Последние метры перед комнатой, где Вересников оборудовал свою вторую, тайную мастерскую, лис проделал практически на пузе, безжалостно подметая роскошной шерстью каменную крошку. Даже хвост почти не шевелился, только кончик нервно подергивался, да приподнималась верхняя губа в беззвучном рычании, обнажая белые, влажно поблескивавшие клыки. Когда же зверь наконец смог заглянуть в помещение, освещенное лишь множеством свечей, и увидел, какая именно картина сейчас стояла на мольберте перед художником… Соколинский чуть не потерял самообладание и не завалил всю конспирацию.

На холсте, еще не до конца дорисованная красками, но уже вполне узнаваемая, изображалась Алена, а рядом с ней – какой-то незнакомый мужик с очень неприятным лицом, и он ее обнимал и смотрел слишком нежно. А Алена – на него, с искренним восторгом во взгляде, и улыбалась ему так, что становилось понятно – дороже этого человека для нее нет никого на свете.

Женька все никак не мог заставить себя оторваться от картины и наконец что-нибудь сделать, мгновения растянулись в вечность, а его звериные глаза отмечали на полотне все новые и новые нюансы. Краски: с одной стороны, яркие, насыщенные, но общий фон представал мрачноватым, в багровых, темно-коричневых, синих тонах. Только волосы Алены выделялись серебристым пятном, да лицо казалось слишком светлым. Обстановка: по уже прорисованным деталям можно угадать какую-то комнату, на заднем плане которой виднелся угол кровати и приоткрытая дверь дальше. Люди: они были выписаны лучше интерьера, видимо, с них начиналась картина, но Алена все же выглядела более завершенной, чем некромант – Женька уже не сомневался, что это именно он. Однако нечеткие, не прорисованные до конца черты лица, общая размытость фигуры не давали возможности собрать цельный образ, и, возможно, именно поэтому картина не начала действовать. Или начала?.. К сожалению, амулет Андрея остался вместе с вещами в машине, кольцо на звериной лапе точно держаться не будет, а предположить, что Соколинскому придется перекидываться, никто не мог. В азарте охоты Женька упустил из виду, что кольцо можно повесить на шею на веревке или цепочке, сейчас бы оно пригодилось.

Впрочем, это все мелочи, картину может проверить и сама Алена, когда увидит. Сейчас задача – взять Вересникова и удержать до появления Сергея с командой захвата. А потом уже сообщить Рэму о проделанной операции и попросить приехать вместе с Аленой, чтобы она подтвердила подозрения насчет художника. Кирилл же повел себя между тем странно: он замер напротив картины, стоя спиной к лису, от него исходили волны раздражения, даже злости, и недоумения – зверь чутко улавливал эмоции, выгадывая наиболее удобный момент для нападения.

– Вот же фигня, – пробормотал вдруг Вересников довольно громко и издал досадливый возглас. – Сделает он что-нибудь, чтобы я смог нормально работать, или нет?!

И такой резкий контраст был между этим раздраженным голосом и тем, как художник разговаривал с Женькой у себя, что Лис сразу понял – настоящий Кирилл вот он, такой, как сейчас. А для всех остальных всего лишь маска немного рассеянного, увлеченного своим творчеством, мечтательного молодого человека, слегка смущенного свалившейся на него определенной известностью. Едва Вересников поднял руку с кистью, явно собираясь что-то нарисовать на картине, Соколинский больше не медлил ни минуты. Что бы ни задумал Кирилл, нельзя позволить его кисти коснуться полотна, это зверь ощущал четко, всем своим существом. Распластавшись на полу, напружинив мышцы, рыже-черный зверь оттолкнулся и бесшумно прыгнул, легко преодолев несколько метров пустого пространства, лежавших между ним и художником.

Видимо, Кирилл почувствовал движение, или уловил едва слышный шорох, или просто интуиция сработала, но – в последний момент Вересников обернулся. Женька успел отметить на его лице удивление и замешательство, потом в расширившихся зрачках художника мелькнул страх. А в следующий момент на него обрушилось тяжелое, сильное тело хищника с внушительными клыками и когтями. Лис величиной со взрослого дога – серьезное испытание, это не простая рыжая лесная огневка, гоняющая кроликов и мышей по полям. Опрокинув художника на пол и прижав лапами, Женька молча оскалил зубы, означив свои намерения, глядя прямо в глаза Вересникову и чутко прислушиваясь к ощущениям, готовый в любой момент среагировать даже на малейшую попытку высвободиться. Кирилл звучно сглотнул, явно не собираясь делать глупостей – видимо, до сих пор он с оборотнями не сталкивался, хотя и промышлял черным колдовством. Для пущей убедительности Женька чуть выпустил когти, позволив им проткнуть плотную ткань свитера с легкостью бумаги.

Вересников спал с лица и, кажется, даже дышать перестал.

– Н-не двигаюсь… – просипел он, не отрывая испуганного взгляда от морды зверя прямо перед его физиономией.

Лис удовлетворенно рыкнул, а потом и вовсе улегся всей своей немаленькой тушей на подозреваемого, положив голову на лапы и продолжая сверлить художника немигающим взглядом. К счастью, ждать пришлось недолго, следователь-ведьмак среагировал на звонок оперативно, и минут через двадцать чуткое ухо зверя уловило отдаленный лай собак, голоса, шум шагов по асфальту. А еще через некоторое время заброшенное здание наполнилось этими же звуками, только громче, и в глазах художника под лисом мелькнула досада пополам со злостью и совсем немного тревоги. Похоже, Вересников еще не понял, насколько серьезно попал. Рассчитывал, что не найдут следы черной магии? Вот это он зря, Аленка его в два счета выведет на чистую воду.

Теперь о ней думалось хоть и с теплотой, но без прежней тоски или боли, отметил вдруг для себя Женька. И это хорошо… Кстати, интересно, а сколько времени он тут уже торчит? И звонил ли сам Сергей Рэму? Словно в ответ на мысли зверя, шаги и голоса послышались в коридоре, среди них он узнал и следователя. Но Женька не торопился слезать с напрягшегося Вересникова, только снова приподнялся, придавив лапами с выпущенными когтями, да глухо рыкнул, обдав горячим дыханием лицо художника.

– Ну, что тут происходит? – отрывисто поинтересовался Колесников где-то позади, и хвост Женьки дернулся, нервно хлестнув по бокам. – Ого, – послышался восхищенный свист следователя. – Это кто такой красавец? Ребята, берите того, кто внизу, только аккуратно, – отдал Сергей приказ своим людям. – Женя, ты, что ли? Отдашь нам подозреваемого? – весело спросил ведьмак, и Соколинский краем глаза заметил, как рядом остановилась пара ног в высоких армейских ботинках.

С другой стороны появилась такая же, двое мужчин наклонились и крепко подхватили Вересникова за плечи, покосившись на здорового лиса, не дававшего художнику подняться. Женька слез с поверженного врага, но далеко не отошел, внимательно проследив, как на того надели наручники, и только тогда расслабился, усевшись и обернув хвостом лапы.

– Эй, это же Алена, да, если не ошибаюсь? – Следователь заметил картину, и на его лице проступило удивление. – А что за тип рядом?..

Женька фыркнул, решая сложный вопрос: перекинуться сейчас – поскольку тут одни мужики, появление еще одного, но без одежды, их вряд ли смутит, а уж Соколинского тем более, – или все-таки добежать до машины. Потом махнул рукой и решил, что сообщить начальству о поимке подозреваемого важнее. Несильно упиравшегося Вересникова уже увели, в комнате осталось всего несколько оперативников, осторожно обходивших помещение и тщательно его осматривавших. Женька отпустил зверя и вернул себе человеческий облик, а на косой взгляд Сергея лишь усмехнулся и протянул руку.