Слова Слоун обжигают его, хотя он и пытается это скрыть. Губы его вздрагивают, лоб хмурится. Ее укол попадает в цель.

У меня нет времени. Я ухожу.

Руки Слоун сжимаются в кулаки.

Только через мой труп.

Что ж, как пожелаешь. — Раке направляется к ней. Он полон решимости преследующего добычу хищника — шаги его уверенны, но мягки, словно он хочет сказать: «Не беспокойся, малышка, я тебя не трону». — Вот что я тебе скажу, — на ходу продолжает он. — Ты была так близка к цели. Мы оба были к ней близки. Я всегда считал, что в конце ты будешь здесь рядом со мной. Но все вышло иначе... — Лицо его мрачнеет. — Совсем не так, как я представлял.

Ты до сих пор думал, будто я примкну к тебе? После Акивы? После Чандрилы? Ты раз за разом швырял меня в самое пекло.

Пламя закаляет некоторые клинки. — Он пренебрежительно взмахивает рукой, точно отбрасывая мусор. — И разрушает другие.

Раке, улыбаясь, останавливается прямо перед Слоун.

Я не дам тебе уйти отсюда живым, — говорит она.

И каким же образом? У меня нет бластера. — Он приподнимает плащ, демонстрируя, что действительно безоружен. — Полагаю, мне стоило прихватить его с собой. Да и тебе тоже.

Если бы желания были звездными кораблями...

...то фермеры бы бороздили космос, — заканчивает он.

Подобравшись, точно сжатая пружина, Слоун бросается вперед — накопившиеся в ней ненависть и ярость готовы вырваться наружу, подобно обжигающему гейзеру. Ярость и ненависть концентрируются в ее кулаке.

Раке не боксер. Ему не приходилось драться с себе подобными целую вечность, — возможно, он вообще никогда не дрался. И он не замечает неумолимо приближающегося удара.

Кулак врезается в его нос. Раздается хруст.

Раке падает, и Слоун, рыча, наваливается на него.

Брентин стоит у компьютера, неуверенно водя пальцами по клавишам. Он нажимает кнопку, и голоэкран ярко вспыхивает — помещение заполняет пульсирующий красный свет. Выругавшись, Брентин зажмуривается.

Земля вновь начинает ходить ходуном, отчего сердце Норры подпрыгивает к самому горлу. Она видит уменьшающиеся проценты — сейчас их осталось сорок семь.

Надо было дать ей бластер, — внезапно произносит Брентин.

Что?

Слоун. Она одна. И без оружия.

Норра скалит зубы, взмахнув пистолетом:

Брентин, я даже на знаю, какая часть тебя настоящая, а какая — чип в твоей голове. И не узнаю, пока мы отсюда не выберемся. Просто выключи эту дрянь.

Извини, — бормочет он, лихорадочно бегая пальцами по клавишам. — Мне очень жаль, что все так получилось.

Сейчас не время извиняться.

Возможно, как раз самое время, Норра. Хочу, чтобы ты знала: тот, кто творил преступления на Чандри-

ле, — не я.

Знаю. Но не знаю, кто ты теперь.

Это я. Не чип.

Тогда почему ты с ней? — злится Норра. — Она враг, Брентин. Враг, с которым ты обещал сражаться всеми силами, когда присоединился к Восстанию. А теперь гы с ней... путешествуешь? Может, тот чип в голове и повредил тебе мозг, но она не твоя жена.

Она больше не на стороне Империи.

Что ж, это утешает. И наверняка позволяет забыть обо всем, что она натворила.

Вовсе нет. Знаю, что нет. Но... — Ее муж издает стон, который переходит в разочарованное рычание. Экран внезапно снова вспыхивает красным, и Брентин судорожно сжимает кулаки. — Не знаю, как объяснить. Не знаю, понимаешь? Но я знаю, что, даже если и не владел собой, я все равно совершил зло, и я хочу это исправить. Думаю, Слоун хотела того же самого, и мы вместе оказались здесь, движимые общей целью...

Вместе. Просто прекрасно!

Я не об этом, — умоляюще говорит Брентин. — Прошу тебя. Я люблю тебя. И здесь ради тебя. И ради Тема. Я хотел сделать добро, чтобы возместить совершенное мной зло. Я рад, что оказался на Джакку. Такое чувство, будто свершилась справедливость.

Чего ты хочешь, Брентин? Отправиться следом за ней?

Ей нужна наша помощь. Она не такая плохая, как тебе кажется.

Но и не такая уж хорошая.

Есть и куда большее зло...

Вот пусть и сражается с ним сама.

Злость и ненависть ослепляют, но Слоун понимает это слишком поздно. Они, подобно белой вспышке, дарили удовлетворение и тепло, но при этом ослепили ее. Уж больно просто Раке упал от ее удара. Едва оказавшись на нем, она замечает блеснувший в его глазах огонек и тут же понимает, что ее заманили в ловушку, вынудив совершить очередную ошибку.

Его кулак врезается ей в бок — прямо в незажившие ребра, в то самое место, куда стреляла на Чандриле Нор- ра. Кулак тверд, словно камень. Боль электрическим разрядом пронизывает Слоун, и женщина, взвыв, на полсекунды зажмуривается...

В следующий миг ее голову отбрасывает назад — Раке с размаху бьет лбом ей в подбородок. Бам! Ее зубы впиваются в губу, рот наполняется кровью, и Рей сваливается с Ракса. Перед глазами пляшут звезды и светящиеся пятна. Задыхаясь и кашляя, она отползает назад, чувствуя, как ее тело будто бы накрывает жгучая волна кислоты..

Снова поднявшись на ноги, Галлиус шагает к ней. Слоун пытается встать, но он бьет носком сапога ей в бок — в тот же самый бок. Что-то подается — похоже, ребро. Вскрикнув, Слоун растягивается на полу.

Раке что-то вертит в пальцах...

Это какая-то статуэтка. Фигура в капюшоне.

Он сжимает фигурку в ладони, так что ее верхушка выступает между костяшками пальцев, и играючи рассекает кулаком воздух. Теперь Слоун понимает, что причинило ей такую боль, когда он ее ударил.

Фигура с доски для шах-тежа, — удовлетворенно поясняет Раке, словно любуясь собой в зеркале. — Могу поспорить, от нее очень больно. Кстати, я видел, как там на базе ты оберегала этот бок. Похоже, мои инстинкты меня не подвели. — Надменная улыбка внезапно исчезает с его лица. — Я в самом деле разочарован, что все так закончилось. Ты должна была стать моим союзником. — Внезапно выражение его лица меняется, как будто он только сейчас что-то понял. — В каком-то смысле ты тоже была изгоем. Разве нет? Империя не хотела тебя знать и держала в отдалении...

Земля в очередной раз содрогается, и по полу неожиданно пробегает трещина.

Что происходит? — спрашивает Слоун.

Конец всего сущего, — театрально выпятив губы, отвечает Галлиус.

Она выбрасывает ногу, надеясь застичь его врасплох и попасть в колено, — он сейчас соблазнительно близко, и если удастся его повалить...

Раке хватает Рей за ступню и с удивительной силой отшвыривает в сторону. Слоун врезается в одну из колонн и тонет в новом потоке боли.