А потом пришла очередь и остальных, прикрывавших двоих, которые что-то тащили. Что-то тяжелое – если приходилось тащить это вдвоем.

Упали еще двое – остальные успели среагировать, рассредоточиться под бесшумным безжалостным огнем, вырывающим из жизни то одного, то другого, открыть ответный огонь. Полутемный коридор наполнился вспышками выстрелов.

– Перейти в наступление!

Попытались – и снова падают, один, второй, третий. Прошли всего несколько метров… так никого не останется, не дойдут до лодок.

– У них ночное видение!

– Дым! Дым!

Шлепаются вперед массивные шашки, подпрыгивают, извергая клубы плотного, белого, омерзительно пахнущего дыма, он такой густой, что хочется его пощупать…

– Вперед! Пошли!

Падает пулеметчик, под перекрестным огнем сразу с нескольких точек, атака захлебывается. Ранен один из носильщиков спецгруза, он просто валяется сейчас у стены – не до него. Рвутся гранаты – одна за другой, – но смысла в этом нет, по обе стороны коридора – помещения, стены бетонные и каменные, достаточно просто поймать момент и спрятаться от взрыва и осколков. Непонятно, где противник, непонятно, кто он – бесшумное оружие, ни криков, ни команд, просто летящие сквозь дым пули…

– Закрепиться! Закрепиться!

Лидер-два укрылся в одной из комнат, трое бойцов личной охраны – с ним. Самое главное – с ним рация, в этой проклятой пещере со связью беда, но везде есть ретрансляторы…

– Лидеру-девять от Лидера-два!

– На приеме!

– Нас зажали на втором уровне! Прорваться на первый не можем! Здесь специальная группа, она блокирует выход к порту!

– Второй, у тебя человек сорок должно быть! Прорывайся!

– У них спецоружие! Мы их даже не видим! Они стреляют сквозь дым!

– Закрепись! Я иду к тебе с подкреплением!

– Понял тебя! Жду! Отбой!

…Он едва успел затащить Бесяру в одну из комнат, эвакуация была поспешной, почти все двери открыты – и это затрудняло продвижение вперед. Хотя по уму ни в одной из них не могло быть никого, все драпали, как крысы с тонущего корабля, но шанс, что отступающий командир все-таки оставил арьергард, был. А ему – одной очереди будет достаточно. И поэтому он шел медленно, проверяя каждую проклятую комнату. Без стрельбы – это посложнее, чем просто кинуть гранату.

Услышав топот, он метнулся в комнату слева, едва успел протащить сквозь дверной проем Бесяру, рухнул ничком, надеясь, что не заметят. Не заметили – человек десять, может, и больше пронеслись, словно стадо слонов, по коридору, куда-то спешили.

Ничего… Сейчас я – тоже поспешу…

– Бесяра… Здесь полежи, ладно?..

Гранаты. Четыре гранаты, североамериканские, этакие стальные мячики. Их им показывали, учили с ними обращаться – спецназовец должен уметь обращаться с любым оружием вероятного противника, мало ли что под руку попадется. Как раз они такие… похожие на мячи в бейсболе, североамериканцы любят бейсбол, метать хорошо умеют…

Сейчас и мы метнем…

До лестницы, ведущей с третьего уровня на второй, несколько шагов. Араб притормозил, проверил висящий впереди на ремне трофейный автомат. Эти были уже внизу, шумели, шли, не скрываясь.

С нами Бог, за нами Россия…

На бетон, одна за другой, упали две гранатные чеки…

Два взрыва гранат хлопнули в замкнутом пространстве коридора, осколки выкосили основную часть британцев, рванувших на прорыв и уже не обращающих внимания на потери. Высаженный в спины магазин на тридцать патронов и пули спецназа завершили разгром…

Больше ни на что Араба не хватило – он бессильно прислонился к стене, глядя, как из дыма появляются черные, похожие на призраков силуэты…

С оружием.

– Одиннадцатый, здесь груз! – негромко произнес кто-то.

По-русски.

– Наши…

Два ослепительно ярких галогенных луча фонарей скрестились на нем.

– Курсант Тимофеев, вы?!

– Так точно… – Араб держался из последних сил.

– Где остальные, курсант?!

– Бесяра… курсант Валеев, на третьем уровне… Я покажу… Остальных больше нет.

– Четырнадцатый, пятнадцатый – на третий уровень, бегом! Первому – вызывает Девятый, молния!

– На приеме!

– Груз взяли! Полностью! Имеем потери!

– Принял! Наступайте в сторону аэродрома, там точка эвакуации! Немедленно!

– Поднимаем машину!

– Вторая группа еще не подошла!

– Какая разница, шайтан! На машине четыре пулемета! Прикроем их огнем! Иначе – останемся здесь!

– Понял!

Ранены уже все, но стреляли тоже все. Пулеметы были у каждого, у кого свой, у кого трофейный. Гранатометов уже давно не было, израсходовали все, что можно, ненужное спецоружие побросали в вертолете – какой толк от того, что оно бесшумное, тут от грохота стрельбы уши закладывает. Сейчас только работа в семь – семь! – пулеметов как-то сдерживала британцев. Пулеметы уже захлебывались, плевались, а не стреляли, стволы надо сменить – но не было ни стволов, ни времени. Один из четырех североамериканских вертолетов, крайний, уже горел, еще один вот-вот вспыхнет, если учесть, сколько пуль в него всадили. Может получиться так, что в любой момент выведут из строя и два оставшихся, и тогда им крышка – всем. По дороге подойдут подкрепления. Поэтому-то Первый и решился на столь рискованный шаг – поднять еще целый вертолет и попытаться принять на борт группу с использованием тросов. Он знал, что на борту четыре «Минигана», ими можно подавить огневые точки противника куда эффективнее, чем расстрелянными в хлам ротными пулеметами…

Шестой, пошатываясь – он был ранен, как все, потеря крови давала о себе знать, – прошел в кабину пилота, плюхнулся на кресло, лихорадочно вспоминая, с чего начать…

– Ага…

Вертолет как-то странно фыркнул, будто не желая взлетать под управлением чужого, русского пилота, но Шестой все-таки справился с непокорной машиной – и лопасти двух винтов пошли по кругу, ускоряя свой бег…

– Отходим! Прикрываем друг друга! Отходим!

Длинная очередь – перебежка – залег, прикрывая остальных, и ждешь хлопка по плечу, который скажет тебе, что снова надо бежать. За спиной уже вовсю воет рукотворный, поднятый лопастями вертолета ветер…

– Держать линию! Отходим!

– Подрывать?

Первый сначала не понял, о чем речь, – потом дошло. Остальные вертолеты, их подрыв, подрыв заложенных там устройств прикроет взлет…

Правильно было бы подорвать. Но и неправильно – тоже. Они воевали не одни, там – североамериканцы. И оставлять их без единого шанса выбраться отсюда – подло…