моя бывшая жена в частном разговоре обронила в запале: «Я и не на такое пошла бы, ради наследницы»… Это только слова. А слова веса не имеют…

– Если мы начнем копать и всплывет вся правда… – пояснил генерал, – детям будет больно, но они справятся. А вот Варёнок… Я думаю, ты успел хорошо ее узнать. У этой девочки есть удивительное свойство – принимать все близко к сердцу. Как думаешь, что станет с ней, если она решит, что люди в тоннеле Героев погибли из-за нее?

Чушь. Варька никогда… И тут у Тимура в кармане зазвонил телефон.

– Прошу прощения. – Бросил извиняющийся взгляд на дедов и нажал кнопку. – Варюш?

Некоторое время вслушивался в шорохи и странные звуки, доносившиеся из трубки, а потом отчетливо услышал:

– Вы убьете нас и погибнете сами. Таким вас и запомнят потомки. Человеком, который был настолько глуп, что попытался взорвать Зал Отражений.

Зал Отражений? Взрыв? Убьете?..

Кострина накрыло волной такой силы, что он выгнулся, роняя телефон. И тут же на глазах у изумленных стариков кинулся его поднимать.

– Только бы не прервалось, только бы…

Это не было болью в привычном понятии этого слова, и вместе с тем, боль была почти невыносимой. И если бы у Тимура спросили, что у него болит, он бы ответил: «Вторая половина души болит. Варя…»

Вручил трубку генералу и прохрипел:

– Как быстрее всего добраться отсюда до «Мерцающего»?

– Если взять мою машину, – ответил старик, поднес трубку к уху и побледнел, – то часа за три можно доехать.

– Долго… – простонал Тимур и ладонью растер невидимое пятно дурного предчувствия по груди. Огляделся…

– Ну или можно за десять минут доехать до ближайшей арки и прыжками… – еще не понимая, что происходит, и переводя взгляд со старинного друга на молодого дракона, предложил дед Артур.

– Рисково, – Кострин тряхнул головой и решительно шагнул к лестнице. – Александр Владимирович, Артур Викторович, мы с вами позже договорим, а сейчас я вынужден… Прошу прощения. У вас тут есть поблизости, может быть, футбольное поле?

– Выгон для лошадей на южной стороне дома.

– Подойдет, – кивнул Тимур. – Телефон оставляю вам. При обороте он все равно ни к чему.

И побежал по лестнице вниз, перепрыгивая сразу через несколько ступенек. Хлопнули за спиной двери. Испуганный женский голос тихим вскриком летит в спину, но Кострин уже ничего не видит, воспринимая окружающую действительность сквозь призму зрения дракона. Несколько стремительных шагов. Оглянуться назад, убедиться, что никого нет рядом, что не пострадают ни люди, ни строения – и плевать на штраф. Штраф он заплатит без сожаления, главное – успеть вовремя.

Иначе и жить незачем.

Он не может потерять ее во второй раз.

Дракон расправил крылья, проглотил рвущееся наружу пламя, чтобы не повредить ненароком никого и, неуклюже разогнавшись на маленьком лужке, взвился в небо. Там, где машине – даже если она с хорошим мотором и мигалками – нужно три часа, один молодой и злой дракон справится минут за тридцать. За двадцать, если не обращать внимание на боль в мышцах…

Не знаю, сколько времени я провела без сознания, но первым, что увидела, когда очнулась, были кирпичные потолочные своды. Перед глазами все плыло, как если бы я здорово перебрала. В народе это прекрасное состояние называли «вертолет», но я-то пила только чай!

Тогда какого дьявола так болит голова? И тут я вспомнила стук шагов и обжигающую боль в спине. И то, как сознание помутилось, накрывая меня обмороком… Не понимала я лишь одного: где я? И как здесь оказалась? И почему не могу пошевелить ни рукой, ни ногой?

Слева от меня послышался какой-то шорох, а вслед за ним жалобный всхлип. Я оглянулась на звук и закричала, увидев Матеуша, лежавшего на полу с окровавленной головой. Рядом с ним сидела Мотька. Всклокоченная, грязная, с разбитым лицом и в порванной блузке. Ее-то всхлип и привлек мое внимание.

– Что… – начала говорить я, но подруга округлила глаза и бросила испуганный взгляд мне за спину.

– Уже очнулась? – Повернув голову, я увидела Якова. С задумчивым видом мужчина стоял возле одной из арок Зала Отражений. В его руках я заметила бумажный свиток и мелок, которым Матеуш обновлял магический орнамент. – Крепкая. А с виду не скажешь… Так, что тут у нас?

Он присел на корточки и, сверяясь со своими записями, начал что-то чертить на полу.

– Отлично… Просто прекрасно. Даже еще красивее, чем я думал, – бормотал Яков, перемещаясь по залу Отражений. – Не-ет. Это будет не взрыв. Это будет король всех взрывов. Нет, не так. Это будет КО. Это будет РО. Это будет ЛЬ. Резонанс! Грохнет так, что все миры ахнут! Ангелы еще пожалеют. Думали, меня можно вот так вот просто выкинуть? Да я создал эту организацию! Я!

Ангелами себя называли члены группировки «Инквизиция», которая своей целью ставила не допустить проникновения магии на Землю. Среди их любимых лозунгов были такие как: «Земля землянам», «Демонам место в аду» и «Хороший дракон – мертвый дракон».

Где? Где, я вас спрашиваю, моя Мотька нашла этого радикала? Они вместе прорву времени, а она до сих пор не поняла, что спит с фанатиком? Я, кажется, схожу с ума. Что происходит? Как я могла оказаться частью этого бреда? А может, я сплю? Упала, ударилась головой и лежу себе в кроватке, дурацкий сон смотрю?..

– Все увидят истинную суть демонов. И раз и навсегда уяснят, что им не место среди людей! Пора закрыть те дыры, через которые они проникают на Землю!

Оторвавшись на миг от наблюдения за этим безумцем, я посмотрела на свою подругу. Помимо того, что она была избита, в чертах ее лица угадывались страх и замешательство. Заметив мой взгляд, Мотька всхлипнула и безмолвно шевельнула губами:

– Прости.

Прости? Прости!? Да она издевается! Мне вкололи какую-то гадость, я почти парализована, Матеуш лежит с пробитой головой – и еще непонятно, жив ли он! – а сумасшедший член шахматного клуба ползает по полу моего Замка с мелком в зубах, что-то чертит и сыплет угрозами… А она говорит, прости?

Когда выберемся отсюда, сама Матильду порешу.

Если выберемся. И если меня не порешат раньше, так как перекошенное от злобы лицо Якова внезапно оказалось прямо напротив меня, так близко, что я отчетливо почувствовала, чем пахнет у него изо рта. Пахло, кстати, нормально, но я все равно брезгливо скривилась и попыталась отвернуться.

– В глаза мне смотри, двуличная дрянь! – рявкнул этот псих и, размахнувшись, ударил открытой ладонью меня по лицу.