Голые бетонные стены. Лампочка под потолком в мелком, решетчатом кожухе – поэтому света очень мало, полусвет-полутень. Длинный ряд каких-то столов, похожих на секционные. Но не морг – холодильников нет…

И они двое…

– Бес… Бесяра… – тихо позвал он.

Бес не отозвался – даже не застонал.

Плохо дело…

В следующие пять минут Араб осознал две вещи. Хотя нет – три. Первая – руки связаны, не в наручниках, а именно связаны непонятно чем. Вторая – в помещении только они – он и Бес. Бес – неизвестно, жив ли. Сам он – жив и даже перевязан… Третья – время пока есть. Прямо сейчас их никто не собирается убивать.

По крайней мере, пока.

Пошевелился – отдалось в боку, волна боли свободно и широко прогулялась по телу, обдало волной…

Нет, так нельзя…

Сместился на самый край – интересно, чем это его так спеленали? Не веревка, не стропа… что-то пластик какой-то…

Перетрется? Нет? По крайней мере, попытаться – можно.

Пластик одноразовых наручников не выдержал на двадцатой минуте. Еще через восемнадцать – погас свет. Аварийного плафона в этом помещении не было…

– Гейтс, Мурри! Пленные за вами! Догоните нас. Не задерживайтесь. Арьергард будет прикрывать лестницу еще десять минут.

– Да, сэр…

Задание им не понравилось. Не потому, что им приказали расстрелять безоружных и связанных пленных, а потому что наверху шел бой. Морские пехотинцы прорвались на третий уровень – и сейчас только усиленная пулеметами группа удерживала их от прорыва на второй. А как сумели они прорваться на третий – непонятно. Точно такая же группа прикрывала третий уровень… какое-то время держалась, а потом… на связь больше никто не вышел. А еще теперь эти североамериканские ублюдки, похоже, используют их же пуленепробиваемые щиты, прикрываясь ими от пуль в коридорах… этакая мобильная баррикада. Они едва успели занять позиции на втором, как началось…

Проклятые североамериканцы…

Второй уровень был основным. И самым большим – больше только первый, но там технические помещения и припасы, а на втором – казармы, оружейная, выход на ВПП аэродрома… в общем, все. Тут же – и помещение, в котором пленные.

Свет в коридоре не горел – горели аварийные плафоны, что придавало всему зловещий вид. Они не шли – они бежали, опасаясь не успеть.

Вот и нужная дверь.

Мурри глянул в глазок. Свет не горел, не видно ни хрена…

– Может, гранату закинем, и все дела…

Гейтс, высокий рыжий здоровяк, презрительно усмехнулся:

– Там двое полудохлых русских, да еще и связанных. Щас все красиво сделаем…

Они вошли в помещение оба, повесив автоматы за спину и держа в руках пистолеты, – сначала Гейтс, потом Мурри. Первым почувствовал неладное Гейтс – он повернулся, как раз для того, чтобы прямой, каменной твердости указательный палец вошел ему в глаз. Истошно взвыв от вошедшей пулей в мозг боли, он отшатнулся назад, сбив с ног и не дав выстрелить (куда? не видно ничего) Мурри. Из темноты на них прыгнуло что-то… словно кошка…

Стальная дверь захлопнулась…

Оружие, документы, вода, средства выживания, средства связи. Из оружия – две «FN FNC», со складными прикладами, прицелами «красная точка» на батарейках – он взял одну. Болели перевязанный бок, нога… от резкого прыжка бок снова намокал… тяжелая, теплая жидкость… все потом, главное – просто так расстрелять его уже не удастся. Пистолет – хороший девятимиллиметровый… тоже возьмем. Разгрузка, добра-то, добра-то… расстегнуть бы только… Расстегнул, теперь на себя… великовата, ну ладно. Шлем с ночным монокуляром… богатство! Богатство!

– Бесяра… Бесяра, живой?

Приложил два пальца к шее, где под кожей должна пульсировать кровь… артерия… живой…

– Бесяра…

Совсем плохой…

Но бросать нельзя – русские своих не бросают. Никогда…

Тяжелый…

И тащить нельзя…

Решение нашлось быстро – он нацепил на лежащего без сознания Бесяру второй разгрузочный жилет… и автомат на ремне навесил… все лучше, чем бросать. На любой разгрузке есть что-то типа петли, чтобы быстро оттащить раненого бойца в безопасное место. Вот за нее он его и потащит. К тому же сама по себе разгрузка – какая-то защита от пуль… и добра в ней много, если бой придется принимать… с оружием в руках погибнуть не стыдно.

Выглянув на мгновение в приоткрытую дверь, Араб понял, что на объекте идет бой – и бой неслабый. Где-то дальше по коридору, где именно, он не видел, взахлеб работал пулемет, ему вторили несколько штурмовых винтовок… значит, что-то очень серьезное…

Может… наши штурмуют…

Идти можно куда угодно – влево, где не стреляют – или вправо – и ударить стреляющим в спину. Но у него на руках полумертвый Бесяра. Надо пристроить где-то его… потом вернется… подмогнет, если эту баррикаду не пробьют без него.

Поэтому Араб направился влево, таща за собой Беса.

– Воздух! С тыла!

Сделать они ничего не успели – успели, неправда, но первыми выстрелить им так и не удалось. «MD-530» очень тихая машина… если пилот принял решение подкрадываться… не услышишь. Заметили в самый последний момент… когда очередь из «М-134» распорола замыкающую машину…

– Черт!!!

Стоявший за пулеметом Седьмой не просто умер – его разорвало градом пуль, пропустило через мясорубку, порвало на куски. Очередь прошла по центру второй машины… чудом ранило только еще и водителя, у «Хаммера» трансмиссионный тоннель широкий… полметра. Больше пилот вертолета сделать ничего не успел – с головной машины почти в упор по стальной птице ударил крупнокалиберный, раскалывая кабину…

– Второй! Второй, где-то должен быть второй!

Они кричали по-русски, потому что скрывать больше было нечего…

Хохол – его так и звали в группе – Хохол, спрыгнул с машины, держа в руках свою добычу. Какой-то странной причудой судьбы пилот второго вертолета заметил его… заметил ракетный комплекс в его руках… и успел ударить, нажать на гашетку, заливая пространство перед собой огнем «Минигана». Но и Хохол – тоже ударить – успел…

– Твари…

– Первый… Первый, Шестой на связи…

– Первый! Говори, брат!

– Первый, держу площадку! Есть исправная машина! Нужна помощь… тут кого только нет… друг в друга стреляют…

– Понял, брат, иду к тебе…

Жаль крупняк бросать…

– Снять оба пулемета! Патроны – сколько сможете! Двигаемся!

– Огонь!

Их было пятеро – и они буквально в секунду повалились друг на друга, как сбитые кегли. Головной дозор – спустившись на первый уровень, они не заметили спецназовцев – и полегли под бесшумным огнем сразу.