Старший из гномов пожал плечами и встал на блестящий ковер. Он закрыл глаза, словно сосредоточиваясь.

Рэп с трудом поднялся на колени, вспоминая недавние события. Волшебница закричала, Инос вышла из шатра, Рэп испугал ее, она завизжала, и появился мужчина. Огромный. Молодой. Умеющий владеть мечом. Вышел из того же шатра.

Распнекс и волшебный ковер исчезли.

Волшебник торжествующе вскрикнул и затанцевал подобно Блестящей Воде, грохоча башмаками по полу. Протянув руку Оотиане, он закружил ее, крепко обхватив за талию.

– Теперь Восток будет делать то, что я захочу! Отныне он перестанет медлить, отдавая приказы легионам!

Рэп с трудом встал на ноги и отошел подальше от двух волшебников. Но шатер Инос не так уж велик. Двоим в нем довольно просторно, там могут жить и другие люди – например, тетя Инос.

Зиниксо остановился, сжал лицо Оотианы обеими ладонями и пригнул ее к себе, чтобы поцеловать. Выпустив ее, он повернулся лицом к овальному стеклу, которое вновь стало зеркалом.

– А теперь займемся девчонкой!

В голове Рэпа послышался тревожный гул. Этот коротышка не собирался упускать Инос! И его никто не сможет остановить – ни Рэп, ни этот великан с мечом. Должно быть, он – телохранитель, а в шатре ночуют и другие люди. Королевы не путешествуют по пустыне в одиночку.

Но прежде чем Рэп сумел заставить мозг работать, некто или нечто остановило волшебника. Он повернулся и хмуро взглянул на Оотиану.

– Ты согласна? – спросил он, хотя она молчала. Оотиана покачала головой.

Очевидно, гном дорожил ее мнением. Пристально вглядываясь ей в глаза, он потребовал:

– Объясни!

– Волшебница сказала, что чародей Юга похитил ее у Олибино…

– Она сказала – «у колдуньи».

– Да, прежде чем колдун Востока успел похитить ее у колдуньи, это сделал эльф. И притом во владениях Олибино. Почему?

– Ты хочешь сказать, они союзники?

– Да, ваше всемогущество. А этот прислужник… что-то в нем не то, даже для эльфа.

– По-твоему, старуха солгала? – Серое лицо потемнело.

Проконсул кивнула. Она расслабилась и теперь выглядела усталой и опустошенной. Даже изнуренной.

– Сегодня она оказала тебе услугу, но может попытаться и навредить. Если ты похитишь девушку из владений колдуна Востока, ему это не понравится.

Зиниксо фыркнул.

– Да я посажу его на муравьиную кучу! И потом, он пытался убить меня, – сердито добавил гном. Не дождавшись ответа, он спросил: – Скажи, о чем ты думаешь?

Колдунья провела ладонью по волосам, приглаживая их. Минуту она собиралась с мыслями. В голове у Рэпа прояснялось. По-видимому, Блестящая Вода получила то, что хотела – Маленького Цыпленка, но не отдала ничего взамен, просто позволила шпионить за волшебником Олибино. Одновременно и она могла следить за ним вместе со своими прислужниками, так что она ничего не теряла, а гном об этом не подумал. Неужели Оотиана все поняла?

– Ты сделал одолжение волшебнице Севера, – начала она, – ибо дело того стоило. Эльф – твой самый серьезный противник и навсегда останется им. По-моему, тебе следует расположить к себе волшебника Востока. Ты узнаешь его прислужников, по крайней мере некоторых из них. Он самый слабый из Четверки, верно? – И когда волшебник кивнул, она продолжила: – Так, значит, он станет дорожить союзом с тобой, поскольку ты сильнее любого из них. Не раздражай его. Заключи с ним сделку!

– Оставить Юг в одиночестве? – Гном обнажил зубы. – Отлично. И потом, мы еще не знаем, зачем этот ублюдок подарил старухе дракона. Думаешь, она сказала волшебнику Востока, где находится девчонка?

– Вряд ли. Может, скажет потом. Он пообещал Иносолан императору, так что наверняка охотится за ней. Подожди, посмотрим, что будет дальше. Выясним, у кого в руках она оказалась. Если Литриан и вправду похитил ее из владений Олибино, тогда их союзу придет конец! Выжди время. Знание – это сила.

Зиниксо задумался, а затем нехотя кивнул.

– Ладно, мы подождем и посмотрим. – Неожиданно он направился к волшебной двери.

– Господин! – окликнула его Оотиана. – Что мне делать с пленниками?

Фавн и гоблин переглянулись. Ответ на этот вопрос интересовал их обоих.

Волшебник хмуро взглянул на Маленького Цыпленка, а затем на Рэпа.

– Мы должны отправить их на материк.

– Заплатить за них капитану корабля? Зиниксо злорадно покачал головой.

– Зачем зря тратить деньги? На вид они вполне здоровы. Отправь их утром на пристань и продай хозяину галеры. За каждого ты должна выручить не меньше десяти золотых империалов. А что будет дальше, это их дело.

С этими словами волшебник Зиниксо шагнул в открытую волшебную дверь и оказался в Хабе. Дверь за ним захлопнулась.

Остальные расслабились, громко вздохнув.

Усталость навалилась на Рэпа, как лавина. Что и говорить, ночь выдалась бурной!

И в конце концов ему предстоит оказаться рабом на галере.

И вернуться на материк. Но зачем? Чтобы всю жизнь просидеть прикованным цепью к веслу? Или попасть в племя Ворона и дождаться ужасной смерти? Или очутиться в Зарке, рядом с Инос?

Там, где она делит шатер с мужчиной.

Прохладный морской бриз утих. Спертый воздух Мильфлера забивал горло, и хотя солнце едва поднялось над высокой крышей Бельведера, оно уже раскалило камни пристани. К полудню здесь ожидался сущий ад. Матросы и рабы, купцы и грузчики едва волочили ноги, направляясь по делам. Все чертыхались, обливались потом, смахивали капли со лбов и задыхались. Даже чайки прекратили свою ежедневную охоту. Никому не хотелось торопиться.

Рэп тоже не спешил. В железных наручниках, ошейнике и ножных кандалах, соединенных цепями так, что ему пришлось согнуться пополам, он брел, свесив руки до колен. Фавн был почти наг. Солнце опаляло его голую спину, булыжники жгли босые ноги, а ножные кандалы с каждым шагом все сильнее натирали кожу. Теперь рядом не было Оотианы, чтобы позаботиться о нем. Отправив его обратно в тюрьму, она залечила раны и синяки, а вскоре наступил рассвет. Кроме того, она наложила на Рэпа заклятие, чтобы он больше не пытался сбежать, и Рэп не мог винить ее в этом. Оотиана нравилась ему. Она заслуживала лучшей участи, чем быть рабыней и игрушкой волшебника.

И потом, она отговорила Зиниксо от похищения Инос.

Наконец-то у Рэпа появилась возможность осмотреть корабли в гавани Мильфлера. Он проплелся мимо почти половины причалов и, видимо, должен был дойти до самого конца, а затем проделать еще полпути обратно. Шагая слишком быстро, он в кровь стирал себе ноги, а помедлив, заработал бы удар плашмя мечом.