— Что случилось, сестрица? — спросила Изетта, войдя вслед за Вэриной в гостиную. Пол был покрыт новым восточным ковром, вместо желтого дивана стоял синий, но тоже императорский. Двери на веранду были закрыты, чтобы гости не входили сюда, по крайней мере, до свадебного ужина. Дойдя до середины комнаты, Вэрина повернулась и встала лицом к лицу с сестрой.

— Ты видишь, чего здесь не хватает?

— Вэрина, сейчас не время для игр в загадки, — с легким раздражением сказала Изетта. — Комната выглядит прекрасно, дорогая, если ты это хочешь услышать. Нелли уже вот-вот спустится. Такой красивой я ее еще никогда не видела.

— Но отсюда исчезла очень важная вещь, — настаивала на своем Вэрина. Она не могла поверить, что сестра не заметила этого. — Взгляни на каминную доску.

Изетта посмотрела на камин и нахмурилась.

— Где папин серебряный кубок?

— Вот именно. Сегодня утром я отполировала его, а когда пришла расставлять букеты в вазы, кубка уже не было.

Краска исчезла с лица Изетты.

— Тебе лучше сесть, сестрица, — встревожилась Вэрина. — Может, позвать Тео?

— Нет, нет, — отмахнулась Изетта.

— Когда ты собиралась в качестве свадебного подарка отдать Роузвуд Деймону, ты все искала какой-нибудь знак, подтверждающий, что это решение правильное. Исчезновение папиного кубка должно что-то значить?

— Ничего хорошего, — заметила Изетта.

— Тогда что нам делать?

— А ничего. — Изетта вытащила из рукава конверт. Глядя в лицо Томасу Стерлингу, она помахала конвертом перед его портретом. — Я уже подписала все бумаги, папа. Переписала Роузвуд на Деймона, твоего первого внука. Если ты намерен меня преследовать за это, найдешь меня в Акорн-Хилле, где я буду жить со своим мужем. Но не смей портить день свадьбы Нелли и Деймона.

Вэрина испуганно взирала на сестру.

— О, Иззи, по-моему, такой дерзкий вызов папе может принести беду.

— Я не бросаю никакого вызова, а просто говорю ему, чтобы он соблюдал приличия, — отрезала Изетта. — Сегодня — главный день в жизни Нелли и Деймона, и я никому не позволю испортить его, даже тебе, папа.

Шепот восхищения встретил Нелли, когда она появилась на дорожке, опираясь на руку Эрскина Смита. Гости заполнили скамейки в розовом саду и принесенные сюда стулья, а те, кто пришел позже, стояли вдоль ограды. Улыбками все присутствующие выражали свое восхищение невестой.

Щеки у Нелли горели ярким румянцем. Такого внимания к себе она не ожидала, и это смущало ее. Она умоляла Деймона устроить тихую, скромную свадьбу, такую, какая была у Изетты и Тео. Но когда вместе с Деймоном за дело взялась Изетта, уже через несколько дней стало ясно, что их свадьба станет большим событием в общественной жизни округа. «Хорошо еще, — подумала Нелли, — что старинная вуаль закрывает лицо». Когда она взглянула на Эрскина, он ободряюще похлопал ее по руке и улыбнулся, придавая уверенности.

— Твой отец гордился бы тобой, Корнелия, — сказал он тихо. — Держи голову выше и радуйся этому дню. Ты, безусловно, самая красивая невеста из всех, кого за многие годы видели здесь, в Луизиане. Нелли улыбнулась ему и приняла его совет. Деймон ждал невесту около увитой розами беседки. В черном фраке и черных сапогах до колен он выглядел элегантным и уверенным, разве только немного нетерпеливым. Тео стоял рядом в качестве шафера. И хотя блестящие черные ботфорты были, судя по всему, ему по ноге и выглядели уместно в такой торжественный день, Нелли подозревала, что он все-таки предпочел бы надеть на ноги ее свадебный подарок. Она отправила деньги Рене Лябо, и тот прислал ей пару индейских сапог с бахромой, купленных на рынке в Новом Орлеане. Когда Нелли подошла к жениху у беседки, где их ждал священник Блейкли, она передала свой букет Изетте.

Началась церемония венчания. Клятвы были произнесены громко и уверенно, так, что их слышали все гости. Жених и невеста обменялись кольцами, и Деймон, не дожидаясь традиционных слов священника, поднял фату и пылко поцеловал Нелли. Гости засмеялись, зааплодировали. А потом их захлестнули волны поздравлений и пожеланий счастья.

— Ну, все, наконец, завершилось, — прошептала с чувством триумфа Вэрина и поцеловала Нелли в щеку.

— Все будет и дальше так же хорошо, — сказала Изетта, чуть не задушив Нелли в своих объятиях.

Рекой лилось шампанское, и гости, поднимая бокалы, поздравляли жениха и невесту перед тем, как занять свои места за праздничным столом. Наконец все расселись, а когда Деймон встал, и, взяв со стола стоявший перед ним сосуд с шампанским, поднял его высоко вверх, гости зашикали и замолчали.

— Я хочу произнести тост в честь моей невесты.

И вдруг Нелли увидела, что Вэрина с открытым ртом уставилась на сосуд, который Деймон держал в руке. Нелли бросила взгляд на Изетту — та тоже не сводила глаз с серебряного кубка. Нелли еще раз посмотрела на сосуд и только тут поняла, что это серебряный кубок Томаса Стерлинга, тот, что всегда стоял под портретом патриарха в гостиной комнате.

— Иззи, это ты его сюда принесла? — почти беззвучно спросила сестру Вэрина.

Изетта, выглядевшая крайне удивленной, покачала головой. Мимо них проходил дядя Кейто, и Вэрина, схватив его за рукав, спросила про кубок. Кейто пожал плечами.

— Он уже стоял на столе, когда я начал приносить напитки, — тихо проговорил дядюшка ей в ухо. — И он уже был полон холодным шампанским, мисс Вэрина.

Три женщины переглянулись через стол друг с другом. Нелли не верила в привидения, но, казалось, единственным, кто мог принести сюда этот кубок… был Томас Стерлинг.

— Это благословение папы, — прошептала Вэрина, и ее пухлое лицо выразило чувство облегчения. Она снова посмотрела через стол на Изетту и подняла свой бокал. Изетта подняла свой.

Деймон улыбнулся невесте, потом всем гостям.

— Когда мисс Корнелия, или мисс Нелли, вошла в мою жизнь, у меня к тому времени сложилось уже довольно прочное убеждение, что брак и семья — это не по моей части. Я предпочитал вести кочевую жизнь в Техасе. Никогда не сидишь на одном месте и не знаешь, что будет завтра. Это очень интересно, а главное, не надо беспокоиться о ценах на сахар и об уровне воды в реке.

Плантаторы и их жены захихикали.

— И я вовсе не мечтал о хорошенькой мисс, которая станет напяливать на меня сюртуки и накрахмаленные рубашки и водить меня… за нос.

Нелли покраснела. Гости снова засмеялись, особенно громко мужчины, как она заметила.

— Но она начала соблазнять меня уютом в доме, — продолжал Деймон. — Чистыми простынями и горячей водой. Вкусной едой и интересной компанией. Я очень непритязательный человек, но подобная роскошь может изменить взгляды мужчины на свое существование.

Некоторые гости одобрительно закивали головой, снова главным образом мужчины.

— И все же я еще не был завоеван, — признался Деймон и с покаянной улыбкой посмотрел на Нелли. — Но вот с помощью Нелли я начал открывать для себя красоту Роузвуда…