В конце сентября погода испортилась. В бурю затонули десять кораблей, возвращавшихся из рейда в Лох-Ломонд, а в ночь на 1 октября один транспорт и одну длинную ладью выбросило на берег материковой Шотландии в Ларгсе, где ныне находится небольшой курортный городок. С рассветом шотландцы попытались захватить выброшенные суда, но команда отбивалась, пока не подошли главные силы норвежцев и не отогнали противника. На следующее утро Хакон сошел на берег, чтобы организовать спасение выброшенных судов. Тем временем нагрянуло большое шотландское войско, и разгорелся яростный бой: шотландцы хотели окружить высадившихся норвежцев на холме над морем. Уступавшие в числе норвежцы в беспорядке побежали к судам, неся большие потери, но потом все же сумели перегруппироваться и перейти в атаку. От неожиданности скотты отступили, и норвежцы успели достичь судов и отойти в море. Ночь они простояли на якоре, а утром собрали тела погибших и отправились домой. Бой в Ларгсе был, по сути дела, просто небольшой стычкой, но в ретроспективе выглядит как решительное поражение норвежцев.

По пути домой, проходя через Гебриды, Хакон, должно быть, осознал, что его великий поход не привел ни к чему. Хитрость короля Александра, тянувшего время, удалась превосходно: Хакон не достиг никакого соглашения, ограничивающего вмешательство Шотландии в дела Островов, и ему пришлось уйти, даже не вступив в настоящую битву с врагом.

Должно быть, понял он и другое: его власть над вождями Мэна и островов продлится не дольше, чем он будет плыть до Норвегии. По прибытии в Оркни Хакон заболел и, отправив основную часть флота домой, остался зимовать в епископской резиденции в Керкуолле. Ему становилось все хуже, и вскоре он слег. Умирая, Хакон собрал у своего одра тени предков-викингов. Он не мог спать и, чтобы скоротать долгие зимние ночи, просил прислужников читать ему все саги о норвежских королях, начиная с Хальфдана Черного, отца Харальда Прекрасноволосого. Вскоре после того, как ему дочитали сагу о его деде, короле Сверрире, Хакон лишился речи и три дня спустя, ранним утром 16 декабря, умер в возрасте 59 лет. Он был последним королем, ходившим с войной к британским берегам.

Через несколько месяцев после смерти Хакона Александр пришел с флотом на остров Мэн и принудил короля Магнуса Олафссона присягнуть на верность ему. После смерти Магнуса в ноябре 1265 г. из наследников остался только его незаконный сын по имени Гудред, и власть норвежской короны над Мэном закончилась. Александр же послал флот грабить и жечь Гебриды. Наследник Хакона, его сын Магнус VI (правил в 1263–1280 гг.), справедливо заключил, что отстаивать свою власть над Мэном станет ему слишком дорого. По Пертскому договору 1266 г. Магнус отказался от всех притязаний на Королевство Мэна и островов взамен на единовременную выплату 4000 шотландских марок (это около 9 т серебра), ежегодную ренту в 100 марок и признание норвежской власти над Оркнейскими и Шетландскими островами. Считается, что скандинавский язык перестал звучать в королевстве вскоре после покупки его шотландцами.

Но держать Гебриды в покорности шотландским королям оказалось не легче, чем норвежским. В 1275 г. шотландцы легко подавили Мэнский мятеж под предводительством Гудреда Магнуссона, однако в 1290 г. остров Мэн захватили англичане. После этого он несколько раз переходил из рук в руки и в 1399 г. окончательно отошел к английской короне. На Гебридах гэльские вожди не желали замирения, и в XIV и XV вв. острова были, по сути, суверенным королевством под властью династии лордов Макдональдов, правивших из замка Финлагган на острове Айлей. Власть Макдональдов опиралась на флот галер, так называемых бирлиннов, прямых потомков норманнской длинной ладьи, отличавшихся от нее только применением хвостового руля вместо рулевого весла. Правление лордов закончилось в 1493 г., но мир на Гебридах не настал, и только в 1745 г. после разгрома Якобитского восстания на островах прочно утвердилось владычество шотландской короны. Король Яков VI (правил в 1567–1625 гг.) в видах насаждения государственной власти на Гебридах даже подумывал, не вырезать ли все их население.

После передачи Мэна и островов Шотландии Оркни и Шетландский архипелаг остались последними скандинавскими колониями в Британии. Хотя островами с 1236 г. правили шотландские эрлы, культура и обычаи там оставались скандинавскими. В 1380 г. после династического союза Норвегия с ее атлантическими владениями перешла под датскую корону. Датчане не особо интересовались островами, пока король Кристиан I в 1468 г. не сговорился с шотландским королем Яковом III выдать за него свою дочь Маргарет. Обедневший датский король не мог дать за дочерью приданого и потому просил у Якова заем в 50 000 рейнских гульденов, предложив в залог Оркнейские острова. Через год Кристиан добавил к предложению и Шетландские острова под новый заем в 8000 гульденов. Король твердо намеревался выкупить их, так как его договор с Яковом предусматривал гарантии сохранения норвежского закона и обычаев, но так и не уплатил долг, и острова остались за Шотландией. В 1471 г. король Яков упразднил графство и присоединил их к коронным владениям. На следующий год епархия Оркни перешла из ведения Нидароса в Сент-Эндрюсский диоцез. Мало-помалу жизнь и нравы на островах становились все больше похожими на шотландские. В 1611 г. там отменили норвежский закон, а местный скандинавский диалект, норн, окончательно вымер в XVIII в., вытесненный английским языком.

Скандинавские колонии в Исландии и Гренландии, хотя не утратили культурного своеобразия, но под давлением укрепившейся монархии лишились политической независимости. Из-за эпидемий, экономической изоляции и климатических изменений в обеих странах произошла сильная убыль населения, для Гренландии оказавшаяся фатальной. Около 1250 г. климат в Северной Атлантике стал портиться: Средневековый климатический оптимум подошел к концу. К 1350 г. средние температуры понизились до значений существенно ниже наших сегодняшних, в Северной Америке и Европе началось время чрезвычайно морозных зим и холодных лет, известное в истории как Малый ледниковый период. Продолжался он примерно до 1850 г., и Темза в эти столетия зимой промерзала так крепко, что лондонцы устраивали на льду ярмарки и даже жгли костры, венецианцы катались по лагуне на коньках, а один раз в Стамбуле замерз Босфор, и можно было пешком перейти из Европы в Азию. Холодные лета раз за разом оборачивались неурожаями, и миллионы людей голодали. Одна из причин, почему черная смерть, опустошавшая Европу в 1347–1351 гг., унесла столько жизней (погибло до 50 % населения), состояла в том, что эпидемия обрушилась на ослабленную популяцию.

Малый ледниковый период тяжко ударил по Исландии, но это было лишь полбеды. Средневековым исландцам пришлось переживать не только ухудшение климата, но и последствия крупных вулканических извержений, а также серьезные экологические неприятности, сотворенные собственными руками. Воздействие человека на природу Исландии было сильным и стремительным. К концу эпохи, описанной в «Книге о заселении Исландии» (примерно 930 г.), на строительство и топливо вырубили большую часть лесов, а выбивание пастбищ коровами и овцами не давало травостою восстановиться. От этого началась ветровая и дождевая эрозия почв. Хуже всего пришлось высокогорным районам, где огромные территории превратились в ледяную пустыню, но к 1300 г. эрозия почвы уже началась и в низинах; она продолжилась и в Новое время, так что истощение пастбищ вызвало значительный упадок сельскохозяйственного производства. Этот процесс удалось обратить вспять только в последние десятилетия с помощью масштабной программы восстановления лесов. Извержения тоже плохо сказывались на производительности крестьянского труда: они засоряли пастбища пеплом и вызывали разрушительные наводнения после таяния льдов, покрывавших склоны многих вулканов. Одно из самых катастрофических извержений в 1362 г. растопило ледовую шапку вулкана Ватнайёкюдль, отчего потоки воды, хлынувшие со склонов, подчистую смывали деревни и хутора, и похоронило сотни квадратных километров земли под слоем пепла по колено глубиной. Последствием этих бедствий стал голод, к XV в. вдвое сокративший население Исландии.