Даника снова обняла Джину.

– А я счастлива, что у меня будет такая свекровь! – прошептала она. – Спасибо вам! Спасибо за то, что приехали, за то, что вы мать Майкла и вырастили его таким, какой он есть…

– Не нужно благодарить, – мягко возразила Джина. – Без любви жизнь не стоит ломаного гроша.

Даника невольно улыбнулась. Нечто подобное было начертано на одном из ее блюдец. «Когда приходит любовь, жизнь расцветает».

Работа, которую Майкл подбросил Данике, была настоящим подарком. О чем Даника и сказала ему при первой же возможности.

– Не знаю, что бы я без нее делала, чем бы заняла себя. Джейсон и Рэй до позднего вечера сидят с Блейком. Они выстраивают схему его поведения к началу процесса и соответствующим образом готовят его.

– Что ж, у него такой респектабельный вид и неплохие ораторские способности, он вполне может сойти за благонамеренного, честного, но доверчивого бизнесмена, которого мошенник-подчиненный обвел вокруг пальца.

– На это они и рассчитывают. Но хотят, чтобы все было хорошо отрепетировано, без конца его натаскивают, заставляют повторять роль, подбирают каждое слово. Для этого они берут на себя роль судей, а он отвечает на их вопросы.

– Он по-прежнему не говорит о будущем?

– Если говорит, то только о своем. Он думал, что сразу после процесса сможет вернуться в министерство, но теперь его гложут сомнения. Думаю, теперь он задумывается и о другом варианте развития событий. Даже если его оправдают, скорее всего, президент попросит его подать в отставку.

– Но это противозаконно, – возразил Майкл. – По нашим законам, если вина человека не доказана и если его оправдал суд…

– Но нам-то с тобой хорошо известно, что означает формулировка «за недостаточностью улик». Конечно, Блейку, скорее всего, удастся выйти сухим из воды, но тем не менее на нем останется клеймо. Он это понимает.

– Политика есть политика, – задумчиво проговорил Майкл. – Если президент выскажет ему свое недоверие, это будет равносильно политической смерти. Впрочем, у Блейка есть шанс изящно выйти из-под удара, а затем благодаря своей компетентности дождаться нового назначения.

– Ты совершенно прав, – согласилась Даника. – Тем более что возвращение Блейка в «Истбридж» весьма проблематично. Он основал эту корпорацию, но ушел из нее, как только перешел на работу в правительство. Даже если его оправдают, на компанию так или иначе наложат громадный штраф за незаконные поставки. Вряд ли после этого его возьмут обратно. Как странно, Майкл! Корпорация была для него словно родной дом, а он начисто порвал с ней, как только переехал в Вашингтон. Точно так же он порвал с родителями, когда поступил в колледж…

Майклу уже было известно об этом в общих чертах.

– А когда все это произошло, он пробовал связаться с кем-нибудь из бывших партнеров по бизнесу?

– В тот вечер, когда было опубликовано обвинительное заключение, я знаю, он звонил в Бостон и имел разговор с вице-президентом. Сказал, что он чист перед компанией, просил, чтобы они не верили тому, что будут говорить с телеэкрана. Больше он туда не звонил.

– Значит, никакой определенности с его будущим? Представь себе, это меня волнует. Вдруг тебе снова станет его жалко – такого неустроенного и несчастного?!

– Майкл, не говори глупостей! Скажи мне лучше, виделся ли ты со своим отцом?

– Да, но я ничего не сказал ему о нас с тобой. Когда суд закончится и мы снова будем вместе, надо бы нам вдвоем к нему съездить. Когда он узнал о том, что случилось с Блейком, то не стал спешить с осуждением. Он сам возглавляет большое дело и понимает, как часто ходит по лезвию ножа.

– У него были подобные проблемы?

– С законом – нет. По крайней мере, в уголовном смысле. Были кое-какие разбирательства в суде. На газеты вообще часто подают в суд… И все же он понимает положение Блейка и допускает его невиновность.

– Надеюсь, ты его не стал в этом разубеждать? – пошутила Даника.

Конечно, она и так прекрасно знала, что Майкл никогда бы не позволил себе чернить Блейка перед отцом.

– Я рассказал ему об этом деле в общих чертах, не касаясь некоторых деликатных тем, – сказал Майкл. – Когда отцу станет известна вся правда, надеюсь, он не сочтет, что я пинал упавшего Блейка.

– Вот уж не думала, что твой отец будет так снисходителен к Блейку, – заметила Даника. – Учитывая, что он знает об отношениях Блейка с моим отцом.

– Ничего удивительного, – сказал Майкл. – Отец ведет себя жестко только в тех случаях, когда речь идет о его убеждениях. Различия во взглядах между ним и твоим отцом чисто идеологические. Возможно, здесь замешано чувство ревности. Может быть, он завидует власти твоего отца. Особенно, если учесть, что он находится по другую сторону баррикады. А против Блейка он никогда ничего не имел. Уверен, он и к тебе относится без всякого предубеждения.

– Я рада. Мне совсем не хочется становиться между тобой и твоим отцом.

– Любимая, нас с ним разделила сама жизнь. Но с тех пор, как каждый из нас пошел своей дорогой, у нас стали прекрасные отношения.

– Что ж, – вздохнула Даника, – может быть, и у меня с отцом когда-нибудь будет такое же взаимопонимание…

– Вот еще повод для беспокойства! Даника, прошу тебя, все равно ты не сможешь ничего изменить. Ты и так делаешь все, что в твоих силах, все будет нормально. Вот увидишь!

Даника очень сомневалась в том, что ее отец так легко пойдет на перемирие, но Майкл был прав. Она делала все зависящее от нее.

Каждое утро Даника отправлялась в государственный архив, где рылась в старых картах и документах, изучая все описанные случаи с затонувшими судами, на которых могли быть ценности. Иногда она посещала местную библиотеку. Она просматривала книги, журналы, газеты. Изучала все, касающееся кораблекрушений и спасательных работ. Благодаря этим материалам книга Майкла могла приобрести романтический флер и, несомненно, выигрывала в занимательности.

Но главное, работая с материалами, Даника снова погружалась в атмосферу минувшего лета, когда они с Майклом плавали на борту судна Джо Камарильо, когда каждая ночь принадлежала только им. Это было благословенное время, которое подарило им надежду на родительское счастье.

До начала суда оставались считанные дни. Так или иначе Даника погружалась в беспокойное ожидание. Увы, телефонные звонки Майклу не могли заменить ей живого общения с любимым человеком.

Второго декабря она вылетела в Бостон на очередное медицинское обследование. Шел четвертый месяц ее беременности, и теперь она чувствовала себя значительно лучше. Тошнота прошла, также как и усталость, которая так угнетала ее в первое время. Доктор Рэндалл нашел, что Даника находится в превосходной физической форме, – если не считать небольшого повышения давления. Когда доктор предложил ей принимать легкие седативные препараты, Даника решительно отказалась. Она ничем не хотела навредить малышу.