Хотя, конечно, благодаря ему и она, и Фарл еще встретятся со смертью. Вздохнув, Эльминстер произнес слово, позволившее им видеть и слышать его, и тихо сказал:

– Рад нашей встрече, Фарл. Рад нашей встрече, Тасс. Храп Фарла тут же прекратился, и Тасс мгновенно проснулась. Ее рука скользнула под подушку за кинжалом, который непременно должен быть там, как знал Эл.

– Успокойтесь, – сказал Эльминстер. – Я не причиню вам вреда. Это Эладар. Я пришел умолять вас спасти Аталантар.

К этому времени Фарл тоже проснулся. Широко открыв рот, он сел в постели. Тассабра подалась вперед, стараясь получше разглядеть их ночного гостя.

– Эладар! Это и правда ты! – Она ринулась вперед, чтобы обнять Эла, и, пролетев насквозь его призрачное обличье, приземлилась на локтях в изножье кровати. – Что такое?

– Похоже, это всего лишь изображение, – сказал ей Фарл, сжимая в руке кинжал. – Эл, это в самом деле ты?

– Конечно, в самом деле я, – ответил ему Эльминстер. – Если бы я был Верховным Чародеем, я бы не сидел здесь.

Тассабра прищурилась.

– Так ты теперь чародей? – Она снова протянула к нему руку, и рука прошла сквозь него. – А где ты сейчас?

– Здесь, – сказал ей Эльминстер. – Видишь ли, я теперь что-то вроде мага и принял это обличье, чтобы миновать все ваши... э-э, весьма дружелюбные ловушки.

Тассабра всплеснула руками.

– Эл, если ты и вправду здесь находишься, – строго сказала она, – сейчас же стань таким, как раньше. Я хочу обнять тебя! Но как я могу поцеловать тень?

Эльминстер улыбнулся:

– Ладно. Только для твоей же безопасности прекрати просовывать сквозь меня руки.

Тасс немного отодвинулась, а он произнес несколько слов и стал обычным. Молодая женщина нетерпеливо заключила его в свои объятия. Фарл обнял их обоих.

– Видят боги, я скучал по тебе, Эл, – хрипло сказал он. – Никогда не думал, что увижу тебя снова.

– Где ты был? – спросила Тассабра, ее тонкие пальцы коснулись его рта и волос, замечая, что годы изменили его.

– Бродил по всему Фэйруну,– ответил Эл,– и много учился магии, чтобы уничтожить Верховных Чародеев.

– Ты все еще надеешься, что это удастся?..

– До третьего рассвета, – ответил Эльминстер. – Если вы поможете мне.

Они оба удивленно посмотрели на него.

– Каким образом? – нахмурившись, спросил Фарл. – Большую часть времени мы проводим стараясь случайно не попасть под жестокую руку Верховных Чародеев. У нас нет надежды выстоять, если хоть один из них специально поглядит в нашу сторону.

Тассабра рассудительно кивнула.

– Эл, мы здесь неплохо устроились, – сказала она. – Когтистых Лап Ночи больше нет. Ты оказался прав: за их спиной в самом деле стояли Верховные Чародеи. Теперь мы вместе возглавляем Бархатные Ручки. Разумное размещение наших капиталов и торговля приносят нам больше монет, чем мы когда-либо получали, проскальзывая по ночам в окна домов.

Эльминстер мысленно связался с Браэром и узнал, что его снова прикрывают магией. Прежде чем его внимание вернулось к парочке перед ним, он уловил от другого эльфа оценивающее «милая девушка».

– Вы видите меня сейчас? – спросил Эл. Фарл и Тасс отрицательно замотали головами. – Так вот, вы и коснуться меня не можете – даже с помощью заклинания, – объяснил им Эльминстер. – У меня могущественные союзники. Своей магией они могут прикрыть и вас, как защищают сейчас меня. Тогда можно красть у Верховных Чародеев и убивать их, совсем не боясь.

Фарл напрягся, его глаза загорелись.

– Совсем-совсем? – Но он тут же прищурился. – Но кто такие эти союзники?

Эльминстер мысленно спросил Браэра: можно?

Позволь, мы сами, пришел дружелюбный ответ. В следующий миг позади него зашуршали занавеси балдахина. Тасс затаила дыхание, рука Фарла потянулась к мечу, спрятанному под покрывалами.

Еще до того как раздался мелодичный голос Браэра, Эл понял, что оба эльфа появились у него за спиной.

– Простите это вторжение, хозяин и хозяйка, – сказал эльф.– Нам не свойственно вторгаться в чужие спальни, но мы чувствуем, что очень важно, чтобы вы поняли, насколько реальна сейчас возможность освободить королевство от Верховных Чародеев. Если бы вы сражались рядом с нами, мы сочли бы это за честь.

Эл увидел, как заморгали его старые друзья. Наверное, эльфы тут же исчезли. Было слышно, как снова опустились занавеси. Тасс с усилием закрыла рот.

– За честь? – удивленно спросил Фарл. – Эльфы сочли бы за честь сражаться рядом с нами?

– Эльфы, – пробормотала Тассабра. – Настоящие эльфы!

– Конечно настоящие, – с улыбкой подтвердил Эльминстер. – И с их магией мы сможем победить Верховных Чародеев.

Фарл затряс головой:

– Я хочу... о боги, как я хочу! Но... все эти наемники...

– Вы будете сражаться не одни, – сказал им Эльминстер. – Рядом с вами, когда дело дойдет до открытой битвы, будут рыцари Оленьего Трона.

– Ух ты, пропавшие рыцари Аталантара. – У Тасс захватило дух.

Фарл все еще не мог поверить.

– Они жили в легендах моего детства! Я... все это похоже на сон... ты правда собираешься... – Он снова потряс головой, чтобы прояснить мысли, и спросил: – Как тебе удалось собрать вокруг себя эльфов и рыцарей?

– Они верны Аталантару, – тихо сказал Эл, – и откликнулись на зов его последнего принца.

– Кто этот принц?

– Я, – твердо сказал Эл. – Эладар Темный, он же Эльминстер, сын принца Элтрина. Я – принц Аталантара.

Фарл и Тасс уставились на него. Фарл с дрожью сглотнул застрявший в горле ком.

– Я не в силах поверить этому, – прошептал он, – но, о боги, как хочется! Неужели мы сможем пожить свободными и нам не придется дрожать от страха и кланяться чародеям по всему Аталантару...

– Мы согласны, – решительно сказала Тассабра. – Рассчитывай на нас, Эл... Эладар. Принц.

Фарл уставился на нее.

– Тасс! – зашипел он. – Ты что такое говоришь? Нас же убьют!

Тассабра взглянула на него.

– Ну и что, если убьют? – тихо спросила она. – Да, мы кое-что нажили здесь... но это добро пропадет в мгновение ока при первом же капризе любого Верховного Чародея.

Она поднялась на ноги. Лунный свет осветил ее обнаженное тело, но достоинство окутывало ее, как прекрасное платье.

– Более того, – продолжала она, – этим мы заплатим за все содеянное... Фарл, хоть раз в жизни я хочу почувствовать себя честной и свободной! И совершить что-нибудь такое, что люди будут ценить всегда, чтобы ни случилось! Такое, что... имеет значение. Другого случая нам не выпадет.