось выяснить об инспекторе Фарди. Он был бездетным, разведен, кажется, дважды, в полиции имел прекрасную репутацию человека лучше многих разбирающегося в своем деле, упорный и твердолобый, целиком отдавался работе, наверное, бывшие супруги были о нем не лучшего мнения. О полицейском с отличным послужным списком сложно было собрать стопку интересных фактов, этим коротким резюме и ограничивалась информация.

Номер для полицейских с попытки отравления знаменитого воина Даэркрона снова стал действующей штаб-квартирой. На этот раз никто не демонстрировал возмущения по поводу пребывания тех в отеле. Возможно, кто-нибудь из обслуживающего персонала чувствовал себя неуютно, но разгуливающий по отелю Орден Пяти пугал куда больше. На следующий день после перестрелки до самого вечера шло расследование, а ночью Фарди оставил в номере дежурить двух подчиненных. Утром продолжилось то же самое. Инспектор Фарди не остался незамеченным ни в одном уголке, он мелькал по всему отелю, демонстрируя постоянную сосредоточенность на чем-то, и, наверное, успел узнать и увидеть немало удивительного, например, когда искал ответ на вопрос, что же такое с лестницами, если преступник может так просто миновать расставленную охрану. Стоило отметить одну особенность, инспектор нисколько не смущался, что когда-то полицию выгоняли из отеля, ему вновь удалось приблизиться к этому странному месту, где сейчас происходило что-то, с чем требовалось разобраться обычными человеческими силами, а до остального он был бесстрастен.