Ждать своих пришлось долго.

Через полчаса пришёл Семёныч, однако нужда в его присутствии отпала, и Юстина отпустила его, предупредив, что может вызвать в любой момент.

Первым из формонавтов очнулся Данимир Саблин, полежал с открытыми глазами, глядя в потолок, рывком сел, помял лицо ладонями.

– Ух как здорово вернуться!

Юстина молча подала ему стакан с минералкой.

В спальне послышался шорох.

– Иди, – ткнул пальцем в открытую дверь Саблин.

Юстина прошла в спальню.

Прохор сидел на кровати и смущённо улыбался.

– Прошу прощения за надоедливость.

Юстина и ему подала заранее приготовленный стакан воды.

Он отпил половину, заметил входящего в комнату Саблина.

– Не будете возражать, если я схожу домой?

– В свой превалитет? – догадался Саблин.

– Узнаю, как там дела, чуток отдохну, поговорю с Даном…

– С моим «братцем».

– И вернусь. Может быть, ДД оставил нам какую-нибудь записку.

– Странно, что он не присоединился к нам, а ведь обещал. Часа тебе хватит?

– Думаю, хватит. Потом обсудим ситуацию все вместе.

– Отправляйся, будем ждать.

Прохор лёг, закрыл глаза. Эргион был у него, но он его на грудь класть не стал. Дыхание математика стало ровным и глубоким.

Саблин вышел в гостиную.

– Идём, поговорим.

Сели на диван.

– У нас всё получилось. Я теперь наполовину Охотник. – Данимир заметил недоверие на лице девушки, усмехнулся. – Пришлось просмотреть изнутри всю базу данных Охотников, чтобы свободно ориентироваться в реалиях Бездн. Оказывается, вся эта вшивая братия настолько уверовала в свою недоступность и безопасность, что не создала систему идентификации прибывающих посланцев. Нас она пропустила в Пункт пограничного контроля без проверки. Мы, естественно, «надели» хранившиеся там тела, – Охотники вживую похожи на земных ящеров-варанов с острова Комодо, – нашли на складе эргионы и пришли к местному царьку. Обслуга там называет его почему-то Глыбой, хотя на самом деле он – куча термитов.

Юстина поморщилась.

– И вы…

– И мы сделали его! – Саблин допил воду, закончил рассказ. – Теперь мы знаем, где именно сидит в плену твой Прохор: в девятьсот девяносто девятом превалитете.

– Почему он не может вернуться?

– Потому что Узилище – так называют эту странную тюрьму – заблокировано. Мало того, оно представляет собой мозг.

– Что?!

– Человеческий мозг. И мозг этот принадлежит «родичу» Прохора-999. Кстати, там его зовут Прохориилом. По фамилии Смирдающий. – Саблин хихикнул. – Представляешь?

– Нет… Смир… дающий…

– Ну, смир или мир, главное – дающий. Так его там назвали. Не это главное. Нам теперь надо думать, как выковырнуть Прохора оттуда.

– Выковырнуть?

– Образно говоря – да, именно выковырнуть. Не представляю, как это можно сделать. А доставать его придётся, иначе…

– Что? – проговорила Юстина одними губами.

– Прохор как личность… – Саблин помолчал, – исчезнет.

* * *

Чтобы не оставлять лежащих без сознания друзей, ужин заказали в номер.

Саблин сходил к сестре в её апартаменты, чтобы объяснить ей странности происходящего, и вернулся удовлетворённо-спокойным.

– Нормально, Алла человек сообразительный, всё поняла.

Юстина кивнула на стол, где были расставлены тарелки, судки и чашки с заказом.

– Ешь, я выбрала речную форель с пророщенной пшеницей и овощные блины.

– Спасибо, это вкусно.

Поели, взялись за чай. А спустя несколько минут спокойной трапезы началось движение, ждать которого становилось уже невмоготу.

Сначала ожил Прохор.

Он выскочил из спальни, как чёртик из коробки, оглядел застывших с чашками в руках друзей, вскинул сжатый кулак:

– Пахнет не хуже, чем в ресторане. Можно сказать, я от этого и очнулся.

– Можем заказать и тебе.

Раздался стук в дверь.

– Вы кого-то ждёте? – хитро прищурился Прохор.

Саблин молча открыл дверь в номер.

На него из коридора смотрел Семёныч, переодетый в другой – вельветовый – костюм.

– Вы кого-то ждёте? – спросил он с той же интонацией, с какой только что говорил Прохор.

– Это пароль, – засмеялся Прохор.

– Проходи, – отступил Саблин, оглядываясь на Юстину. – Это мой «братец» из второго числомира.

– Я поняла.

– Какой ты догадостный, – усмехнулся массажист, проходя в номер, – аж оторопь берёт.

– Объясните, – потребовала Юстина, – вы же можете переходить из головы в голову только по трансперсональной связи, по родственной линии.

– Я запомнил ауру Семёныча, – с уважением посмотрел на неё Семёныч, – и могу теперь заходить к нему «в гости», как к себе домой. Кстати, и в башку того урода с ирокезом, которым управлял Охотник. Он тоже, – кивнул Семёныч на Прохора.

– Да, это правда, – подтвердил Прохор.

– Что ж, все в сборе, – Юстина подвинулась, освобождая место для Семёныча.

– Не хватает только ДД, – сказал Саблин. – Вы говорили, что он обещал быть в…

В дверь снова постучали.

Саблин замолчал. Семёныч повернулся, открыл дверь.

В коридоре стоял пожилой седовласый джентльмен в белом костюме и чёрной рубашке, благообразный, вальяжный, с хорошо ухоженным «бульдожьим» лицом. Он прикоснулся к виску пальцем, улыбнулся.

– Добрый вечер, судари и сударыни, позвольте присоединиться?

– Дмитрий Дмитриевич? – неуверенно осведомился Семёныч.

– А вы ждали кого-то ещё?

– Но вы не похожи… – пробормотал Семёныч.

– Вы тоже, – ослепительно улыбнулся джентльмен. – Хотя могу предположить, что вы Саблин-2.

– Значит, вы всё-таки Дмитрий Дмитриевич… в другом теле. Мы ждали вас раньше.

– К сожалению, добраться к вам на Алтай из Малайзии не просто. Я могу войти?

Семёныч посторонился.

Джентльмен в белом костюме вошёл в номер, оглядел присутствующих.

– Понимаю ваши чувства. Я не Дмитрий Дмитриевич, я ег о брат, живу в Новосибирске, преподаю лингвистику в Новосибирском университете. Дмитрий Дмитриевич вынужден был задержаться и передал, так сказать, полномочия мне. Меня зовут Валентин Дмитриевич, то бишь его. – Гость небрежно дотронулся пальцем до носа. – Поэтому можете называть меня и так, и так, не ошибётесь.